Владимир Бабенко - Тень в тени трона. Графиня [SelfPub, 16+]

Время для принятия решения было потеряно, и казаки в считанные секунды налетели, сея смерть. Весь штаб и все беи вместе с ханом были уничтожены в считанные минуты. Практически без сопротивления. Да еще и на глазах всего войска.

А пушки вели огонь по переправе практически без остановки, выкашивая татар, которые, видя гибель своего хана и всех беев, даже не помышляли о наступлении, об обороне они тоже не помышляли.

Вся эта орущая и воющая орда рванулась на берег. Картечь продолжала калечить и людей, и коней, которые, обезумев от боли, рванули в степь, прочь от проклятого места, туда же рванула и ОРДА – другим словом назвать это войско, и так управляемое с трудом, а сейчас неуправляемое вовсе, было трудно.

Казаки Турчинова даже и не подумали преследовать беглецов. Не останавливаясь, ведомые своим командиром, они вошли в реку и устремились на другую сторону реки.

И, нужно сказать, вовремя. Татары, получив по зубам, откатились, а вот казаки Пашко прорвались и сейчас рубились с пушкарями. Появление Турчинова в корне изменило ситуацию.

Теперь запорожцы уже пятились к реке под ударами казаков вольного Дона.

Казаков было больше. Турчинов сцепился с Пашко прямо возле пушки. И хотя атаман ясно видел, что его песенка спета, отступать не собирался.

Алексей действительно мастерски владел саблей, и Захар с трудом отражал удары. Наконец Турчинов загнал его в небольшую землянку, в которой пушкари хранили порох, чтобы он был в сухости и огонь не смог до него добраться.

Споткнувшись о небольшие ступеньки, атаман грохнулся навзничь. Алексей, тяжело дыша и держа оружие в правой руке, осторожно приоткрыл дверь, готовый к любой неожиданности уже поверженного врага, которого он собирался взять в полон.

Взрыв грохотнул так, что начисто выжгло всю траву шагов за десять вокруг землянки, перевернуло ближайшую пушку и раскидало в сторону с полдюжины человек, не разбирая, кто чей.

На месте землянки чернела яма метра два в окружности и глубиной с метр. И ни одной живой души.

– Алеша! – Коляда рванулся к воронке, еще ничего толком не понимая.

Гибель Турчинова, да и Пашко так потрясла всех, что запорожцы перестали сопротивляться, и их сейчас, увязав веревками покрепче, пинками отогнали прочь.

Татары ушли. И возвращаться, похоже, не собирались. А вот Кучин оказался жив. Алексей, видно, решил полонить хана и хрястнул его со всего маху плоской частью клинка, погрузив в долгий и тревожный сон, который подоспевший Кошкарев и прервал.

– Алексей! Ты смотри, какого сокола я поймал! – Иван подъехал к воронке, сбрасывая хрипевшего хана на землю. – А что случилось? – чувствуя недоброе, Иван остановился у Коляды, стоящего на коленях у края воронки.

Сотник повернулся к нему, и по его лицу Кошкарев все понял.

Все, кто был рядом, молча сняли шапки. Тяжело терять друзей.

– Нужно поискать вокруг, может, найдем чего. Хоть похороним по-людски, – предложил один из казаков.

Будучи воином до мозга костей, Кошкарев понял, что на него, старшего воинского начальника, сейчас упала тяжелая ноша. И не время распускаться. Еще ничего не ясно и все может случиться. А потому он решил действовать, зная, что работа – это лучшее лекарство.

– Так, Юра, бери под команду своих и моих людей. Готовьте пушки к переправе. Повечеряем и завтра двинемся в путь. Понасенко, где тебя леший носит!

– Я тут! – пятидесятник выступил вперед.

– Организуй охранение, раздай провизию, татарский обоз тоже сюда. И быстро!

Получив четкие и ясные команды, офицеры приступили к их выполнению. Порядок был быстро наведен, и жизнь пришла в норму. Своих погибших, а их оказалось не более двух десятков, похоронили с почестями, как и подобает воинам.

Вскоре нашли и Турчинова.

– Здесь он! – раздался голос одного из казаков.

Иван бросился к казаку, стоящему на коленях. Увидел и содрогнулся: на земле лежала человеческая плоть, которую прикрывали небольшие клочки одежды, все остальное было сорвано взрывом, обожжено и не дымилось только потому, что было засыпано землей и песком. Лицо было все в крови, одна рука вывернута и неестественно загнута. Ноги обожжены, но, кажется, целы.

– Кажись, дышит! – парень приложил ухо к груди командира.

– Беги к Понасенко, пусть приготовит горячей воды и чистые бинты, – казак умчался к пятидесятнику.

Бережно взяв тело Алексея Турчинова, Кошкарев аккуратно на вытянутых руках понес его к обозу.

Весть о том, что нашли командира и он жив, быстро разнеслась по лагерю, и каждому хотелось поглазеть, но есаулы, рявкнув во всю ширь своей луженой глотки, быстро навели порядок. Жизнь вошла в боевой ритм.

Алексея обмыли, вправили вывернутую руку, перелома вроде не было. Перевязали раны. Вот только в сознание он все не приходил.

«Ну, на все воля Господня. Может и выкарабкается», – друзья сделали все, что могли. Завтра поутру в путь.

Они сцепились, как два пса, только шерсть летела. Оба мастерски рубились на саблях, но после того как татары дали деру, фактически бросив союзников, а Турчинов, атаковав с тылу, отрезал пути отхода, шансов выскочить из смертельного мешка у Захара Пашко не было. И гибель его самого и его казаков – это был лишь вопрос времени.

Отбив атаку Захара, Алексей ушел с линии атаки и, неожиданно пригнувшись, крутнулся вокруг своей оси, нанеся режущий удар по опорной ноге запорожца – брызнула кровь, алым фонтаном. Сблокировав режущий удар сверху и крутанувшись в обратную сторону в изящном пируете на опорной ноге, Алексей, резко выбросив левую ногу вперед, нанес противнику удар в шею. Пашко, явно не ожидавший финтов такого рода от Турчинова, кубарем скатился в открытые двери порохового погреба, выронив при этом саблю, которая звякнув, отлетела в сторону. Понимая, что враг уже обезоружен и ошеломлен, Турчинов ринулся за ним, намереваясь пленить вражину.

Полумрак подвала на мгновение ослепил Алексея, и Захар воспользовался этим, выхватив из-за пазухи пистолет. Их разделяло не более трех шагов. Один стоял, готовый броситься, другой лежал на полу, выставив перед собой пистолет. Промахнуться с такого расстояния было невозможно, и это понимали оба.

Чем Турчинов спровоцировал выстрел, было непонятно, а может просто выстрелило тело запорожца, бывает и такое, когда руки и ноги действуют сами по себе без контроля мозгов, которые отключаются полностью.

Затем произошло то, о чем Алексей слышал, но никогда этим байкам не верил, а вот сейчас сам попал в такой переплет.

Время для него остановилось, вернее почти остановилось. Он ясно видел округлившиеся от ужаса глаза Пашко, его распахнутый в крике рот и стальной глаз пистолета, направленный ему в грудь. Из его жерла повалил дым, и за ним медленно и как-то нехотя поползла пуля. Вся какая-то грязная, с неровными краями, в каких-то царапинах. Пуля медленно, как бы нехотя, вышла из пистолетного дула и направилась в его сторону.