Владимир Бабенко - Тень в тени трона. Графиня [SelfPub, 16+]

Поступить в Амстердамскую медицинскую школу было престижно и невероятно трудно, но деньги у Турчиновых с собой были, языки Даша знала, и вступительные испытания, несмотря на весьма юный возраст, с блеском выдержала.

Началась учеба. Бабушка все время была рядом, помогала чем могла, и главное, никто даже и не догадался о необыкновенных способностях «русской». Хотя сделать это Даше было невероятно трудно, но она всегда помнила бабушкин завет: «Пока никто не знает о твоем Даре, ты вольна делать все, что захочешь. А вот если узнают, сразу запрягут или закроют, и заставят работать на себя или на кого-то. Моментом в клетке окажешься, и не всегда в золотой. Так что будь осторожна и помни мои слова».

И Даша помнила. Необыкновенные способности девочки поражали учителей, но школу она окончила, а все подозрения списывали на невероятную удачливость и интуицию «русской».

Школа позади, диплом врача в руках, а в Европе война, и возвращаться по большому счету некуда. Уезжать никуда не хотелось. Через русских купцов Алексей Турчинов передавал, что мог.

Собрав все, что было, заняв денег у русских негоциантов, проживающих в Амстердаме, княгиня купила небольшой двухэтажный домик из красного кирпича, на окраине города, недалеко от порта. Район, конечно, не престижный, даже, можно сказать, криминальный, но зато по деньгам.

– Ничего, Дашенька, разбогатеем, купим лучше, – успокаивала внучку Мария Ильинична, да не столько внучку, сколько саму себя.

– Бабушка, а мне нравится, море рядом, свой дом над головой, и похоже, что и врачей здесь нет, завидовать не будут и подлостей делать тоже.

– Ну, может и так. Помоги вещи расставить! – обратилась она к Варваре, единственной служанке, которая была у Турчиновых.

Через неделю, «подмазав» нужного чиновника в городской управе, Мария Ильинична получила лицензию на право внучки заниматься лечением. На следующий день, заказав у плотника вывеску, говорящую, что здесь принимает дипломированный врач, Даша вместе с бабулей, оставив Варвару дома вычищать полы и стены небольшой горенки, в которой предполагалось принимать посетителей, направились на рынок, чтобы прикупить трав.

К их приходу на фасаде дома уже красовалась вывеска, говорящая о том, что здесь проживает и принимает посетителей врач.

Врачей действительно в районе не было, а тем более с дипломом, так что слух быстро прошел, и уже на следующий день ближе к полудню зазвенел колокольчик, и выскочившая на крыльцо Варвара доложила:

– Боярыня, тут к вам мужик пришел. Говорит, что рука болит.

– Проводи его в горенку, мы сейчас придем, – и обратилась к внучке, – ну что Даша, с богом.

В комнате, на предложенном Варварой стуле сидел молодой мужчина лет тридцати, с короткой козлиной бородкой и грустными коровьими глазами, в которых читалась такая вселенская мука, что руки так и чесались помочь, причем бесплатно.

– Что случилось? – Даша решительно подошла к пациенту. Княгиня стояла рядом, но в разговор не вступала.

Мужчина с недоумением посмотрел на девочку, явно сбитый с толку.

– Она врач, я только помогаю, говорите, что случилось, – мягкий грудной голос Марии Ильиничны заставил мужчину поверить, что его не разыгрывают.

Без лишних разговоров он закатал рукав рубахи.

– Вот, рука болит и плохо мне, тошнит и голова кружится.

Даша внимательно осмотрела руку, которая действительно распухла, приобрела зеленоватый оттенок, местами коричневый. Ткани в центре уже напоминали студень, и вонь стояла такая, что Варвару чуть не стошнило. Мужчину явственно покачивало, и было видно, что он уже плохо соображает от начавшегося заражения.

– Похоже на флегмону, и уже началось заражение. Нужна операция.

– Понятно! Как тебя звать? – княгиня обратилась к пациенту.

– Петер Майер, а что?

– А то, что руку резать нужно, иначе помрешь.

– Режьте, сил моих терпеть нет больше, – промычал обладатель печальных коровьих глаз, который действительно уже не очень-то и хорошо соображал из-за постоянной боли.

– Варя, готовь пациента к операции, – распорядилась княгиня и вместе с внучкой подошла к столику, на котором были разложены инструменты, заранее вымытые, прокипяченные и опущенные в крепчайшее боярское вино двойной перегонки.

Майер покорно выпил предложенную ему настойку опия и сейчас, уронив голову, мирно посапывал. Даша не спеша, взяв в руки остро наточенный нож-скальпель, подошла к парню, рука которого была уже крепко привязана к столу. Место будущего разреза было предварительно тщательно протерто боярским вином, называемым на Руси самогоном.

Быстрым и точным движением Дарья разрезала предплечье, и из образовавшейся раны хлынула кровь наполовину с гноем. Невыносимая вонь наполнила комнату.

Мария Ильинична, не теряя времени, ловким и быстрым движением вставила в рану тряпочку, пропитанную крутым соляным раствором. Промокнув гной, она уступила место внучке, которая приступила к промывке и очистке раны. В конце операции на рану был положен болотный мох-сфагнум и обмотан чистой тряпицей, которую обильно полили теплым крепким соляным раствором. Все, операция была закончена.

Минут через двадцать Майер пришел в себя и был крайне удивлен, что уже все закончилось.

– Все?! Я могу уходить? – удивленно спросил Петер.

– Да нет, еще не все. Тебе придется завтра вечером прийти на перевязку, и так недельку. Потом раз в неделю.

Расплатившись десятью стейверами, Майер, немного пошатываясь, направился домой.

К вечеру пришли еще с десяток больных. Помощь была оказана всем. Расплачивались кто как мог: деньгами или продуктами. Турчиновы были рады всему. Начало было положено.

А последующие дни только прибавляли пациентов. О «легкой» руке новой лекарки заговорили в округе. Правда, ничего сложного не попадалось, так, мелочи: простуды, вывихи, желудочные расстройства.

А на третий день, ближе к вечеру, когда уже закрыли «больничку», в двери дома постучали. Даша, устав от целого дня приема, решительно заявила:

– Варвара, выгляни и скажи, что уже поздно, пусть приходят завтра.

Но не тут-то было. Вышедшая Варвара была грубо отодвинута в сторону, и в комнату, под отчаянный визг служанки, зашел осанистый мужчина, по одежде видно, что из чиновников, с перекошенной физиономией. Одна половина его лица была вспухшей, синюшного цвета, и по подбородку струилась полоска гноя от прорвавшегося свища.

– Помогите! Прошу вас. Сделайте хоть что-нибудь. Зуб болит и дергает так, что сейчас на стенку полезу.

– Варя, проводи пациента в операционную, – властный голос княгини заставил служанку очухаться и поспешить к больному.

Прибывший был усажен на стул, напоен успокаивающим настоем и осмотрен.