allura2 - Узник Азкабана [СИ]

— В летнем семестре перейдём к магическим кристаллам, если к тому времени закончим с предсказаниями по языкам пламени. К сожалению, в феврале занятий из-за вспышки сильнейшего гриппа не будет. У меня самой совсем пропадёт голос. А на Пасху один из нас навеки нас покинет…

— И? Покинул?

— Гриппа не было. Парвати боится всех рыжих, только и всего, это было и до этого, и, насколько мне известно, после, — сказала Гермиона.

Класс напряжённо притих, а профессор Трелони продолжала, ничего не замечая:

— Вы, деточка, не могли бы… — обратилась она к Лаванде Браун, сидевшей к ней ближе всех, та в страхе съёжилась, — дать мне самый большой серебряный чайник?

Лаванда с облегчением вздохнула, встала с кресла, взяла с полки огромный чайник и поставила его на стол перед профессором.

— Спасибо, милая. Да, между прочим, то, чего вы больше всего опасаетесь, случится в пятницу шестнадцатого октября.

Лаванду пробрала дрожь.

— А чего ты боялась?

— Это осуществилось.

— Это было совпадение…

— Это было не совпадение! Просто ты лишена…

— Давайте не будем поднимать здесь эту тему, — быстро сказал Рон и пояснил: — Они могут часами обсуждать эту проблему, так, что в конце часто даже забывают, о чём говорили изначально…

— Не говоря уже о крайне неприятной привычке Браун и Патил — обеих! — носить с собой гороскопы повсюду, даже на другие занятия и заниматься ими, а не тем, чем следует, — заметил Флитвик. — Только я трижды был вынужден изымать у них эту белиберду.

— Это не белиберда…

— К предмету чар это не имеет ровным счётом никакого отношения и потому в моём классе этому кошмару делать нечего.

— Равно как и в моём.

— Если я ещё раз увижу у кого-нибудь — не только у Браун или Патил! — на руках хоть что-то, имеющее отношение к прорицаниям, я этот предмет… или этот предмет отправлю в котёл с самым противным зельем, какое мне только известно, и, смею вас заверить, что их мне известно великое множество. Да, вот хотя бы Слизняковый раствор… И заставлю умника выпить всю эту бурду! — пригрозил Снейп.

— Эй, эй, это уже подсудно…

— Почему? Слизняковый раствор, хотя и чрезвычайно омерзителен, не спорю, но максимальный вред, какой он может причинить — сильнейшее расстройство желудка в течение некоторого времени, насколько мне известно, в Мунго его даже дают некоторым больным…

— Да, но сильно концентрированный и в очень малых количествах, — подтвердил Сметвик. — Но я согласен, это очень жестокая мера…

— Надеюсь, достаточно, чтобы подобных эксцессов на моих занятиях больше не было!

— А теперь я попрошу вас разбиться на пары, взять с полки чашку и подойти ко мне. Я вам налью чай, вы сядете и будете пить, покуда на дне не останется гуща. Левой рукой поболтайте её круговым движением, затем переверните чашку на блюдце, подождите, пока жидкость стечёт, и передайте чашку напарнику. Оставшиеся на стенках чашки чаинки кое-что ему скажут. Растолковать увиденное поможет учебник «Как рассеять туман над будущим», страницы четвёртая и пятая.

— Только две страницы?

— Они… Я тебе это лучше потом покажу, — пообещал Гарри. — Надеюсь, ты в этом разберёшься, лично я так и не смог, хотя хожу на прорицания третий год.

Гарри и Рон с полными чашками вернулись за свой столик, быстро выпили обжигающий чай. Поболтали чашки, как сказала профессор Трелони, опрокинули на блюдце и обменялись ими. Оба открыли учебники на указанной странице.

— Нашёл, — сказал Рон. — Посмотри, Гарри, что ты видишь в моей чашке.

— Коричневую жижу. — Тяжёлый дурманящий дух в комнате нагонял сон, и Гарри с трудом соображал, что происходит.

— Что такое? Тебе не нравятся благовония?

— Ну…

— Там этих благовоний уж чересчур много, — пожаловалась Кэти Белл, которая тоже посещала эти занятия одно время. — У меня потом выявилась жуткая аллергия, из-за которой пришлось бросить прорицания.

— Раскиньте хорошенько мозгами, мои славные. Пусть ваш взгляд проникнет сквозь покровы обыденного. — Голос Трелони долетал как из густого тумана.

Гарри пытался сосредоточиться.

— Кажется, вижу, — наконец сказал он. — Что-то вроде неясного креста… — Гарри склонился над учебником. — Это значит, что тебя, к сожалению, ждут «всякие беды и испытания». А ещё, кажется, солнце. Но солнце, наоборот, означает «огромную радость»… Понятно, значит, ты скоро будешь страдать и чувствовать радость…

— Что осуществилось?

— Ну… Я потерял крысу — и очень из-за этого страдал. Потом нашёл — и обрадовался. Потом потерял окончательно — обрадовался ещё больше, — усмехнулся рыжик. — Вот и судите сами….

— По-моему, у тебя с внутренним оком что-то неладно. Не мешает проверить.

И оба подавили смешок, заметив, что профессор смотрит в их сторону.

— А теперь моя очередь. — Наморщив лоб, Рон уставился в чашку Гарри. — Вижу тёмное пятно, похожее на цилиндр. Может, ты хочешь работать в Министерстве магии?

— НИКОГДА! — никто не заметил, в какой момент Амбридж вернули человеческий облик, но мало у кого остались сомнения в том, что это будет ненадолго.

— Посмотрим, посмотрим, — заметил Кингсли.

— Да что там…

— Помолчите.

Рон перевернул чашку.

— А теперь точь-в-точь жёлудь. Давай посмотрим, что это значит. — Он пробежал открытые странички. — «Нежданная радость. Внезапно пролившийся золотой дождь». Красота! Надеюсь, ты со мной поделишься. — Рон опять перевернул чашку. — А теперь вижу какое-то животное. Допустим, это голова… похоже на беге… нет, скорее на овцу…

— Так всё-таки овца или бегемот?

— Да, это разные животные…

— И они совершенно друг на друга не похожи…

Гарри прыснул, профессор Трелони обернулась.

— Дайте-ка я взгляну, — сказала она, укоризненно глядя на Рона. Подошла к нему и взяла у него из руки чашку Гарри. Весь класс притих, ожидая её объяснения.

Профессор вращала чашку против часовой стрелки, внимательно рассматривая узоры на её стенках.

— Это сокол… Мой мальчик, у тебя есть смертельный враг.

— Кто этого не знает? — громко прошептала Гермиона. Профессор Трелони воззрилась на неё сквозь свои огромные очки. — Да все. Всем известно про Гарри и про Того-Кого-Нельзя-Называть.

Гарри и Рон смотрели на Гермиону с восторженным изумлением. Гермиона никогда ещё не позволяла себе так говорить с учителями. Профессор Трелони предпочла ничего не ответить. Она приблизила огромные глаза к чашке Гарри и снова вперилась в неё, продолжая вращать.

— Дубинка… нападение… Боже мой, какая несчастливая чашка!

— А по-моему, это был цилиндр, — неуверенно протянул Рон.

— Череп… опасность в дороге…

Все смотрели на профессора Трелони, затаив дыхание. Она последний раз покрутила чашку и вскрикнула. В тот же миг опять раздался звук бьющегося фарфора — Невилл разбил ещё одну чашку. Профессор Трелони опустилась в ближайшее кресло, смежив веки и прижав к сердцу поблёскивающую самоцветами руку.