Беттина Белитц - Расколовшаяся Луна

— Я это посмотрю. Но если один из вас приблизится ко мне, то я разрушу ваши слизистые оболочки. Везде.

С вытянутой рукой, указательный палец прижат к распылительной головке, она шагнула назад в комнату. Я глубоко вздохнула и последовала за ней. Когда Тильман вставлял плёнку и включал проектор, сверлящий голод в животе превратился в тошноту. Независимо от того, что Тильман и я сейчас увидим, это изменит наши жизни. А мы оба ещё не оклемались после Тессы. Я сама не оправилась даже ещё после Колина. Но это изменит так же и жизнь Джианны. Жизнь Пауля это, в любом случае, изменило уже давно, и если мы ничего не предпримем, это может быть даже будет значить его конец. Пути назад не было. Нам нужно было посмотреть это.

— Фильм включен, — объявил Тильман. Я закусила костяшки пальцев. Джианна, которая стояла рядом со мной, задержала дыхание, когда на экране, мерцая, появился Пауль, одеяло отброшено назад, верхняя часть тела открыта.

Супер-8 был немым фильмом в чёрно-белом формате. Я предполагала, что отсутствие звука сделает запись более терпимой. Но было всё совсем наоборот. Тишина казалась неестественной и гнетущей, и постоянный треск и щёлканье плёнки, казалось, усиливает этот эффект. Нам пришлось отказаться от гениального широкого обзора современной камеры. Не было видно ни окна, ни потолка. Может, он уже был там? Тильман сказал, он слышал движения пловца, прежде чем принял кокаин.

— Боже…, - прошептала Джианна. — Что там происходит?

На подушку Пауля высыпались крысы, сновали по его волосам и одеялу, залезали под мышки и ползали по его рту. Внезапно его лицо заслонила тень. Верхняя его часть тела судорожно выгнулась.

— Это опускается сверху, — прошептал Тильман.

«Да, конечно, откуда же ещё», — подумала я, но не могла больше говорить. Джианна схватила меня за руку и сдавила её так сильно, что мои суставы затрещали. Её пальцы были ледяными. Наши глаза были устремлены на экран, словно он решал нашу жизнь. Теперь полы длинного пальто опустились на Пауля, а по его мокрой, капающей материи спускалось вниз ещё больше крыс. Снова Пауль выгнулся, как при эпилепсии. Его рот был широко открыт, в попытке сделать вдох.

Мы втроём отпрянули, когда с жуткой медленностью в объектив камеры продвинулось лицо — вверх ногами, потому что Мар цеплялся ногами за потолок, но он был отчётливо виден в бледном свете луны. Слишком отчётливо. Обесцвеченные кончики его волос свисали вяло вниз, опухшие щёки и его тяжёлые мешки под глазами надвигались друг на друга наростами, как одутловатая ткань трупа, пролежавшего в воде. Его мутные и невыразимо жадные глаза посмотрели в объектив, прежде чем не по-человечески согнувшись, он упал на голую грудь Пауля, чтобы вцепиться в него своими, похожими на паучьи руками и ногами и начать высасывать посреди своего выводка крыс.

Проектор, стуча, возвестил, что фильм закончился, и изображение отключилось. Джианна жалобно застонала.

— Я не верю этому, — прошептала я. — Этого не может быть. Я просто в это не верю… — И хотя это казалось так нелогично и абсурдно и вызывало бесконечно много вопросов, вдруг во мне всё сложилось в одну картину. Я, кого объявили сумасшедшей и враждебной к геям, догадывалась обо всём с самого начала. Мой инстинкт не обманул меня. Я наконец-то снова почувствовала почву под ногами.

— Что это было? — Джианна схватила меня за плечи и потрясла. — Что это было, Елизавета? — Фрагмент за фрагментом мои мысли соединились в одно целое, и мои выводы вызвали во мне чистый ужас. Нам нужно было действовать. Я вырвалась из рук Джианны и повернулась к Тильману, который всё ещё остолбенело смотрел на экран.

Он должен остановить его. Я никогда в жизни не смогу найти пирс самостоятельно, к которому пристал корабль. А вдвоём поехать мы тоже не могли. Нам нельзя позволить Джианне сбежать от нас сейчас. Не с тем знанием, которое у неё теперь было.

— Останови его! Верни его назад! Тильман, тебе нужно забрать Пауля с корабля, там он в его полной власти! — Тильман отреагировал немедленно. В мгновение ока он натянул свою куртку и схватил ключ от Volvo с полки.

— Возьми с собой мобильный! И поспеши! — завопила я ему вслед, но он уже выбежал из квартиры.

Я посмотрела на часы и тихо вскрикнула. Было без двадцати восемь. Если Тильман не успеет на корабль, то Пауль отплывёт в море. Вместе со своим Маром и любовником. Францёзом.

— Но этого не может быть, — бормотала я снова и снова и массировала свой лоб.

Перепутать было невозможно. Маром был Францёз. Мне не нужно было смотреть фильм во второй раз, чтобы проверить. Я и так знала. И всё же — было так много вещей, которые не подходили. Целая гора несогласованностей. Самая важная из них была та, что он с самого начала показал себя Паулю. Что же, что значит «показал», они были парой.

Я сидела, поджав ноги, на своей кровати, Джианна — напротив, скрестив ноги на койке Тильмана. Её янтарные глаза были устремлены на меня. Ни одно из моих наполовину произнесённых размышлений не ускользнули от неё, и, тем не менее, её лицо выглядело как один большой вопросительный знак. Я игнорировала её. Мне нужно было подумать. Почему Тильман не звонил? Мобильный и стационарный телефоны лежали возле меня на матраце, но они упорно молчали.

Кем был Францёз? Может, полукровкой? Это, по крайней мере, было возможно. Полукровка, который решил вести менее почётное существование, чем мой отец. Который бессовестно утолял свой голод. Но он казался мне намного более ненормальным и опасным, чем когда-либо был папа. Да, прошлым летом было несколько моментов, когда мой собственный отец напугал меня. Но ужас записанного фильма чуть ли не составлял конкуренцию Тессе.

И всё же, Францёз был во всём, что делал, слишком похожим на людей. Так как мы не знали ничего точно, мы должны были пока исходить из худшего. А худшее означало…

— Вот дерьмо, — прошептала я, схватила мой телефон и набрала номер Тильмана. Ответил автоответчик. — Послушай меня внимательно, Тильман: не заводи с Паулем разговор об этом. Ни в коем случае! Попытайся только выманить его с корабля. Скажи ему, что у меня был приступ или что-то типа того.

Я чувствовала, что глаза Джианны впились в меня. Мне было почти жаль её, но я продолжила настойчиво говорить. Я не могла сейчас заботиться о ней. Пока ещё нет.

— Нам нужно избегать всего, что может вызвать подозрение Францёза. Лучше всего — вообще не думай о нём. Ты же знаешь их телепатические способности. В конце концов, мы этим ещё больше подвергнем Пауля опасности. И, пожалуйста, позвони мне! Я жду уже всё это время. Прошу тебя. — Вздохнув, я положила трубку и отбросила мобильный в ноги кровати.