Владимир Бабенко - Тень в тени трона. Графиня [SelfPub, 16+]

– Она дворянка. Княжна, – на недоуменный взгляд всего сообщества поспешно уточнил, – ну это высшее дворянское сословие в России.

– А что она здесь делает? – вопрос прозвучал, кажется, со всех углов комнаты. – И почему я об этом не знаю? – рявкнул Петерсон уже один, как и подобает начальнику.

В ближайшие четверть часа выяснилось, что ни одного нарекания о врачебной деятельности «русской княжны» нет.

Как она тут оказалась: по воле Светлого или Темного, на коляске или на метле, выяснить решено было позже. Но на безрыбье и «княжна» тоже рак, так или почти так думал начальник порта, входя в комнату Райли, лежавшего на служебном диване и жалобно скулившего.

«Авантюра, конечно, но чем черт не шутит, когда божественная канцелярия занимается более важными делами, а вдруг?! Можно, конечно, поехать в лекарскую школу, но не факт, что они согласятся, а так все можно свалить на русскую. Лишь бы она согласилась», – такие мысли буквально вихрем вились в голове Петерсона. Решение было принято. Осталось уговорить прибывшего ревизора.

– Господин Райли! У меня есть к вам предложение, – начал Патрик.

Внимательно выслушав, англичанин согласился, чем немало удивил голландца.

– Едем, кто меня проводит?

– Мой секретарь и я, конечно.

– Лучше ваш секретарь, а вы останетесь в конторе порта на время проверки. Завтра к вечеру явитесь в резиденцию Компании. Если я, конечно, жив буду, – нехорошо усмехнулся чиновник, направляясь к выходу.

Коляска и сопровождающий уже ждали его у крыльца.

* * *

Ревизия шла полным ходом. К вечеру следующего дня нужно было все закончить, и ревизоры, прибывшие с Райли, нервы выматывали основательно и со знанием дела. Всюду совали свой нос, во все щели, вынюхивая, выспрашивая и все фиксируя. К вечеру все вымотались так, что не было ни физических, ни моральных сил, даже ругаться не хотелось, а еще предстоял завтрашний кошмар.

Приехав домой, совершенно опустошенный, без сил, Патрик был с радостным визгом встречен любящей супругой, расцелован, выслушал кучу ненужной информации о женских сплетнях и усажен за стол, на который был подан вкусный ужин.

Малышка Катрин была беременна, и беременность проходила тяжело. Она, конечно, крепилась, стараясь не волновать мужа, но он-то знал все точно о ее состоянии и от повитухи, которая регулярно осматривала госпожу, и от доктора Корна. И эти доклады ему оптимизма не добавляли. Предстояли тяжелые роды.

Жену он любил искренне, с беременностью, конечно, следовало бы подождать, Катрин было всего шестнадцать, но случилось то, что случилось, и теперь Петерсон готовился к предстоящему испытанию.

– Катрин, у меня могут быть неприятности на работе.

– Это после того, как папа вышел из совета Компании? – спросила жена. Увидев утвердительный кивок мужа, продолжила, – подумаешь. Ну не век же нам сидеть здесь. В твоем порту так противно воняет, а люди такие грубияны. Как ты с ними только справляешься. Не отчаивайся, деньги у нас есть, папа поможет. Проживем. Ты лучше послушай, как малыш ножкой маму бодает. Слышишь?!

Провозившись с женой в милых домашних хлопотах, Петерсоны мирно уснули. Даже о Райли и о предстоящей завтрашней встрече он не думал. Жена окружила его лаской и нежностью, выгнав взашей неприятности и волнения. И правильно сделала. Потому что сам Райли после посещения княжны дрых как убитый впервые за последние пару недель. И даже похрапывал от счастья. А много ли человеку надо для счастья?!

* * *

Утром проверка продолжилась, и к Райли Патрик приехал только вечером, когда «крысы», приехавшие с ревизором, убрались составлять отчет о проделанной ревизии. Ничего хорошего от предстоящего свидания с проверяющим начальник порта не ждал. Все, что можно было найти, ревизоры нашли, потому что они прекрасно знали, что следует искать, и были прекрасно осведомлены об истинном положении дел в порту. Кто-то из близкого круга начальника порта «сливал» информацию в Компанию, и причем самую конфиденциальную.

О том, что Райли ушел от княгини на своих ногах, Петерсону доложили еще вчера. Но в каком виде, и как прошла операция, информации не было, и не было времени ее собирать. Может быть, все и обошлось, и тогда был шанс выскочить невредимым.

Явившись в резиденцию Компании, Патрик был препровожден в приемную и ближайшие три часа провел в томительном ожидании. Наконец, появившийся секретарь попросил его пройти в кабинет Райли.

«Инквизитор», как за глаза называли Райли его подчиненные, сидел за большим столом, сделанном из мореного дуба темного цвета, читал бумаги, лежащие аккуратными стопочками, и не спешил поднимать глаза на вошедшего. Вообще, оформление кабинета было сделано в темных, тяжелых тонах и незримо давило на посетителей, как бы подчеркивая их мелочность и незначительность.

– Садитесь, Петерсон. У меня к вам будет недолгий разговор.

«Оно и понятно, накопали, и сейчас меня выгонят с треском, жаль», – мысли плавно текли в голове Патрика, уже готового принять удар судьбы.

– Должен вам сказать, что вопрос о вашем отстранении был решен еще до моего прибытия сюда.

«Оно и понятно. Выгонят. Решение Компании было предсказуемо», – лениво подумал Патрик, не произнося ни слова.

– Проверка выявила все то, о чем Компанию подробно информировали. Воруете, Петерсон!

«Как и все остальные».

– Как, впрочем, и все остальные начальники портов, – согласился с ним «Инквизитор», хотя Петерсон не произнес ни слова.

– Должен вам отметить, что в целом у меня сложилось благоприятное впечатление о вашей работе, у других значительно хуже. Если мы с вами в ходе нашей беседы договоримся, – Райли многозначительно посмотрел на Патрика, – то вы продолжите работать в своей должности.

«Конечно, мы договоримся, лучше потерять “часть”, чем лишиться всего». Предстояло обговорить эту «часть» – глаза начальника порта радостно заблестели, было и козе понятно, что, после небольшого торга, «с позиции силы» его уговорят, и он, поспорив «для приличия», примет условия представителя Компании. Все мы люди, и кушать хочется всем.

Через час, закончив с делами, Петерсон все же решился спросить о прошедшем визите к русской княгине.

– Я прошу прощения, у вас не будет ли распоряжений относительно русской?

Райли усмехнулся. Он давно ждал этого вопроса, был уверен, что это происшествие интересно местному «бомонду». Кстати, флюса на щеке Райли не было, и вообще он выглядел бодрым и здоровым, улыбался и никак не был похож на вчерашнего страдальца.

– Она просто волшебница. Представьте, я даже не почувствовал, как прошла операция. У нее золотые руки, – лицо «Инквизитора» неожиданно потемнело. – Я вчера ушел, даже не поблагодарив ее. Это необходимо срочно исправить.