Игорь Григорьян - Иллюзия вторая

Наши взгляды перекрестились.

— Но получается…

— Тсссс, — произнес мой дракон, — об этом позже. Ты должен сначала рассмотреть хорошенько работу времени. А все вопросы потом…

Я кивнул головой и всецело погрузился в созерцание нового мира, однако, посетившая меня идея не давала покоя моему пытливому, неспокойному уму. И настолько мне было важно разряжение этого напряжения, что только для того чтобы его сбросить, я, несмотря на предупреждение дракона, продолжил разговор.

И Артак меня понял. Он понял и принял мои мысленные объяснения.

Человек подчас испытывает такое невыносимое чувство напряжения, что для того чтобы просто сбросить его, без всякой высшей цели, он иногда способен схватить руками копья своих врагов и погрузить их в свою собственную грудь.

Мои потребности были много ниже — всего лишь слово, сказать слово. Однако, жажда этого слова была так же велика, как жажда копья, когда всё вокруг кажется нестерпимым.

— Время движется очень быстро, — рассматривая простынь пространства издалека начал я.

— Да, — произнес Артак, — как мы уже говорили — люди называют эту скорость скоростью света.

— Значит ли это… — я внимательно посмотрел на своих зверей, и увидев лишь искреннюю заинтересованность, продолжил:

— Значит ли то, что человек, научившись передавать информацию со скоростью света, ну или, как мы теперь знаем, со скоростью времени; так вот, значит ли то, что человек, научившись передавать информацию посредством радиоволн… Ведь они движутся именно со скоростью света… Значит ли это, что он — человек… Что человек стал…

— Стал подобен тому, кого он — человек, называет богом? — продолжил за меня Артак.

— Ну можно сказать и так, — согласился я с драконом.

— Возможно, возможно, — Артак рассуждал вслух, — человечество пошло по техногенному пути развития, а могло пойти по пути духовному, но от этого никак не изменится та конечная точка, в которой эти два пути пересекутся и встретятся. Понимаете? Техногенный путь приводит к развитию науки и техники, возможности которой, как вы справедливо заметили, уже соперничают с возможностями самой природы. Духовный путь развивал бы философствование и размышление, этот путь был бы более мягок и не так жесток, но, в конце концов, он точно так же привел бы человечество к тем же самым результатам — к пониманию природы вещей. И если техногенный путь развития проходит через законы квантовой физики, доступные и понятые только малой толике учёных мужей, то гуманитарный — через законы души, доступные каждому человеку, независимо от образования и условий существования. Законы души лежат на поверхности каждого человека — они составляют суть каждого живущего, и стоит только копнуть немного вглубь себя — как они появляются на свет во всей своей красе. Это именно этот путь, это именно эта дорога познания, которую имеют в виду некоторые, такие же редкие как и учёные-физики, мудрые люди, и когда они говорят — ничто в мире не сокрыто, когда они настаивают на том, что всё лежит на поверхности, и что единственное реально необходимое человеку — это учиться и познавать — они имеют в виду — познавать себя и учиться, используя эти знания. Ведь чтобы познать внешний мир — достаточно познать мир внутренний. Достаточно просто познать самого себя. И это каждому по силам.

— Я понимаю.

— И хотя эти два пути — техногенный и гуманитарный — хоть и ведут к одной цели, но совершенно разные, разница между ними лишь в том, что один — более жесток и воинственен, другой же — мягок и дружелюбен. Однако, эта разница присутствует только в человеческом понимании. В понимании же самого мира никакой разницы нет.

— Та скорость с какой человечество передает информацию и определяет скорость развития самой цивилизации? — я внимательно смотрел прямо в глаза своего дракона и опять почувствовал как наши взгляды схлестнулись, как рапиры.

— Так будет происходить постоянно, — улыбаясь, произнёс Артак.

— Как? — я не понял что он имел в виду.

— Когда ты будешь близок к истине — ты будешь чувствовать свой взгляд именно так, как чувствуешь его сейчас, ты будешь чувствовать его материю, которая словно схлестнулась с видимой, иллюзорной реальностью. Даже твой взгляд будет бороться за истину и стремиться к ней. Поэтому ты его ощущаешь именно так. Как рапиру. Как шпагу. Как острое оружие.

— Тебе известно даже то, что я чувствую? — меня вдруг осенило, — ты знаешь не только мои мысли, но и мои чувства?

— Ха, — ответил Артак, — тоже мне тайна. Твои ощущения, твои чувства определяют то, что ты подумаешь в следующий момент, а зная твои мысли, я почти со стопроцентной вероятностью могу определить то чувство, которое их вызвало, — он продолжал улыбаться.

Немного подумав, я вынужден был согласиться.

— Но и мысли точно так же определяют мои чувства, разве нет?

— Лишь в самой незначительной степени, — пояснил Артак, — в самой незначительной степени, да и то — только в некоторых случаях. Далеко не всегда…

Опять задумавшись на мгновение, я полностью согласился с драконом.

— Хорошо. Но мой вопрос остался не отвечен. Определяет ли скорость, с которой человечество передаёт информацию, скорость развития самой цивилизации? Я поясню, — быстро проговорил я и прислушался к ощущениям внутри себя, — вот что я имею в виду: в те далекие времена, когда информация передавалась со скоростью лошади, на которой скакал гонец — сама цивилизация развивалась с той же скоростью, скажем так — не очень быстро, правильно?

— Артак и Агафья Тихоновна кивнули, но промолчали. Я продолжил:

— Тогда как сейчас, когда посредством радио и видео связи человечество отправляет своих гонцов со скоростью самого времени — цивилизация стала развиваться стремительнее, правильно? За последние несколько лет наука и техника шагнули вперед примерно настолько же, насколько за предыдущие пятьдесят, а то и сто лет. А за последнее столетие люди открыли столько нового, сколько они не открыли за предыдущие несколько тысяч лет. То есть, скорость развития самой цивилизации убыстряется и убыстряется по экспоненте — чем дальше — тем быстрее. Правильно? — мой взгляд опять обрёл материальность и стал осязаем.

— Правильно, — улыбаясь, кивнул Артак, — совершенно верно, — подтвердила Агафья Тихоновна.

— Но тогда… — я замешкался лишь на мгновение, и быстро выпалил:

— Если человечество уже способно передавать информацию со скоростью света, как думает само человечество, или со скоростью самого времени, как знаем мы, — я опять немного помолчал, наблюдая за реакцией моих зверей и пытаясь поточнее сформулировать то, что я намеревался сказать, — то возможно ли нам, человечеству, когда-нибудь обогнать само время в его беге по этой простыне пространства? — я перевёл дух и замолчал, а мой взгляд обрёл твердость легированной стали.