Беттина Белитц - Расколовшаяся Луна

— Это только заставит его держаться за эти отношения ещё крепче. — Теперь мне нужен был остаток Рамазотти. Всё впустую? Тильман чуть не размозжил себе мозги кокаином, и это не принесло никакой пользы?

— Это значит, ты ничего не можешь сделать для нас?

Джианна в изумлении подняла голову.

— Что мне, по-твоему, для вас сделать? — она подлила себе и сделала большой глоток.

— Ну, в первую очередь я заговорила с тобой из-за того, что надеялась, что ты сможешь написать статью о демонах Мара в прессу.

Джианна озадаченно рассмеялась.

— Если я хочу потерять свою работу, то могу попробовать. Они ведь только того и ждут, что я напишу какое-нибудь дерьмо. Эли, забудь об этом. Я никто. Этим я только дисквалифицирую себя навсегда. Единственное, что я могу тебе предложить, — это неприятный, уничижительный отчёт о двух перевозбуждённых подростках, которые твёрдо верят в то, что существуют демоны Мара. Для светской хроники на 3 странице. Но я предположу, что ты думала не о таком, не так ли?

— Спасибо, не нужно. — Выражение лица Джианны потемнело, и на лбу появилась крутая складка, прежде чем она опустошила остаток рюмки. Она стала немного косоглазить.

— Что касается моего бывшего… Оглядываясь назад, это тоже был урод. Настоящий психопат. А я… ну. Я позволяла ему манипулировать собой, пока больше уже не знала, кто я такая. — Она посмотрела на меня вопросительно. — Может быть, он тоже…?

— Я так не думаю. Конечно, я этого не знаю, но поведение Францёза очень необычное. Обычно Мары не показывают себя людям. Они приходят ночью, когда мы крепко спим, а их жертвы ничего этого не замечают.

— Тогда твои отношения должны быть действительно очень сложными. — Джианна захихикала. — Неудивительно, что вы ещё не совокуплялись друг с другом.

— На это имеются другие причины! — ответила я вспыльчиво, но Джианна больше не могла перестать хихикать. Я винила в этом алкоголь. — Помимо этого, Колин не совокупляется. Панда, может быть, совокупляется или мартышка. Но не Колин.

— Называй это как хочешь — трахаться, прокладывать трубу, играть в прядки…

— Играть в прядки?

Джианна опрокинула следующий Рамазотти и хотела нам обеим налить ещё, но я предупреждающе положила свою ладонь на рюмку. На сегодня с меня хватает.

— Это от моей начальницы из отдела культуры. Во всяком случае, речь всегда идёт только об этом. Мужчины считают себя венцом творения и хотят возделать каждое поле, которое они затем могут затоптать. Прост!

— Но не Колин. — Эти слова я могла сказать с уверенностью, потому что они были верными. В техники оплодотворения Колин поистине не был типичным мужчиной. — Кроме того, он питается снами животных. В остальном он живёт как человек. По крайней мере, пытается. Но если бы он питался человеческими снами, то не показывал бы себя своим жертвам.

— Значит, всё-таки немного похож на Эдварда, — закудахтала Джианна. — Он блестит, когда выходит под солнце?

— Нет, но у него в волосах появляются рыжие пряди, а его глаза становятся бирюзовыми, — ответила я подчёркнуто терпеливо. Про веснушки я не стала упоминать; они только дадут еще больше поводов для новых насмешек.

— Как практично! — Джианна в четвёртый раз налила себе, хотя, на мой взгляд, она заправилась больше, чем достаточно. Вздохнув, она подвела итог. — Нам приходиться кропотливо красить волосы, потому что мелирование в моде, и у нас появляется раздражение кожи головы, а ему просто нужно встать под солнце. Как его полное имя?

— Колин. Колин Иеремия Блекберн. — Глаза Джианны округлились. — И если ты не возражаешь, то я хочу сейчас вернуться к Паулю и атакам на него. Или ты планировала что-то ещё сегодня вечером?

Смех Джианны оборвался.

— О Боже…, - промямлила она. — Я забыла про мою встречу! Встречу, назначенную в Диалоге в темноте! Они точно ждут меня всё это время, а они ведь слепые! Я не могу заставлять ждать слепых людей! Так никто не делает!

Замешательству Джианны вообще не было конца. Теперь засмеялась я, но звонок моего мобильного заглушил, хотя и не сильно, всплеск наших эмоций. Между тем я уже тоже была достаточно пьяная, чтобы отнестись к долгожданному звонку свободно. Свободно и с сомнительным юмором. Я отбросила свои волосы назад, взяла манерно телефон, отставив в сторону мизинец, когда нажала на зелёную кнопку с телефонной трубкой.

— Баня для католических собак? — протянула я. Джианна громко прыснула.

— Эли? Это ты? Алло?

— У аппарата, — сказала я с достоинством. Джианна вытащила лапшу из кастрюли и измельчила её, чтобы отдельные кусочки, с поглощённой тщательностью приклеить на украшения Versace посуды Пауля. При этом она по-итальянски напевала, что-то со словами «amore» и «attenti» и «lupo».

— Скажи, чем вы там занимаетесь?

— У нас девичник.

— Ладно. Тогда слушай меня внимательно, не перебивая. С Паулем всё в порядке, он как раз набивает себе живот. Я сплю в другом крыле корабля, далеко от обоих. Volvo стоит возле пирса, ключ в замке. Мы в пути будем две недели. Пауль сердится на меня, потому что я оставил тебя одну, и он должен был раскошелиться за мою кабину. Но я сказал ему, что мне срочно нужно было куда-нибудь вырваться, а ты всё равно хотела поехать домой. Ты ещё там, Эли?

— Я молчу, как мне приказал господин граф. — Мне нужно было сильно икнуть — наполовину икота, наполовину отрыжка.

— Боже мой, бедные слепые, — стонала Джианна, которая закончила своё произведение искусства и с расплывчатым взглядом уставилась на моё лицо. Потом она наклонилась вперёд и положила кончик своего пальца мне на нос. — У тебя есть гудок на носу? — Она нажала. — Нет, никакого гудка. Я это знала. Но у меня, у меня есть гудок на носу! — Она коснулась своего собственного носа. Меня удивило, что она попала. И прогудела как грузовик при обгоне. Потом она уронила свою голову на стол и начала храпеть.

— Теперь мы одни, детка, — промурлыкала я в трубку.

— Не называй меня деткой, поняла?

— Да, да капитан. — Я встала, чтобы отсалютовать, но комната закружилась вправо, и я ударилась виском об открытую дверку шкафа. Внезапно я снова протрезвела.

— Эли. Пожалуйста, послушай меня внимательно. У тебя есть хоть какое-то предположение, кем он может быть? Францёз? — Внезапно я подумала, что слышу шум моря. Тильман, должно быть, стоял снаружи, на палубе.

— Я не имею представления. А ты что, вообще не боишься?

— Нет. В принципе, ведь всё осталось по-прежнему. Он всё это время был здесь. Только теперь мы знаем, кто Мар. Но я считаю, что лучше знать своего врага, чем всё время бояться и гадать, кем он может быть. Это только вызывает целую кучу новых проблем. А что ты будешь теперь делать?

Да, что теперь делать мне? Пауль вместе с Маром и моим ассистентом был в пути в открытом море. Джианна допилась до комы. А у меня впереди было слишком много свободного времени и бесчисленное количество вопросов, которые чуть не лишали меня разума. Только один человек мог ответить на эти вопросы. Я должна была предстать перед ним. Ради моего брата и ради себя самой.