Аня Крещановская - Совпадение как в романе (книга 1)

— Бе-е, — шёпотом, чтобы не привлекать к себе внимание, сказала девочка.

Церковь на близком расстоянии оказалась ещё более старой, чем издали. Её основание покрывал мох, башня-звонница раскололась надвое и колокол, некогда оповещавший округу, покоился тут же на земле. Но ни купола, ни креста не было. Изветшалые стены прорезали сводчатые высокие проёмы битых окон, в незапамятные времена украшенные витражом.

— Ну, дорогая Мила Львовна, что скажете? — спросил Рауль.

— Пока ничего определённого, но на первый взгляд… здесь присутствуют черты классицизма и барокко… также немного готики, судя по форме окон. По всей видимости, Ушаков был очень богат, раз смог получить грамоту на строительство каменной церкви, — ответила женщина и указала на вход: — Давайте войдём и посмотрим изнутри.

Никто не тронулся с места. Тогда она, подавая пример смелости, первой переступила порог церкви.

Затаив дыхание, искатели приключений, перекрестившись, гуськом вошли через притвор в высокий гулкий храмовый зал с частично сохранившейся росписью и лепниной. Через расщелины полуразрушенного свода любопытное солнце заглянуло в храм и стряхнуло с себя золотую пыльцу.

— Не может быть! — восхитилась Мила Львовна. Она увидела узкие лики святых, смиренно и празднично глядевшие на неё с иконостаса. — Рауль, но ведь этого не может быть!

— Быть… ыть… — незамедлительно откликнулось эхо. Рауль так же, как и Мила Львовна был озадачен. Всеми покинутая церковь, словно волшебная шкатулка, скрывала в себе сокровища православного мира.

— Это и есть то, за чем мы шли? — спросил Николай Степанович.

— Возможно, — согласился Рауль и обратился к Миле Львовне: — Нужно посмотреть, что находится за иконостасом.

— Алтарь, что же ещё? — сказала Лерка и смело отворила царские врата.

Дверь тяжело скрипнула, но было ясно, что ею пользуются и не так давно открывали.

— Посмотрите! — крикнула девочка. — Здесь кровь… Кого-то принесли в жертву!

Мила Львовна, до этого не решавшаяся войти вслед за дочерью, опередила Рауля и очутилась в главной части храма. На жертвеннике действительно бурыми пятнами сохла кровь. Рауль тронул её пальцем и определил, что кто-то пострадал совсем недавно.

— Пойдём, — Мила Львовна коснулась плеча дочери.

— Мама, подожди, ещё вот это сниму. Я никогда прежде не видела такого!

— Надеюсь, больше никогда и не увидишь. Пойдём. Лерка нехотя подчинилась.

Посреди зала, словно испуганные и растерянные дети, стояли, держась за руки, Вася с Лидочкой. Вася, возможно, и заглянул бы за иконостас, но Лидочка так крепко держалась за него, что ему не захотелось оставлять её одну, потому что, ясно же, она бы дальше, чем там, где стояла сейчас, не сдвинулась бы ни на шаг вперёд.

— Там правда кровь? — шепнула девушка, и её шёпот жутким эхом пронёсся под сводом церкви.

— Да, — загробным голосом ответила Лерка, — там очень много крови!

— Крови… ови… — подхватило эхо.

— Лера, прекрати, — осадила её Мила Львовна. — Ничего страшного там нет.

— Нет… ет…

— Нет, есть! — сказал Рауль. — Мы подумаем об этом позже, а сейчас, пожалуйста, держитесь все вместе. Особенно это касается Валерии.

Лерка поняла, раз уж Рауль назвал её полным именем, то дело и впрямь серьёзное.

— Давайте побыстрее уйдём отсюда, — жалобно сказала Лидочка.

— Не раньше, чем я найду сундук! — отрезал Рауль. Он вдруг стал злым и чересчур упрямым.

— Какой сундук?

Рауль посмотрел на Милу Львовну и протянул ей карту:

— Взгляните ещё раз. Вы-то должны увидеть.

— Ничего не понимаю, — пробормотала женщина, исследуя истёртый чертёж.

— Ну, вот же! — Рауль сердито поставил палец на крест и продырявил в нём некрасивую дырку.

Выхватив карту из рук Милы Львовны, аккуратно сложил её и спрятал в карман.

— Сынок, — мягко проговорил Николай Степанович, — возьми себя в руки.

— Извините, — буркнул Рауль. По его насупленным бровям, смущённому взгляду и сомкнутым в куриную гузку губам, было ясно, что он раскаивается. — В общем, эта карта местности в точности повторяет план церкви. — Он снова достал истерзанную бумагу. — Видите: то, что мы приняли за церковь, вот этот квадратик, и есть сундук!

И хотя до этого ни у кого не возникало сомнений в том, что Рауль не мог ошибиться, теперь все увидели, что он снова прав. Открывшееся обстоятельство было так странно и пугающе, что мистический ужас колпаком мрачного предчувствия накрыл вторгшихся в эту святую обитель.

Всех, кроме Лерки. Она, стянув с головы камеру, беспечно водила ею по сторонам, и вдруг совершенно спокойно сказала:

— Рауля, вон тот сундук, который мы ищем.

Сундук был без замка, и всё же, вопреки этому, не открывался. Его даже сдвинуть с места не удавалось. Каждый, пыхтя и утирая пот со лба, попробовал свои силы, но тщетно.

— Здесь должен быть какой-то механизм! который приводит в действие пружину! которая открывает этот чёртов сундук! — восклицал Рауль.

— Не богохульствуй, сынок, — Николай Степанович хоть и был атеистом, но даже он, благоговея перед иконами, не посмел бы поминать всуе нечистого в подобном месте.

— Нужно возвращаться к самолёту, — проговорила Мила Львовна. — Необходимо всё это как следует обмозговать.

— А вдруг кто-нибудь нас опередит?! — вскричал Рауль.

Он готов был провести здесь сколько угодно времени, для того чтобы осмотреть миллиметр за миллиметром всё помещение и непременно найти рычаг управления крышкой сундука.

— Рауль, вы как маленький! — у Милы Львовны ещё хватало сил спорить с этим упрямцем. — Если кто-то хотел найти ваше сокровище, то уже давно нашёл, и мы всё равно опоздали. Не стоит ради своей прихоти подвергать опасности других.

— Нет, мы не опоздали, не опоздали! — упрямился Рауль. — И я хочу взглянуть на людей, которые своими дурацкими ритуалами, жертвоприношениями, кровью и прочей чертовщиной смогли запугать даже вас, Мила Львовна!

— Никто меня не запугал… Хорошо, Рауль, мы вернёмся завтра, но уже более подготовленными. Знаете, сколько времени мы провели здесь? Вы не поверите…

— Сколько? — неожиданно равнодушно спросил Рауль, силы вдруг оставили его и навалилась апатия.

Легковозбудимым эмоциональным натурам, каким являлся Рауль, свойственны резкие перепады настроения. С природой не поспоришь, с этим приходится мириться. Все и мирились, а кто не мирился, тот оставался за бортом внимания Рауля Ибрагимова, о чём впоследствии нередко сожалел.

Но всё же положительного в его нелёгком характере было в разы больше, чем отрицательного. Сейчас он понимал, что Мила Львовна безусловно права. Все эти люди, которые поверили ему и за которых он был ответственен, стояли и ждали, когда разум вернётся к нему.