Игорь Григорьян - Иллюзия вторая

Продолжают называться рекой даже тогда, когда та старая река, собственно, уже утекла, уступив своё русло новым каплям и новым течениям.

Река, всем своим видом, всеми своими действиями, всей своей жизнью и даже своей смертью, всей своей сутью демонстрирует людям независимость от времени, ведь существует она одновременно и в своем рождении и при своей жизни, она присутствует даже в своей смерти, которая мгновенна, но длится вечно — ибо смерть её — не что иное, как изливание, выплескивание в синее, глубокое море — в море, способное превратиться и в океан, и в планету, и в целый, бескрайний мир, в целую Вселенную…

— Каждая река станет морем?

— Каждая.

— Когда?

— Рано или поздно.

— И что тогда будет?

— Всё. Море объемно. Море огромно. Море нескончаемо.

— И человек станет морем?

— И человек.

— А куда денется ил? Куда денется грязь, которую несёт с собой река?

— Растворится и осядет. Ведь море может растворить всё что угодно и сколько угодно всего. Море безмерно. Море колоссально. Оно гораздо больше чем река. И нигде в мире, да и во всех мирах нет столько грязи и ила, нет столько горя и лжи, сколько море не смогло бы растворить.

— И человек — это море?

— Да. То исполинское море, что плещется внутри каждого человеческого тела.

— Неограниченное море может плескаться внутри ограниченного тела?

— Да. Если его границы добровольны.

— Как это?

— Безбрежное море добровольно ограничило себя контурами человеческого тела. Оно ждёт. Оно выжидает.

— Чего оно ждет?

— Твоего пробуждения. Оно ждёт когда человек откроет глаза и разрушит эти границы. Море иногда даже плачет в ожидании.

— Поэтому оно солёное?

— Да. Но это не его слёзы, а человеческие. Эта соль уже не может обжечь. Она не вредит, но лечит. Она выполнила свою роль в человеке, когда тот был рекой и мог плакать.

— А море? Море не плачет?

— Море не плачет. Море колышется. Море впитывает. Море растворяет.

— Но она — соль — она есть?

— Конечно. Она есть. И без неё море перестало бы быть морем.

— Чем бы оно было? Озером?

— Возможно.

— Разница только в размере и в солёности?

— Нет. Озеро никогда не сможет стать океаном. А море — сможет. И обязательно станет. Более того — море уже есть часть океана, как и река — всегда часть моря. Значит и человек — часть океана, огромного как сама планета.

— А что есть планета?

— Часть мира.

— А мир?

— Мир — это тоже человек. Некоторые люди способны вместить в себя не только моря, но и Солнце и звезды…

— Но человек — это же река?

— Один человек — река, другой — море, третий — океан. Кто-то — планета. Кто-то — Вселенная. Человек — не капля в море. Человек — океан в капле. Но всё же это не люди…

— А что это?

— Дороги. Пути. Мосты. Провалы. Пещеры и скалы. Вершины, царапающие небо.

— Провалы окружены горами?

— Да.

— И горы — это?..

— Знания.

— Как это?

— Чем они дальше друг от друга, чем большую площадь покрывают — тем обширнее путь.

— А если горы неприступны? Если они настолько высоки, что не забраться?

— Человек ломает ноги не о сами горы — слишком крупны они для ног человеческих — человек ломает ноги о кочки на тропинках его пути.

— И любая тропинка ведёт вверх?

— Да. Ведёт в горы. Иногда вниз. В самую глубину. Это неважно. Важно идти.

— Объясни.

— Человек-река течёт только вперед, человек-море — колышется вперед-назад и вправо-влево. А человек-океан способен нырнуть в самую глубину.

— А человек-гора?

— Океан способен покрыть любую гору.

— Человек-океан ныряет вглубь, а выныривает на вершине?

— Можно и так сказать…

— Но сам океан тогда…

— Ступенька, но не человек.

— А планеты, галактики?

— Этапы.

— Вселенная?

— Наполнение.

— Но что же тогда человек? Кто он?

— Человек — это сосуд, и стены его ограничены лишь его воображением.

— Но они есть?

— Стены?

— Да.

— Есть. Если его воображение ограничено.

— И нет, если оно безгранично?

— Да.

— Сосуд без границ и без стен?

— Да.

— Но тогда он больше самой Вселенной?

— Много больше.

— Он бесконечен?

— Да.

— А с чего всё начинается?

— С неведения.

— А чем заканчивается?

— Ничем.

— Ничем?

— Да.

— Но что это?

— Всё.

— Так Ничто и Всё одинаково?

— Абсолютно одинаково.

— А люди?

— Люди одинаковы относительно.

— Где я могу начать?

— В любой точке своего пути.

— Прямо здесь?

— Да. В этой единственно доступной тебе точке пространства-времени — здесь и сейчас…

Что-то сдвинулось, переместилось в моей голове и в образовавшийся просвет я увидел огромный и пыльный мешок с Неведением — мешок вмещавший в себя всё моё будущее — все реки, моря и океаны, все звезды и планеты, все галактики и Вселенные, всё-всё-всё, ибо неведение — это всегда начало.

— Начало.

— Да.

— Есть выбор?

— Нет.

— Но почему?

— Выбор дает знание.

— А здесь?

— Здесь лишь неведение. Поэтому выбора нет.

— Но он есть?

— Да.

— Где?

— Внутри этого мешка.

— В середине неведения?

— Да.

— И когда появится выбор?

— Когда ты овладеешь знанием.

— И когда он исчезнет?

— В тот же самый момент.

— В чем разница?

— Сейчас нет выбора, ибо ты его не видишь за густой пеленой неведения, погрузившись же в него с головой, достигнув его глубин, познав неведение, тем самым, ты уничтожишь его, найдешь знание и тогда получишь выбор, ибо ничто тебе более не будет мешать видеть ясно и далеко. Получишь выбор, но лишь для того чтобы тут же его потерять.

— Тут же?

— В тот же миг.

— Но почему?

— Потому что для обладателя знаний — остается видна только одна дорога. Единственная дорога правды.

— Но остальные пути тоже остаются?

— Да, но они становятся непроходимы, как густая чаща.

— Значит сейчас выбора нет и потом его не будет?

— Да. Сейчас нет выбора — течь или не течь — как у реки. Потом не будет выбора — быть или не быть, как у Вселенной.

— Это разное отсутствие выбора.

— Да.

— Человек-река не может не течь, а Человек-Вселенная?

— Может и не течь, но он содержит в себе множество течений. Человек-Вселенная не может не быть.

— Значит выбор есть?

— Нет. Но у каждого нет именно своего выбора.

— Я понял.

— Я знаю.

И именно этим своим перетеканием из формы в форму — из одного стабильного состояния в другое — время и формирует все эти пресловутые и доступные человеку внешние проявления — такие как температура, давление, плотность, гибкость, вязкость, текучесть и так далее, — Артак на мгновение задумался, — но формирует их только как побочные эффекты своего превращения. Ведь сами по себе эти процессы или характеристики не являются первичными, и достаточно глупо пытаться понять суть чего бы то ни было, опираясь лишь на вторичную, уже чем-то обусловленную сущность.