Беттина Белитц - Поцелуй шипов

Джианна сначала неохотно согласилась, но потом почти что с облегчением. С неё было довольно недобровольной работёнки в качестве искателя опасности и одну неделю у неё будет от неё отпуск. Это ей подходило. Всё же я пыталась оправдать себя, потому что Тильманна не отводил от меня глаз.

— Если что-то выясниться, или у Колин будет какая-нибудь информация, конечно мы сразу отреагируем, не вопрос. Но сначала… сначала мне нужно отдышаться.

— Я думаю, нам всем не повредит это, — сказала Джианна и непроизвольно положила руку на свой живот. Её в последние дни не тошнило, но видимо она боялась, что тошнота вернётся, если мы ринемся в новое приключение. — Поэтому я предлагаю поехать всем вместе сегодня вечером в Пьетрапаола и немного отпраздновать нашу победу в баре «Пьяно». Согласны?

Хотя я уже отпраздновала мою победу сегодня ночью — даже если она в некоторых местах была скорее похожа на похороны — но и я считала, что пришло время, посвятить себя прекрасным сторонам Италии. У меня было такое чувство, что остальные стали всего лишь моими знакомыми, они больше не были друзьями. Даже мой брат таил на меня обиду, хотя пытался подавить. Но ребята согласились, Пауль, кивнув, Тильманн что-то пробурчав.

Несколько часов спустя я почти не могла поверить своим глазам, когда Колин появился на закате с Луисом на пляже. Я как раз далеко заплыла, так далеко, что могла видеть цепь холмов, в чьих высохших лесах то тут, то там, вспыхивал красный свет. Пожары. Ищет ли Колин меня, возможно даже беспокоится? Или его мысли только с Луисом? Я поспешно поплыла назад, но он исчез вместе с лошадью, прежде чем я добралась до берега. Джианна сообщила мне, пряча глаза за своими тёмными стёклами очков, что он сегодня вечером будет нас сопровождать. И в это я тоже почти не могла поверить.

Незадолго до нашего отъезда, он внезапно оказался в дверях, в то время как я сидела на кровати, занимаясь моими непокорными волосами. Я позволила ему наблюдать, как я с ними сражаюсь, не проронив ни слова.

Уже весь день был молчаливым. Никаких общих волейбольных матчей. Никаких шуток. Никакой болтовни на пляже. Тильманн наказывал меня молчанием, Джианна оставалась немногословной, Пауль размышлял. И всё это время у меня было такое чувство, будто это моя вина. Теперь и я молчала. Но с Колином это был не ответный ход; я просто не знала, какую тему затронуть, без того, чтобы наш разговор превратился в ссору, и мы сердито, а возможно даже с жадностью набросились друг на друга, в схватке или в любви. И то, и другое было бы сейчас не к месту.

По выражению его лица я не могла прочесть, ни что он думает, ни что чувствует. Если вообще что-то чувствует. Когда я в конце концов, после того, как в очередной раз плюнула на мои капризные волосы и прошествовала мимо него с высоко поднятой головой, он хлопнул меня по заднице. Один из его изобилующих самоуверенностью жестов мачо. И я не смогла по-другому, в уголки моих губ закралась усмешка.

Колин повёз нас на своей машине. Джианна указывала ему дорогу, сильно жестикулируя, вдоль прибрежной дороги, но казалось он знал, куда ехать. Название Пьетрапаола показалось мне не особо захватывающим и скорее местом паломничества, чем таким, где можно забыться, помириться и подзарядить себя. Поэтому я была удивлена, что в Клабрии действительно прикладывались усилия, чтобы привлечь туристов, хотя атмосфера была скорее похожа на ярмарку, чем итальянскую площадь. Джианна направила нас мимо аттракционов, торговых палаток и марширующих парадом местных жителей к обширному открытому бару посреди сада одного из отелей, который был щедро украшен цветущими вьющимися растениями и пальмами.

У меня было такое чувство, будто мы после долгого марша через пустыню, наконец нашли спасательный оазис. Сразу же я ощутила разногласия между Джианной, Тильманном, Паулем и мной намного меньше драматичными. Спонтанно мне всё здесь понравилось, вопреки моей тяги ко всему придраться — да, мне нравились круглые столики с их неудобными плетёными стульями, полукруглый бар, дешёвое освещение, свечи, сентиментальная музыка, раздающаяся из динамиков, а также белая рояль, возвышающаяся на пьедестале посередине комплекса. Хотя, это была даже не настоящая рояль. Она просто выглядела, как рояль, в которой был спрятан самостоятельно играющий синтезатор. В виде исключения мне понравились даже снующее туда-сюда, деятельные официанты, которые делали вид, будто им нужно обслужить сотню клиентов, однако, не смотря на свою демонстративную суету они выглядели расслабленно. Это итальянцы могут делать в совершенстве — расслабляться в суете. Хотя, не считая нас, здесь было не так много клиентов. Видимо ещё слишком рано.

С любопытством я заглянула в фонтан, в котором плавали настоящие рыбы и в который без прерывно писал мраморный херувим.

Остальные уже выбрали столик в укромном, окружённом пальмами углу, и, жестикулируя, звали меня к нему. Раньше мне нравились скрытые места, и в ресторане я занимала место, которое защищало меня от почти всех взглядов. Но сегодня мне это не подходит. Я хочу видеть всё, позволить всему произвести на меня впечатление, так чтобы каждая деталь отвлекала меня. Я отодвинула немного в сторону последний свободный стул, чтобы через листья пальмы можно было видеть рояль, но разговор, который зародился между Колином и Джианной во время моего отсутствия, отвлёк меня.

Они говорили друг с другом на итальянском, и это раздражало. Колин понимающе улыбнулся, когда сказал что-то Джианне, что сразу заставило её, слегка смутившись, захихикать.

— Эй, я тоже ещё здесь.

— О, это невозможно пропустить, Лесси, — ответил Колин, не переставая вызывающе и самодовольно ухмыляться. Джианна теперь хихикала, прикрыв рот рукой — совершенно излишне, её в любом случае было слышно — в то время как Тильманн непроницаемым взглядом поглядывал на мои голые ноги, которые я вытянула рядом со столом. Я не стала переодевать мои обрезанные джинсы, но не понимала, что в этом такого предосудительного. Джианна ведь тоже всегда носила самые короткие юбки — даже сегодня на ней была одета одна из таких.

— Что опять не так? — спросила я негодующе. Внезапно я больше не была готова безропотно терпеть постоянное отчуждение. — Если я как раз не заражаю чумой, то вам не подходит моя одежда? У вас по этому поводу проблемы?

— Разве мы не хотели расслабиться? — прервал Пауль нашу словесную резню. — Кто-нибудь подойдёт к столу или нам нужно самим идти в бар?

Колин встал. В первый раз, с тех пор, как он появился, я позволила себе взглянуть поближе на его внешний вид. Дьявол носит чёрный цвет, подумал я иронически. Чёрная футболка, чёрный тонкий шарф, чёрные узкие брюки. Значить он их всё-таки сохранил. К ним чёрные волосы, чёрные глаза — он что, хотел специально подчеркнуть, какая белая у него кожа? Сколько времени это займёт сегодня, пока мы прогоним всех людей вокруг нас?