Антуан д'Эстет - Князь

Толпа живых мертвецов стала обступать попятившегося оборотня со всех сторон, а вылезший из покосившегося сарая близ сломанной мельницы горный циклоп, собранный из чьей-то чужой плоти, угрожающе навис над ним поверх более мелкой нежити. Вульфрик приготовился было к смерти и ужаснулся перспективе пополнить собою толпу окружившей его нежити, но был спасен подоспевшими на помощь соратниками с Эдема.

Прознав про опрометчивый поступок Вульфрика, остальные оборотни ринулись к нему на помощь и прибыли как раз вовремя для того, чтобы отбить его у мертвецов. А затем Жофэр, Алвис, Кайн, Зигфрид, Мефистофель, Люсиль и Мефала во главе небольшого отряда некромантов, магов и трех ветвей эльфийских потомков, перебрасывая друг другу кинжал из ртутного серебра, легко разбили заполонившую деревню оборотней нежить.

Итоги этого боя победители расценили двояко: с одной стороны они расправились, причем окончательно, с отрядом живых мертвецов, пусть не из числа основных сил, но довольно крупным, и убедились в реальности того, что нежить можно убить; с другой — становилась очевидной их полная зависимость от кинжала, даже в столь незначительном сражении.

— Нам нужно больше средств для борьбы с ними, — холодно и недовольно резюмировал Кайн, пронзая кинжалом последнего зомби на усеянном костьми и мертвой плотью поле боя. И он был бы недоволен еще больше, если бы мог видеть с каким равнодушием, далеко в Титании, Мортус прошел мимо рухнувшего к его ногам скелета, из плоти которого был создан заколотый Кайном зомби. — Надо поторопиться к острову Эа.

— Возвращаемся на Эдем! — согласился Зигфрид.

Впрочем, поторапливать кого-либо не было нужды. Каждому, даже оборотням, хотелось поскорее покинуть заваленную трупами нежити деревню, и Эдем, зависший над краем леса, смог продолжить свои полет спустя лишь четверть часа после призыва Зигфрида.

***

Тем временем на восточный Раскол опустился туман и остаток пути до острова Эа Эдем плыл почти вслепую и очень медленно, зато когда туман рассеялся оказалось, что небесный город достиг цели своего полета, но вместе с туманом растаяла и последняя надежда свободных народов найти что-либо могущее поспособствовать их борьбе с нежитью. Огромный остров Эа, площадью в десятки миль, бесследно пропал. Вместе с башней архимагов Гильдии.

Первыми опустевшему заливу неприятно удивились маги, а когда Жофэр схватился за голову и запричитал: «Нет, нет, нет… Этого не может быть! Этого не должно было случиться!», суть и тяжесть трагедии стала доходить и до остальных.

— Что все это значит? — сурово поинтересовался Кайн, глядя на то как массивные волны бушуют на месте, где когда-то находился не малых размеров остров.

— Это заклятие… — начал было Жофэр, но сорвался и снова стал убиваться: «Я даже не предполагал, что оно действительно существует и сработает на присутствие нежити!», и лишь столкнувшись с холодным взглядом первого вампира продолжил. — Это заклятие было наложено на остров Эа сразу после войны Раскола, чтобы защитить башню и хранившийся в ней свиток с заклинанием «Голиаф» от попыток некромантов вернуть его. Сомневаюсь, чтобы вы, — против кого оно и было задумано, — знали о нем, — сказал он Кайну и Зигфриду. — А я, родившийся более полутора тысяч лет после Раскола, и вовсе считал это заклятие мифом.

— Переходи сразу к сути, — попросил Зигфрид.

— Если острову Эа будет угрожать опасность вторжения, с которой маги не смогут справиться, — вняв просьбе, перешел сразу к сути Жофэр, — остров защитит себя сам. Он исчезнет и будет скитаться по времени и пространству до тех пор, пока не посчитает, что опасность миновала.

Немногие выжившие после нападения нежити маги, которых жители Эдема чуть позже отыскали на руинах академии Раскола, подтвердили слова своего архимага. Они рассказали, что как только нежить показалась у берегов восточного Раскола и направилась через залив к острову Эа, тот, дабы избежать судьбы впоследствии постигшей Некрополь, просто исчез.

— И когда он появится вновь? — спросил Мефистофель у Жофэра, когда спасенные маги были переправлены на Эдем.

Архимаг Гильдии неопределенно пожал плечами.

— Не стоит этого ждать, — ответил вместо него шаман ырок Алвис. — Остров может появиться через пару мгновении или месяцев, а может только через тысячу лет. Эта магия — переходная ступень от искусства первородных до знании современных народов; она не конкретна и потому не предсказуема. Остров может решить что опасность миновала если живые мертвецы покинут пределы одного только Раскола, а может удовлетвориться лишь полным уничтожением нежити во всем мире.

— Значит мы потерпели поражение?! — с неясной интонацией то ли вопроса, то ли утверждения произнесла Люсиль.

И всеми вдруг на минуту овладело чувство потерянности и безысходности.

— Еще нет, — отказался поддаваться всеобщему настроению Зигфрид, направляя взгляд пламенеющего адского глаза на юго-восток. — Но теперь нам остается надеятся лишь на Сильвестра и на то, что чем бы он ни занимался на Мидгарде — это спасет нас.

— Тогда наша задача предоставить Сильвестру достаточно времени для выполнения его замысла, — поддержал лича Кайн. — А для этого нужно всеми силами задержать экспансию нежити на восточные континенты.

Лидеры свободных народов посмотрели друг на друга и стало ясно: сдаваться, несмотря на постигшую их на Расколе неудачу, никто все же не собирается.

— Что-ж, — наконец объявил их общее молчаливое решение Мефистофель, — на восток!

Тем временем Сильвестр, не ведая какие надежды возлагают на него жители Эдема, продолжал праздно шататься по мертвым землям Мидгарда. Он делал это уже очень долгое время, ничего особенного не происходило, а постоянное одиночество и вездесущий запах тлена опустошали голову.

Дни Сильвестра стали похожи один на другой. Время от времени он видел вдалеке исполинскую тушу воскрешенного плотью титана, стаю летучей нежити в облаках, группу монстров в лесах и даже замечал иногда струйку дыма из редкого лагеря беженцев где-нибудь в горах, но так как избегал показываться и тем, и другим (ибо эта встреча не была бы судьбой или случайностью, на которые он так рассчитывал), эти события тоже не становились для него чем-то особенным. Все казалось ему однообразным и повторяющимся.

Вскоре он стал ловить себя на том, что не помнит как оказался в том или ином месте, а пытаясь припомнить что он делал вчера или неделю назад, вспоминал лишь какие-то обрывки произошедшего, но, если бы его спросили, не смог бы сказать какое событие за каким следовало или какому предшествовало. В сознании его все перемешалось и начали появляться провалы, как много лет назад в западном поселении Сандаана. Единственная мысль, еще крепко сидевшая в его голове, была мыслью о трех ведьмах — Пистис, Элпис и Агапэ, — но вот их то встретить ему и не удавалось. И он продолжал идти «куда глаза глядят» по Мидгарду, а те словно застлал туман. Сильвестр бродил будто во сне и, судя по его неясности и прерывистости, Фауст обещал вот-вот проснуться.