Дин Лейпек - Дракон должен умереть [СИ]

Но денег не было, и она продолжала идти, обходя стороной зазывал.

Джоан хотела выйти на главную площадь. Она уже видела просвет впереди — узкая улочка, по которой шла Джоан, выходила как раз к ратуше, — и тут дверь прямо перед ней распахнулась, и чья-то жилистая рука вышвырнула на улицу оборванца.

— Тут ломбард, а не дом милосердия! Нечего мне предлагать свою рухлядь!

Парень, которого выгнали, буркнул в ответ невнятное ругательство и побежал прочь. Владелец руки выглянул на улицу, чтобы плюнуть тому вслед, после чего уставился на Джоан. Та задумчиво изучала надпись на вывеске.

— Что уставилась? — спросил ломбардщик и презрительно смерил ее взглядом. — Тоже хочешь заложить какое-нибудь барахло?

Джоан внимательно посмотрела на него.

— Нет, — ответила она спокойно. — Только вот это.

И она достала кулон.

Выйдя из ломбарда, Джоан, как и всякая женщина, почувствовала, что полученные деньги немедленно нужно потратить. Результатом этого стало несколько комплектов удобной, но при этом красивой одежды, и самое главное, пара совершенно волшебных сапог, мягких и легких. За годы жизни в горах Джоан привыкла не особенно задумываться о том, что на ней надето — но от любви к хорошей обуви отучить себя так и не смогла. Интерес леди Теннеси к судьбе Джоан отчасти спасал ситуацию, и ноги принцессы никогда не получали повода забыть о своем высоком происхождении — и чересчур высоком подъеме, — но у сапожника не было возможности идеально подогнать обувь по ноге, и это чувствовалось, особенно при длительной ходьбе. Купленые же у саузертонского ремесленника сапоги были совершенно идеальны.

Она заселилась в небольшую, тихую гостиницу почти в самом центре города. Следующие несколько дней Джоан наслаждалась простыми радостями жизни вроде возможности вкусно есть или спать на чистой постели. Она почти забыла о погоне, о том, как бежала по горам от странных людей, почему-то желавших ее смерти. Здесь, в Саузертоне, в это сложно было поверить.

Забыть про Сагра не получалось.

Не вспоминать о Генри — тоже.

Джоан лежала на кровати и тяжело дышала. Закатное солнце подсвечивало карниз дома напротив, отчего комната тонула в тягучем оранжевом свете. Джоан смотрела в окно и очень старалась не думать о том, что ей только что приснилось.

Она никогда не рассказывала никому, что происходило в ее сне. Ни Сагру, ни Генри. Отчасти потому, что даже рассказывать об этом было настолько страшно, что она не смогла бы подобрать слов. Слишком живой была картинка. Слишком сильно было ощущение тошнотворного ужаса — и жуткого бессилия. Каждый раз нужно было что-то делать — а она просто стояла и смотрела. Как будто так и должно было быть.

Джоан тихо застонала, села, покачиваясь из стороны в сторону, чтобы успокоить себя. Идти. Срочно идти. Идти как можно быстрее.

Джоан вышла на темную, пустую улочку. Солнце село, большая часть лавок закрылась на ночь, и лишь из трактиров раздавались приглушенные голоса. Джоан свернула на первом перекрестке направо, по направлению к рыночной площади. За несколько дней маршрут был уже выучен ею досконально, и она шла, не обращая ни на что особого внимания и тщетно пытаясь стряхнуть с себя остатки кошмара.

Она не сразу услышала шаги за спиной. Обернулась, но сзади никого не было, человек шел вероятно, далеко позади. Она пошла дальше. Шаги не смолкали. На следующем перекрестке она посмотрела сначала направо, а потом налево — и невольно вздрогнула. В темноте переулка кто-то был. И этот кто-то явно не был случайным прохожим.

Она глубоко вздохнула и пошла дальше, ускорив шаг. Теперь, она слышала, за ней шло двое — один чуть ближе, другой чуть дальше. Она больше не оборачивалась и только старалась не сорваться на бег. Нужно только дойти до площади. Там всегда есть городская стража. Там она будет в безопасности.

После следующей улицы за ней шло уже трое. Еще через одну — четверо. Еще чуть-чуть. Пройти мимо часовни, потом еще двести шагов — и она на площади.

Она почти выбежала к часовне — и замерла. Между колонн стояли еще двое. Она быстро перевела взгляд на боковой переулок — там тоже был человек. Шаги сзади приближались. В тишине маленькой площади было почти слышно, как бешено стучит ее сердце.

— Спокойнее, принцесса, — донесся невыразительный, аккуратный голос из улицы, ведущей к площади. — Просто дальше идти нельзя. Ничего страшного.

Он вышел из тени домов, и она увидела его лицо. Увидела — и тут же узнала. Это был один из тех, кого она видела на перевале.

Один из тех, кто хотел ее убить.

Она задышала часто-часто.

— Нет никакого смысла подымать шум, — сказал человек, выходя на центр площади. — Никто не придет на помощь. Все порядочные люди страшно не любят ввязываться в скандалы. Это может плохо отразиться на их делах. А успех в делах — залог счастья.

Он говорил тихо и совсем беззлобно, отчего Джоан стало еще страшнее. Совсем как в ее кошмаре — она чувствовала почти физическую тошноту от ужаса и беспомощную слабость в ногах и руках. Только сейчас она боялась не за Генри. Сейчас она боялась за себя.

И это было по меньшей мере глупо.

Потому что ее нельзя убить.

Джоан выпрямила спину.

— Вы понимаете, что делаете? — спросила она тихо, но отчетливо. — Я принцесса. Я дочь короля. Неужели вы думаете, что это сойдет вам с рук?

— Ты принцесса, это верно. Но что касается дочери короля… — человек с аккуратным голосом вежливо улыбнулся. — Если это и верно, то только с одной оговоркой. Ты — дочь мертвого короля.

Джоан замерла и просто смотрела на него. Его слова не имели никакого смысла.

— Король Джон Двенадцатый, он же Добрый, — аккуратный снова слегка улыбнулся, — умер вот уже полтора месяца назад. Да здравствует король Джон Тринадцатый.

Джоан молчала. Мозг защищал себя. Он не верил.

— Короля Джона Двенадцатого, — медленно продолжил аккуратный человек, внимательно глядя на нее, — убила его дочь Джоан. Несколько лет она скрывалась в неизвестном месте, а потом устроила заговор против своего отца, в результате которого он был убит. Король Джон, сын убитого короля, объявил свою преступную сестру в розыск. Ее поймают, привезут в столицу и казнят на глазах у всех, как предупреждение всем, кто смеет поднять руку на монарха. Да здравствует король.

Ну конечно, с облегчением подумала Джоан. Это просто сон. Это тоже просто кошмар. Почему-то мне приснился еще один сон, кроме моего обычного кошмара, и я так отвыкла от этого, что приняла его за реальность. Это не может быть реальностью. Я не убивала отца.

— Мы долго искали тебя, принцесса. Долго гонялись за тобой. К счастью, король перед смертью подсказал нам, где тебя искать. Он-то еще не знал, что его убила ты. Это мы уже после придумали, — аккуратный опять улыбнулся.