Владислав Шубин - Путь меча [litres]

Восторженно завывая, чудовище ворвалось в реальность, потрясая порванной цепью. Первой жертвой Мальцева стали два зазевавшихся степняка, низко махнув мечами, он оставил за собой двух безногих калек. Не останавливаясь, парень вонзил в спины задней шеренги степняков клинки, отбрасывая первые трупы в стороны. Ничто в нем уже не выражало протеста в убийстве себе подобных, наоборот какая-то его часть с садистским удовольствием старалась использовать все более новые связки и приемы в умерщвлении кочевников.

Вокруг выпущенного на волю зверя образовался страшный театр смерти, требующий искушенных и циничных зрителей, актеры же на сцене долго не задерживались, отыграв свою часть, они спешно покидали этот мир, с ужасающими криками раскидывая части своих тел окрест.

Федор полностью потерял контроль над своими ощущениями, отдаваясь безумному танцу клинков. Мечи пели песнь богине смерти и каждым движением отправляли к ней навстречу все больше и больше поклонников, не делая скидок на возраст и военное умение. Каждое убийство словно прибавляло ему силы. Да так и есть. Смерть словно делилась с ним своей потусторонней мощью.

Одно легкое движение поющего клинка, и половинки очередного противника отлетают от него как от удара пропеллера, забрызгивая кровью окружающих. Удар ногой в щит, и рослый желтокожий степняк падает, роняя стоящих с ним рядом воинов, упавшие остаются на земле уже навсегда.

Ближние ряды уже уяснили, чем может грозить встреча с человеком с двумя мечами, поэтому старались держать на его пути щиты или копья, что помогало слабо. Несмотря на творящуюся в их рядах резню, желтокожие воины продолжали отчаянно напирать, что-то яростно крича. Раззявленные в крике рты и вытаращенные глаза делали их похожими на одинаковые нелепые манекены, медленно двигающие конечностями в патоке густого воздуха.

В Мальцева же вселился кровожадный демон. Он вертелся и безустанно перемещался, меняя направления своего передвижения, не давая поймать себя на повторении. Каким-то образом он угадывал, куда ступить и отпрыгнуть в моменты опасности. Главарь кочевников пытался было дать организованный отпор бешеному воину, но своими криками только привлек внимание зверя. Методично перебив немалую охрану сотника, парень походя, в несколько росчерков стального пера, закончил блестящую карьеру гнилозубого Мансора.

Неизвестно, сколько бы еще продолжалась смертельная жатва, но даже гениальный танцор иногда ошибается, а кочевников было все же много больше, и к ним начала подходить помощь из лагеря. За время кровавой схватки, преследуя Федора, каффидцы вплотную приблизились к стенам и попали под обстрел из луков, но в то же самое время удача изменила и ему. Ускользнув от нескольких копий, парень попал под слитный удар щитами и кубарем вылетел за насыпь, потеряв одновременно и мечи, и сознание.

– Опять ты? – Мальцев с третьего раза сфокусировал свой взгляд на лице наклонившегося над ним двойника. Оно противным смазанным пятном маячило где-то сверху. Скрипя суставами и пережидая странные судороги, парень поднялся на ноги, инспектируя свое самочувствие: слабость в теле и пустота в мозгах, черт, даже во сне никакой жизни.

– А что, кроме тебя меня тут некому больше встретить? Кому-нибудь симпатичней.

– Боюсь, тебе бы не понравилась встреча с кем-либо другим. – Двойник паскудно улыбнулся.

– Шутить изволите?

– Отнюдь, повода на этот раз нет. – По фигуре двойника пробежала рябь, исказив его лицо в гримасе боли.

– Это что за спецэффекты?

– Нет времени объяснять. – Двойник ловко подцепил его под локоть. – Нас ждет небольшое приключение.

Вспышка – и ощущение быстрого перемещения. После того как в глазах перестали разлетаться радужные пятна, Мальцев с удивлением отметил изменение местности вокруг. Широкая просторная пещера со сводом, уходящим куда-то в сумрак. Отблески огня факелов, отражающихся на мокрых сталактитах и сталагмитах.

Но больше всего света давал висящий на расстоянии метра от земли антрацитово-черный куб чуть больше двух метров в высоту. Он находился ровно в середине пещеры, каким-то чудом паря в воздухе без всяких опор и подвесов.

Сквозь него в странном ритме пробивалось яркое зеленовато-серое свечение, расходящееся волнами по залу пещеры. Оглядевшись, Федор не смог обнаружить выхода.

– Что-то мне это напоминает, – пробурчал он, подозрительно посмотрев на стоящего с отрешенным лицом двойника.

Куб вблизи представлял собой монолит матово черного цвета. В момент световых импульсов создавалось впечатление, что внутри камня угадывается чей-то силуэт, находящийся в постоянном движении. Пульсация свечения, словно вспышки в темноте, отмечала точки перемещения. Из любопытства парень приблизился вплотную к камню, пытаясь разглядеть подробности.

– Япона мать! Ч-чё за ф-фигня? – В руку, приложенную к камню, неслабо ударило током, откинув Мальцева на пару шагов назад. Волосы, казалось, встали дыбом, а в глазах все еще стоял отпечаток оскалившегося трупа с обрывками плоти и безумным выражением мертвых глаз, тянущегося к его горлу.

– Напрасно ты прикоснулся к ловушке. Теперь он знает, что ты здесь. – В подтверждение его слов пульсация со стороны куба усилилась, а сам он противно завибрировал со стекольным звоном.

– Слушай, глюк. Ты мне надоел. Какого черта вообще? Что это за потрепанная зомбятина в черном ящике?

– Всему свое время. Сначала нам надо лишить «холодного» возможности выйти, а вот потом можно и поговорить.

– Ну, хорошо. Запереть зомби в ящике. Забавный квест, а что это даст? – Успокоился Федор, заинтересовавшись абсурдом происходящего.

– Это даст некоторое количество свободного времени. В противном случае нам здесь станет не только тесно, но и несколько неуютно.

– И много вас тут таких? – Федор неопределенно показал что-то руками.

– Таких. – Двойник оскалился. – Таких нас только двое.

– Ну, это радует. – Понаблюдав некоторое время за беснующимся внутри куба силуэтом, Мальцев решил идти по сценарию странного сна. Интересно, что в следующий раз воображение выкинет. Где-то на дальней границе разума мелькнуло неясное осознание неестественности происходящего, словно он что-то забыл в реальности, но быстро сменилось любопытством к происходящему. Все остальное отошло на задний план как нечто, не имеющее важности, двойник заметно расслабился, отметил Мальцев машинально.

Фигура в кубе всё ещё продолжала яриться, так что он от рывков начал слегка раскачиваться. Сквозь толщу камня веяло нешуточными неприятностями, это парень понимал, даже не спрашивая свою загадочную шизофрению в желтом халате. Ну а что? Как еще можно назвать диалог со своим отражением?