Азад Гасанов - Битвы зверей

Гэсер Татори. История от начала времен.

На подходе к Ящерке аил хогна Орлиное Перо потерял почти весь табун и все рогатое стадо.

— Все беды от тебя. Ты приносишь одни несчастья.

Хогн взял в привычку всякий раз, когда хидани наносили урон, набрасываться с обвинениями на Жамбо. Оно и понятно. На кого еще вымещать гнев и обиду, если не на соплеменника ненавистного врага. Девчонку свою они за него отдали, и вроде бы он стал для них своим, но кто мог заставить Орлиное Перо забыть, что в жилах Жамбо течет хиданьская кровь.

— Чем нам теперь кормиться? — вопрошал хогн. — Мы остались без мяса и молока. А на одном просе долго не протянешь, тем более и его осталось мало.

Даже неделей раньше, когда в стычке с разведчиками шаньюя Айяна погибло четверо самых храбрых жигитов аила, хогн Орлиное Перо так не злился. И это тоже было понятно. Ведь, отбив весь скот, враг обрек телег на медленную, мучительную смерть. Не один хогн, теперь весь аил смотрел на Жамбо с враждебностью. Под недружелюбными взглядами своих соплеменников бедняжка Лейсани аж всплакнула.

Надо было исправлять положение.

— Я знаю, как можно помочь нашему горю, — заявил Жамбо Высоким телегам, обступившим его. — Надо двигаться вверх по реке, к границам Тонга. Там стоят большие города, и будет чем разжиться.

— Ты совсем обезумел, — набросился на него хогн. — В верховьях Ящерки обитают горцы. Они воинственный народ. Нам с ними ни как не справиться.

«Если от всех драпать, поджав хвост, то как можно справиться хоть с кем-то?»

— Не обязательно отбирать, — разъяснил Жамбо хогну. — Когда есть деньги, можно и купить. У меня есть золото, вы это знаете. Я готов потратиться, чтобы приобрести для нашего народа самое необходимое. Лошадей, скот, запас хлеба, новую одежду, да мало ли что.

Внезапно обнаруженная в Жамбо щедрость произвела на людей самое благоприятное впечатление. Враждебность с их лиц как рукой сняло. Телеги воззрились на Жамбо, кто с изумлением, кто с восхищением, а кто попросту не мог понять, правильно ли он услышал. Один только хогн остался неизменен в своих чувствах к Жамбо.

— С чего это тебе вздумалось сделаться нашим благодетелем? — сказал он, вперившись в него подозрительным взглядом. — Я стреляный воробей и не верю в бескорыстность хиданей.

Ответ лежал на поверхности. А бескорыстием даже не пахло. Совсем наоборот. Заявление Жамбо было вызвано простым расчетом. Не сегодня, так завтра, когда голод возьмет людей за горло, они вспомнят о деньгах и решат воспользоваться ими, не спрашивая у Жамбо. Так что он предлагал то, что не в силах был удержать. Но вслух Жамбо ответил Орлиному Перу другое:

— Хогн, ты настойчиво проводишь грань между мной и людьми, с которыми я законно породнился. И ты никак не хочет признать того, что я уже один из вас. Лейсани беременна. Пройдет несколько месяцев, и она родит ребенка, в котором половина крови будет моей. Я не благодетель вам, я ваш соплеменник, пойми ты это, хогн!

Точку в разговоре поставила Лейсани.

— Если ты не веришь моему супругу, убей его! А заодно и меня. Забери наши деньги и скажи после этого, что не мой муж, а ты спаситель своего народ. А он — изменник!

Люди загалдели.

«Не прогадал, — сказал Жамбо, глядя на жену. — Ума в ней, вроде, крохи, а как ни скажет, так, будто стрелу положит в цель. Прав оказался гуру — хорошая жена».

— Надо поворачивать на Тонг, — выступив вперед, потребовал белобородый старец по имени Мотыга, — Жамбо-богатырь совершенно прав. До Тонга семь дней пути, может быть, протянем. А не повернем, наверняка, помрем!

Против народа не попрешь, и хогн подчинился.

Люди так спешили, что покрыли расстояние за пять дневных переходов. Когда впереди снежными вершинами показались горы, а у подножья одной из них крепостные стены, люди облегченно вздохнули.

— На мой взгляд, не стоит всем аилом приближаться к городу, — высказал опасение Жамбо. — Это может встревожить стражу.

— Хорошо, — согласился хогн. — Аил остановится здесь, а дальше последую я. Давай золото.

— Ну, уж нет. Своими деньгами я намерен распорядиться сам. Дальше последую я, и ты, хогн, дашь мне своих жигитов. Чтобы меня ненароком не ограбили. По-моему, это справедливо.

Аил встал, а Жамбо, забрав с собой всех боеспособных мужчин, направился к городу. Большую часть войска он пустил ложбиной. Если этот отряд встанет за три ли от городских ворот, то его продвижение останется незамеченным со стен. Сам Жамбо с десятком самых опытных воинов двинулся на виду.

Тонг это страна заснеженных гор и цветущих долин. В незапамятные времена фауны-колонисты обосновались здесь и поставили города. Освоили ремесла, наладили земледелие, стойловое скотоводство и завели торговлю, а для защиты своих городов стали нанимать горных обитателей. Горцы Тонга, как всем известно, люди суровые и бесстрашные. Однако эти превосходные качества не сумели сделать из них хороших воинов. Горцы на удивление туго соображают, и к тому же не способны подчиняться своим командирам и действовать заодно.

Чтобы неторопливой рысцой добраться до города, требовалось не меньше часа. Жамбо употребил это время на преображение внешности. Глянув на него, горцы-стражники должны были увидеть в нем человека мирных помыслов, а попросту — растяпу. Обмануть людей непросто, даже таких тугодумов, как горцы. Этого легче добиться в том случае, когда прежде удается обмануть самого себя. Жамбо погрузился в свой внутренний мир, чему он замечательно обучился, занимаясь медитацией, и постарался отыскать крупицы миролюбия и простодушия, затаившиеся в самых глубинах сердца.

Добравшись до городских ворот, он свято верил, что нет во всем мире человека более мирного и доброжелательного, чем он — Жамбо Тома из Высоких телег.

— Славные воины! — обратился он к привратной страже. — Мы — гонимые ветром скитальцы равнины. Весь наш народ остановился в сорока ли отсюда. Если вы приглядитесь, то увидите вдали серые купола наших шатров. Мы же малым числом пришли сюда, чтобы купить в вашем городе съестные припасы. У нас есть золото! — Жамбо полез за пояс и показал туго набитый кошель.

Стражники недоверчиво смотрели на него и на десять телег со смотровой площадки.

— Обычно кочевники пригоняют скот, а вы явились с золотом. Кто вы такие?

— Скот у нас отбили, — пожаловался Жамбо и придал лицу такой печальный вид, что самому себя стало жалко. — А золото — это все наше достояние, его копили многие поколения. Впустите нас, — взмолился Жамбо. — Если нам не позволят обменять деньги на крупу и масло, весь наш народ погибнет.

Стражники посовещались, и старший над ними крикнул:

— Мы впустим тебя одного. Остальные останутся.