Игорь Григорьян - Иллюзия вторая

— Но почему оно тратится само собой?

— Оно же идёт! — Артак даже вскрикнул, — идёт, понимаете? А для того чтобы идти необходима энергия. Времени негде её взять, кроме как черпать из самого себя или из окружающего время пространства. Вот оно и тратится автоматически, и когда люди советуют друг другу не тратить время зря или потратить его на что-то конкретное — этот совет не стоит и ломанного гроша, ибо время само собой, совершенно неподконтрольно человеку, тратится каждое мгновение. И зря или не зря — становится совсем неважно.

— Ого! — я присвистнул, — а ведь и правда!

— Но один выбор у человека всё-таки есть, — было видно что дракону понравилась моя реакция, — когда дело касается траты времени, конечно.

— Какой же?

— Терять время или не терять, — Артак замолчал на мгновение, — тратиться оно будет совершенно без участия вашей свободной воли, и заметьте — тратиться оно будет беспрерывно, безостановочно, даже тогда когда вы спите или задержали дыхание — время всё равно растрачивается, проходит — оно постепенно кончается. И происходит это независимо от вашего желания, независимо от вашего стремления или от ваших действий. А вот теряется оно впустую при этом или нет — целиком и полностью зависит только от вас — от вас, как от человека со свободной волей! И только ваш личный выбор — потерять потраченное время или нет — определяет его судьбу — быть потерянным или быть полезным. Ведь само время — как энергия, дающая человеку возможность проживать свою жизнь именно в таком виде — в человеческом обличье, и проживать её из начала в конец — от рождения тела к его смерти; само время, очищенное и отфильтрованное, оно годится для обмена на всё что вы хотите, на всё о чем грезите, на всё, что способны себе вообразить и представить, и даже на чуточку больше этого. Время — универсальный обменный фонд, к которому имеет доступ только человек!

— Только человек? А животные? Деревья? Планеты и их спутники? Звёзды, галактики, Вселенные?

— Животные никогда не теряют времени, ибо не владеют основным что позволяет его терять, — Артак прищурился и жёлтый тёплый свет заструился из его глаз лёгкими невесомыми линиями, соединившими нас на одно мгновение.

— Что же это? — я вскинул брови от недоумения, — что позволяет человеку терять время?

— Знание, — тихонько прошептал дракон, — знание, которым обладает только один биологический вид на планете Земля.

— Знание? — мои брови продолжали выражать крайнее недоумение, уже смешанное с недоверием, — но какое?

— Именно знание, — повторил Артак, — знание о том, что время можно потерять. Именно это отличие человека от животного — осознание времени как такового — именно оно делает человека очень уязвимым и одновременно безгранично великим. Животные, не обладая этим знанием не в состоянии предсказать или предугадать возможное развитие событий. Животные, даже осознавая голод, который яркой путеводной звездой освещает им охотничьи тропы, — Артак запнулся на мгновение, — так вот, животные, даже осознавая голод, не в состоянии понять что будет, если вдруг охота не удастся. Они не мыслят временными категориями — завтра или вчера. Их мозг не в состоянии сгенерировать мысль — вот завтра я умру, если сегодня не поем. Более того, они даже не в состоянии познать смерть, ибо не ведают о её существовании. И вперед их гонит только их собственный инстинктивный, реликтовый мозг, и процессы, происходящие в нём. Животные начисто лишены разочарований и депрессий. Животные и деревья не знают что такое «не получается». И если их охота в какой-то из дней не удалась — не ждите от них истерики, а ждите методичного продолжения поиска пищи. Ни один из существующих биологических видов на планете, кроме человека, конечно, не сможет сесть вечерком у камина и вспомнить — как же хорошо я вчера поел, как было вкусно и питательно. Все животные живут только здесь и только сейчас, и нет для них ни другого места, ни другого времени. Понимаете?

Я молча кивнул, соглашаясь, но не перебивая Артака. А он продолжал:

— И, соответственно — ни животные, ни растения не в состоянии познать страдание или истинно человеческое наслаждение. Их чувства завязаны вместе с инстинктами, и управлять своими чувствами и следующими за ними действиями они не в состоянии. Их гонит генетическая память и генетический, общий для всего вида, мозг. Если, конечно, так можно выразиться. Этот мозг точно знает что может произойти в том случае, если охота не увенчается успехом, этот общий, один на весь вид, на всю планету мозг знает — он регулирует и указывает.

Артак прищурился.

— Животные — всего лишь спокойные, лишенные человеческих эмоций Будды. Животные — созерцатели. Они созерцают — они участвуют, как неотъемлемая часть целого, и при этом целое становится ими, то есть, целое становится своей частью. Осознавать происходящее в таком случае совсем не обязательно. Они все и являются этим происходящим и проходящим. И это как раз есть то, к чему неосознанно, но очень мощно стремится человек — слиться с природой воедино, стать с ней одним целым, познать общность и единство целого. И именно это стремление познавать — стремление человека, обладающего интеллектом, позволяющим ему понять и исследовать как природу пространства в котором он живёт, так и природу времени, к которому он приколот, как к чистому листу бумаги — это стремление понимать движет человечеством стратегически, общно, цельно. Стремление вернуться к своим истокам, но вернуться, обладая уже определенным знанием — именно это стремление человека делает его сверхчеловеком, делает его мудрецом, делает его святым, превращает его в Будду. Человек есть прежде всего мост над бездной — мост от животного к божественному — и эта архитектурная постройка — самое прекрасное что может быть в нём — в человеке! Человек — мост, а не цель. Человек — переходный этап, ступенька. Человек — проба пера природы, а человеческое тело — это природный тест, проверка на развитость, проверка на человечность. Природа как бы задаёт себе вопрос — а сможет ли достаточно развитый для вмешательства в тихую и сбалансированную природную суть биологический вид справиться с вожделением, справиться со своими, ничем не подкрепленными, подчас дикими желаниями, и оставить дары природы, оставить мир в первозданной чистоте и в абсолютном равновесии? Сможет ли человек, которому дана свобода воли и которому природа уже открыла некоторые знания, сможет ли он принять своё собственное, осознанное решение быть именно человеком? Ведь осознанное решение — это когда уже есть выбор. И когда, находясь в выборе, выбираешь осознанно. Если выбора нет, то решение, скорее, инстинктивно, как у животных. За них всё решает сама природа и именно поэтому любое животное в тысячу раз святее и неприкосновеннее человека. И только человек, сделавший правильный выбор — выбор в сторону человечности, добра и правды — становится над человеком и над человечеством, становится сверх всего существующего.