Антуан д'Эстет - Князь

Вульфрик же остался с жителями Талара, собравшимися на обширной равнине вдоль южной дуги Малого торгового кольца. Все это были отчаявшиеся и лишившиеся жилья беженцы и утратившие последнее укрытие изгои. Первые дни они провели на Таларской равнине вместе, постепенно вынося свои пожитки из городских развалин, но со временем стали понемногу разбредаться в поисках нового места жительства.

Следующие несколько месяцев Вульфрик скитался по лесам и горам Таларского княжества, понимая, что в деревнях может быть опасен для жителей, однако, выживать в одиночку на просторах природы становилось с каждым днем все сложнее. И он присоединился к стае оборотней павшего Талара.

Стало проще, но продолжалось это недолго. Сначала жизнь усложнили отряды охотников за нечистью, образованные в ответ на зверства некоторых других групп Таларских изгоев, а потом в княжество вернулись войска императора. В отличие от ведьмаков, Себастьян не собирался истреблять бывших жителей города-миротворца, напротив, он, зная насколько могущественны некоторые из них, стремился привлечь их на свою сторону, а те, в надежде на жизнь, без гонений, легко поддавались его уговорам.

Так вся стая Вульфрика, предпочитая меньшее (с их точки зрения) зло большему, в обмен на защиту от ведьмаков перешла на службу к императору, и только Вульфрик, собственными глазами видевший все преступления Себастьяна, не смог этого сделать. Вновь ощутив на себе все тяготы одинокого выживания, он, наконец, принял единственное остававшееся ему решение — вернуться домой, в деревню оборотней на небольшом острове Раскола, где, как оказалось, очень многое со времен его бегства изменилось, но только в лучшую сторону. Там он и жил в покое и довольствии уже чуть более трех лет.

***

За воспоминаниями и рассказами Сильвестр и Вульфрик не заметили как на улице стало смеркаться, а со двора начали доноситься странные звуки. Князь Таларский с интересом выглянул в окно и увидел как из некоторых домов выходят с факелами жители деревни и провожают с полдюжины одетых в одно исподнее людей к, замеченным им еще днем, железным клеткам. Поймав вопрошающий взгляд своего гостя, Вульфрик предложил тому выйти и посмотреть на еженощный обряд местных оборотней, принятый лишь несколько лет назад.

Когда Сильвестр и Вульфрик вышли из дома, каждого из полудюжины оборотней уже заперли в отдельную клетку, а спустя четверть часа началось их превращение. Страшно и неестественно изгибаясь, доселе мирные и спокойные деревенские жители, становились огромными хищными зверьми, в необузданной ярости мечущимися внутри своих клеток. Железные решетки были призваны сдерживать оборотней в ночи их луны от кровопролития, но никак не могли справиться с их буйством. Кидаясь на решетки своих клеток мощные звери прогибали их прутья, один из оборотней опрокинул свою клетку, а еще одному удалось даже сорвать с петель дверцу и выбраться.

Вырвавшийся оборотень, пылая яростью, рыча и скаля клыки, обвел звериным взглядом собравшуюся толпу людей и, безошибочно выбрав единственно среди них не являвшегося оборотнем, двинулся на Сильвестра. Вульфрик хотел было прикрыть его собой, но тот был уже не таким беззащитным, каким виделся оборотню пять лет назад. Князь Таларский спокойно отстранил Вульфрика правой рукой, а левую в перчатке протянул в сторону приближавшейся оскаленной волчьей морды, при этом открыто глядя прямо в залитые кровавой пеленой глаза зверя. Громадный оборотень вытянул шею в направлении призрачной руки, принюхался, затем, скорее испуганно, нежели с угрозой, оскалился и вдруг, ощетинившись вставшей дыбом шерстью, поджал хвост и отступил. Еще через мгновение он развернулся и, быстро засеменив, исчез в темноте. Он бежал в сторону леса, однако никто даже не подумал его догнать или остановить, напротив, все жители деревни оборотней, исключая разумеется запертых в клетках, стали расходиться по домам.

— Ничего страшного, с острова никуда не денется, — пояснил Вульфрик такую реакцию жителей деревни и тоже двинулся в сторону дома. — Убьет какого-нибудь зверя в лесу и все на этом. Утром наши егеря найдут и заплутавшего оборотня и его жертву, мясо убитого животного пустят на жаркое или похлебку, шкуру на одежду, а кости на плуги, украшения или кухонную утварь.

— А те что в клетках? — спросил Сильвестр, удивляясь, как продуманно в этой деревне мирное существование оборотней, в остальном мире считающихся чудовищами.

— Побьются в прутья решетки пока не устанут, а утром будут обессиленными и зверски голодными, но зато без крови на устах.

Сильвестр понимающе хмыкнул и они с Вульфриком вернулись в дом. Настало время князю Талара перейти к главной цели своего визита, но став свидетелем того, сколько спокойна и размеренна стала жизнь оборотня, он засомневался, стоит ли своей просьбой отрывать от нее Вульфрика и возвращать его из повседневностей быта в гущу событий и пламень войны.

— Друг мой, — все же начал он, — я искал тебя с вполне определенной целью: призвать на войну против императора. Однако, видя в каком достойном мире ты живешь, засомневался. Я бы все отдал за то, чтобы иметь то, что имеешь сейчас ты и жить так, как ты здесь живешь. Поэтому я не стану, как намеревался, просить тебя и твою стаю присоединиться ко мне, а всего лишь напомню, что где-то там, далеко, готовится война, каких тысячи лет никто не видывал. То война Мидгарда, и я искренне надеюсь что Раскол она не затронет, однако и быть полностью в этом уверенным я не могу. Подумай об этом! Если захочешь убедиться в том, что этой деревне — единственному островку покоя и мира для оборотней, — ничего не угрожает, или, если это не так, то защитить его, просто найди меня. Завтра я отправлюсь на Дикие земли, ближайшие месяцы проведу в скитаниях по свободным еще королевствам Мидгарда, затем через горы Ургуро и Таларские земли пойду на помощь рибхукшанам Селенвуда, чем и начну открытое противостояние Себастьяну.

Вульфрик не ответил. Вообще, после этих слов ни он, ни Сильвестр больше не возвращались к разговору о предстоящей Мидгарду войне, но князь Талара догадывался, что после его ухода, оборотень будет думать только о ней и об угрозе, которую она из себя представляет миру. Ему было немного совестно за это, и все же… так было нужно.

Остаток ночи Сильвестр провел в деревне оборотней, а на утро отправился в дальнейший путь.

***

Тем временем в Мидгарде, на мысе Курган Тифуса, названном так в честь некогда погребенного там титана, император Себастьян Таларский принимал двух ближайших своих сторонников: Бенедикта Тита, вернувшегося после длительного отсутствия с Раскола, чтобы сообщить об отказе магов и некромантов присоединиться к империи; и Хейнрика Эвана, до сих пор выполнявшего приказ императора, данный ему долгих пять лет назад.