Тори Халимендис - Приманка для дракона [publisher: SelfPub.ru]

– Это что, так заметно? – огорчилась Леона. – А стражники на воротах ничего мне не сказали. Только посмеялись над "чумазым недоумком". Ой!

– Есть такие люди, – снисходительно сказала Рани, – что думают, будто куда умнее других. И вот их-то ничего не стоит обвести вокруг пальца. Те стражники полагали всех южан хитроватыми, но недалекими воришками. Если бы ты хотела войти в город, то они могли бы и присмотреться к тебе. А так убедились, что не выносишь ничего ценного – и отпустили.

– Но на ярмарку меня пустили, – продолжала упрямиться Леона.

– Да сюда всех пускают. Вот если тебя заподозрят в нарушении закона… Хотя тогда специально закроют глаза на очевидное. Или выкуп потребуют. Это уж кто тебе попадется, девочка. И среди стражи встречаются негодяи, уж я-то знаю.

Девушка подозрительно прищурилась.

– От стражи, значит, помощи ждать не приходится, а вы добрые и бескорыстные? И готовы нам помочь просто так?

– И опять ты ошибаешься, девочка. Всякое деяние имеет свою цену. Даже если ты о ней никогда и не узнаешь.

– Как это? – удивилась Леона.

Но Рани только отмахнулась от ее вопроса.

– Не бери в голову. Тем более, у нас с тобой иной случай. Бесплатно мы тебе помогать не станем.

– И сколько вы хотите за свою помощь?

– Спешишь, а? – внезапно снова заговорила с акцентом Рани. – Торопишься? Дела в спешке не делаются, да-а-арагая.

– Зачем вы так говорите? – удивленно спросил Агидиус. – Вы ведь можете… ну… нормально.

Паж уже успокоился, поверив, что им ничто не угрожает, допил горьковатый напиток, зажевал его сладостями и теперь увлеченно вертел головой, рассматривая украшавшие многочисленные полки диковины. А посмотреть было на что! Пусть и не продавались в лавке Абдула дорогие шелковые ковры, золотые и серебряные подносы с инкрустацией, резные шкатулки из слоновой кости и прочие товары далекого юга, которые Агидиус не раз видал в знатных домах, но все равно содержимое полок приковывало взгляд. Грудами лежали разноцветные бусы из незнакомых аляповатых камней, над ними возвышались странные головные уборы, с крючков на стенах свисали пояса, а на веревке в углу красовались разноцветные шали, расшитые диковинными птицами и пышными цветами. Чуть дальше толпились на полке сосуды необычных форм. Некоторые из них, с изогнутыми трубками, тщательно скрывали от пажа свое предназначение – он так и не смог определить, каким образом подобные можно использовать. Деревянные лари на полу были увешаны замками и точно таили в себе немало интересного.

Леона незаметно ткнула своего спутника в бок – не хватало еще, чтобы он обидел своими вопросами странных хозяев! Сама она доверять Абдулу и Рани не торопилась и пристально смотрела на южанку, ожидая ответа на свой вопрос.

Но Рани сначала ответила Агидиусу:

– Ты еще так молод, мальчик, – сказала она со вздохом, – и мало что повидал. Ничего, предстоящий путь пойдет тебе на пользу.

Леону охватил озноб. Она припомнила, как хихикающие горничные, вернувшись с ярмарки, шепотом обсуждали посещение шатра предсказательницы. Там пожилая южанка с седыми космами прорицала будущее, заглядывая в крупный полупрозрачный кристалл, таинственно мерцавший в полумраке. Всем девушкам, робко заходящим в ее шатер и опускавшим монеты в чашу у входа, она пророчила женихов, солидных и любящих. Маленькой Леоне тоже хотелось узнать свою судьбу, но мать, услышав о ее желании, так сильно отругала дочь, что та о походе к гадалке больше и заикаться не смела. А когда Леона подросла, то поняла, что ярмарочная пророчица оказалась шарлатанкой. Лишь одна из побывавших у нее девушек в тот год благополучно вышла замуж. Еще одну бросил парень, оставив с округлившимся животом, а прочие так и задержались в девках. Но сейчас от странных слов Рани и от внимательного взгляда черных глаз по коже пробежал мороз. Казалось, эта южанка и впрямь обладает даром заглядывать в будущее, хоть она погадать юным путникам и не предлагала.

– Вы что-то видите, да? – с суеверной боязнью спросила Леона. – Что?

– Уверена, что хочешь знать ответ?

Острый взгляд проникал, казалось, в душу, и Леона помотала головой. А Рани внезапно хлопнула в ладоши и вновь сделалась шумной говорливой торговкой.

– Рубаху хочешь? Смотри какая – нежная, мягкая, тело так и ласкает, словно руки возлюбленного. Жилет расшитый, красота, а не жилет! Видишь, жемчуг и нить серебряная.

– Мелковат жемчуг-то, – вновь встрял осмелевший Агидиус.

– А зачем крупный? – ничуть не обиделась Рани. – Не во дворец же в нем идти.

– Ношеный ваш жилет, – продолжал паж. – Вон, у ворота бархат потерт слегка. Где взяли? Не хотелось бы, чтобы нас обвинили в воровстве.

Абсолютно не смущенный Абдул тут же спрятал жилет и вытащил второй, попроще. Вскоре для Леоны подобрали полный гардероб, включая настоящий южный головной убор.

– Лицо вот этим намажешь, – сказала напоследок Рани, протягивая девушке склянку с остро пахнущей травами мазью бурого цвета. – Наших не обманешь, конечно, но северяне не разберутся, что к чему. Заодно и болячки залечишь, а то расчесала кожу чуть не до крови.

Леона охнула, прижала ладони к щекам и метнула в сторону Агидиуса разъяренный взгляд. Паж только пожал плечами: он никак не чувствовал себя виноватым в том, что нежная кожа его спутницы под слоем глины нестерпимо зудела.

– И не забудь смазать шею и руки, – добавила Рани. – Руки тебя выдадут в первую очередь, слишком уж белые и нежные.

– Сколько мы вам должны? – напрямик спросил Агидиус, вынимая мешочек с золотом.

Абдул назвал сумму, и паж нахмурился.

– Дороговато будет.

– Не спорьте, – шепнула ему Леона. – Все-таки нам помогли. И не выдали страже, хотя могли бы потребовать вознаграждение.

Пока Агидиус отсчитывал монетки, а хозяин лавки внимательно смотрел, чтобы их количество было верным, Рани подошла к девушке и взяла ее за руку.

– Непростая у тебя судьба, – тихо сказала она. – Но если вдруг вознесешься высоко и снизу услышишь мольбу о помощи, не забудь, что и тебе помогли когда-то.

– Непременно, – пообещала обескураженная словами южанки Леона.

Эрна проснулась в огромной мягкой постели. Сквозь щели в неплотно задвинутых занавесках пробивались солнечные лучи, освещая спальню мягким приглушенным рассветным светом. Девушка потянулась, окинула взглядом потолок с лепниной, бледно-голубые стены, огромное зеркало в золоченой раме и низенький столик, уставленный всевозможными баночками, кувшинчиками и коробочками. Воскресила в памяти события вчерашнего вечера.

Эрик подлетел к площадке на вершине башни, завис в воздухе и предложил:

– Спускайся.

– Боязно, – поежилась Эрна.