Робин Хобб - Странствия Шута [Fool’s Quest]

— Пусть настоится, — заметил Чейд, возвращая меня к действительности. Я поставил заварник на поднос. В этот момент вернулся Фитц Виджилант.

— Я нашел человека и попросил его подобрать отряд. Я не знаю, как проехать к холму Виселиц, но уверен, кто-нибудь в Приречных дубах подскажет им дорогу.

— Отлично, — одобрил Чейд.

В одну из кружек я положил немного ивовой коры и добавил валерьяны. Чейд с любопытством следил за мной. Я бросил короткий взгляд на мальчика. Чейд кивнул и досыпал в кружку щепотку травы.

— Валериана тоже подсохла, — упрекнул он меня. — Тебе стоит почаще обновлять запасы.

Я молча кивнул и разбавил траву кипятком. Я знал, что старик не станет извиняться за свои упреки, это был его способ вернуть нас в прежние привычные рамки. И я понимал его. Я поставил кружку на пол, возле Персеверанса.

— Пусть отвар немного постоит, а потом выпей его весь. Он немного неприятен на вкус, но это не главное.

— Это эльфовая кора? — тревожно спросил он.

— Нет, это ивовая кора от лихорадки и валерьяна, чтобы облегчить боль. Как твое плечо?

— Там пульсирует, — признался он. — Болит на спине и шее.

— Чай поможет.

Он посмотрел на меня.

— А от другого чая маме будет больно? Когда она вспомнит?

— Полагаю, ей будет трудно. Но с другой стороны, мы не можем оставить ее без памяти. Ведь иначе она никогда не вспомнит, что твой отец умер; не вспомнит, что когда-то родила тебя.

— У нее есть сестра и племянники. Они живут в деревне.

— Парень? — прервал наш разговор Фитц Виджилант. — Я выпью этот чай первым. Посмотрим, что он сделает со мной. После этого ты сам решишь, стоит ли давать его маме.

Персеверанс посмотрел на него снизу вверх.

— Благодарю вас, сэр, — недоверчиво ответил он.

Лант повернулся к отцу.

— Отвар готов?

— Давай проверим, — чуть слышно ответил Чейд. Он плеснул немного отвара в кружку, посмотрел, понюхал его, и, заполнив чашку до краев, подал ее Ланту. — Пей медленно. И дай нам знать, если что-то почувствуешь или начнешь вспоминать ту ночь.

Лант сел и посмотрел на напиток в своих руках. Мы все наблюдали, как он поднес его к губам и сделал первый глоток. Он скривился.

— Слишком горячий и очень горький.

Но почти сразу же он сделал еще один глоток.

— Вы не могли бы отвернуться, — попросил он меня. Я отвел глаза. Через мгновение он сказал: — Как же здесь тихо.

Мы с Чейдом переглянулись. Я покосился на Ланта. Он рассматривал жидкость в кружке. Вздохнул, как будто решаясь, а потом одним глотком выпил остаток. Страдальчески сморщившись, он замер, сжимая кружку, закрыл глаза, нахмурился и сжался.

— О, святая Эда, — простонал он. — Нет. Нет, нет, нет!

Чейд подошел к нему. Он положил руки на плечи Ланта, наклонился, и с нежностью, которую я редко видел в нем, прошептал:

— Вспомни все. Только так ты можешь помочь ей. Вспоминай.

Лант спрятал лицо в ладонях, и я вдруг понял, какой же он еще юный. Ему не было и двадцати. Вырос в более мягкой обстановке, чем я. Побои наемников вполне могли оказаться первым насилием в его жизни. Он никогда не махал веслом на боевой галере, и уж тем более не замахивался топором на живого человека. Чейд говорил мне, что Лант — не убийца. А я доверил ему жизнь Би. И Шан.

— Расскажи мне, что случилось, — прошептал Чейд. Я откинулся на спинку кресла и замер.

Лант с трудом заговорил.

— Да. Мы вернулись сюда после того, как Баджерлок и нищий вошли в Скилл-колонну. Я, и Шан… — его голос дрогнул. — И Би. Мы совершенно не понимали, что случилось в Приречных дубах, почему он убил собаку и выкупил ее щенков, почему ударил нищего, а потом с помощью магии унес его в Баккип. Мы, то есть, Шан и я, были очень возмущены всем. Сначала он сказал, что я не гожусь быть учителем Би, а затем ушел и оставил мне заботиться о ней. И еще он крепко оскорбил леди Шан! — как-то по-детски обиженно пожаловался Лант Чейду. Старик вопросительно взглянул на меня. Я ответил ему безучастным взглядом.

— Обсудим завтра.

Услышав меня, Лант выпрямился.

— Да. Так вот. Вот представляете, как растерялись слуги, особенно дворецкий Рэвел, когда хозяин не вернулся. Мы с Шан заверили их, что несколько дней сможем последить за домом. И хоть мы и устали, но в ту же ночь начали обдумывать, как устроить Зимний праздник. И очень задержались. Так что следующим утром проснулись поздно. К сожалению, должен признать, что я опоздал на урок в классную комнату. Би там была, казалось, она не выспалась, но в целом выглядела неплохо. Утром, когда мы расходились, Шан сказала, что распорядится украсить дом и поговорит с пришедшими музыкантами, чтобы понять, нужны ли нам еще менестрели… — он вдруг посмотрел на Чейда. — Вы сегодня говорили, что мою сестру похитили… — Я смотрел, как понимание проникает в него. — Эта сестра — Шан? Действительно? Моя кровная сестра?

— Вы оба мои дети, оба Фаллстары, — заверил его Чейд.

Заметил ли он волнение, на миг проступившее на лице Ланта? Что же прошло между ним и Шан тем поздним вечером? Я решил, что совершенно не хочу это знать.

— Продолжай, — подтолкнул Чейд сына. Писец прикрыл рот рукой. Он вздрогнул, но быстро взял себя в руки, попытался сесть ровнее и поморщился от боли. Чейд посмотрел на меня. — Валерьяну и ивовую кору, пожалуйста, — попросил он.

Я взял кружку Ланта и, слушая, заваривал чай.

— Так вот, только мы с учениками начали заниматься, как услышали шум. Меня это не встревожило, но показалось странным, будто где-то ссорились и били посуду слуги. Я сказал детям, чтобы они оставались на месте, и вышел в коридор. Вскоре я понял, что звуки идут от главного входа, а не с кухни. Я услышал крик Рэвела, и побежал в сторону шума. В холле я увидел Рэвела и двух парней. Они пытались закрыть двери, а с той стороны кто-то ломился в них и кричал. Мне подумалось, что там кто-то пьяный. Потом в щели появился меч и достал руку одного из парней. Я закричал Рэвелу, чтобы они продержались, пока я ищу помощь. Я побежал за оружием и по дороге кричал, призывая слуг и предупреждая Шан. Потом схватил старый меч, который всегда висел тут, над камином. И побежал обратно.

Он облизнул губы. Его взгляд стал отсутствующим, а дыхание — глубоким.

— Фитц, — тихо сказал Чейд. — Добавь-ка эльфовой коры в его чай.

Персеверанс опередил меня. Он схватил заварник, взял кружку из рук Ланта и добавил в нее настой. Лант не пошевелился. Чейд так и стоял у него за спиной. Он наклонился и тихо произнес:

— Сынок, возьми кружку. И выпей.

Острая боль пронзила меня. Неужели это ревность?

Лант повиновался отцу. В это раз он даже не поморщился.

— Я никогда не был воином. Ты ведь знаешь это. Да вы оба это знаете! — его признание прозвучало скорее как обвинение.

— Я просто не могу, — еле слышно продолжил он. — Одно дело — провести учебный бой с другом в летний день, а после похвастаться синяками. Но когда я вернулся, дверь уже выломали. Мимо меня прошел Рэвел, шатаясь и держась за живот. Один из парней лежал на полу, в луже крови. Второй пытался задержать их, размахивая поясным ножом. Первый человек, прошедший внутрь, захохотал и снес парню голову. А потом я остался один на один, потом один против трех, один против шести. Я пытался драться. Я дрался! Я звал на помощь и дрался, но это был не поединок. Не было никаких правил! Я отвлек одного мужчину, а второй пошел внутрь. Мне удалось удержать противника, но коридор такой широкий! Налетчики просто шли мимо нас, и я слышал, как они растекались по коридорам позади. Потом я услышал крики, и все завертелось. А мужчина передо мной внезапно засмеялся.