Беттина Белитц - Расколовшаяся Луна

— Я не больна, — сказала я слегка раздражённо, потому что взгляд Джианны начал меня нервировать. Господи, с чего мне только начать? После всего я задолжала ей некоторые объяснения. Лучше всего начать с Пауля. — Хотя Пауль и думает, что у меня расстройство личности. Но на самом деле это он, тот, кто болен. Даже очень болен. Это серьёзно.

Джианна прижала руки к лицу и начала так горько рыдать, что я встала возле неё на колени на койку Тильмана и погладила её неловко по спине.

— Я такая дура. Совершенно тупая. Десять минут, и весь мой мир изменился. И что теперь? — Она громко высморкалась, но не перестала рыдать. — Снова никакого нормального мужчины. Когда я, наконец, встречу нормального мужчину?

— Мои отношения тоже немного… сложные, — сказала я в утешение.

— Они всегда такие! — Джианна драматично задрала нос вверх. — Всегда! Мне уже двадцать восемь, и я…

— Двадцать восемь?

— Да. А ты что думала? Во всяком случае, я несусь к тридцати, и лучшие годы своей жизни я потратила впустую на двух полных идиотов. Один пытался постоянно компенсировать свой маленький сморчок, другой превратился в преследователя, когда я захотела его бросить, и теперь, когда мне, наконец, удалось и я стала независимой, встречаю твое брата… и… снова сложности! Я знакома с ним всего лишь один час! И уже всё сложно! — Джианна откинулась назад, так что её голова грубо ударилась о стену. Это ей не помешало.

— Что же. Могло бы быть ещё хуже. По крайней мере, Пауль человек. Мой парень — один из них. — Я указала на экран. Джианна посмотрела на меня с ужасом.

— Это ваше семейное хобби, или что? Отношения с…? — Она беспомощно нарисовала вопросительный знак в воздухе.

— Что-то вроде этого. Моя мама замужем за полукровкой. Но не волнуйся, это не перешло на меня. Папу атаковали после того, как я была зачата. Я совершенно нормальная.

Джианна пронзительно рассмеялась.

— Ты спишь с таким вот? — Теперь и она указала на экран, и я посмотрела на него автоматически, хотя он был теперь только безобидным белым прямоугольником.

— Ещё нет, — ответила я сдержанно, но мои щёки покраснели. Точно. Ещё нет. По крайней мере, это ещё не выходило за пределы моих ночных снов. — И он гораздо более привлекательный, чем Францёз. Настоящее лакомство. — Я втянула голову в плечи, потому что Колин залепил бы мне пощёчину, если бы я это сказала в его присутствии.

— Значит, своего рода Эдвард Каллен? — спросила Джианна и ударила себя в тот же момент по лбу. — Что я, собственно, такое говорю? Своего рода Эдвард. О Боже, Эдвард… Это же фигура из романа, но то, что происходит здесь, это…

— Это реальность. Правильно. Иногда я тоже почти не могу в это поверить. Во всяком случае, Колин не милый. Нет, он не Эдвард. Он может быть настоящей вонючкой. Не в буквальном смысле! От него пахнет восхитительно. И он не сосёт кровь. Неужели ты думала, что Францёз вампир? — Только теперь мне стала полностью ясна важность нашего съёмочного эксперимента. Джинна, наверное, находилась на совершенно неверном пути. И с этим она была не единственной сегодня вечером. Когда, наконец, даст о себе знать Тильман?

— Вампиров не существует, Джианна. — Я не могла не улыбнуться, хотя чувствовала себя совершенно отчаявшийся. — Францёз — это демон Мара, правда, с ним что-то не так, я ещё не могу его классифицировать.

— Демон Мара. — Джианна быстро соображала. — Поэтому в Кунстхалле ты спросила меня о картине Фюссли. — Я опустила глаза.

— Да, я… Это у меня просто вырвалось. Я ведь не имела представления, что ты об этом знаешь и вообще, знаешь ли хоть что-то…

— Я действительно знаю кое-что об этом, Элиза. Два семестра фольклора. Но до сих пор я думала, — как, между прочим, и большинство других людей — что это притянутое за уши суеверие…

— … которое изрядно может навредить твоему слуху, да. Это не суеверие. А Тильман и я, скорее всего, первые люди, которые когда-либо записали атаку. Момент. Почему ты назвала меня Элизой? — Так обычно называл меня только мой отец. Может, она его всё-таки знала?

— Homo Фабер. Макса Фриша. Никогда не читала? Там Елизавету отец называет Забет, а мать — Элизой. Забет тоже красиво. Но ты Элиза. И достаточно разборчивая, чтобы случайно не попасть к собственному отцу в постель. И всё-таки я знаю, что ты думаешь. И я признаю, когда я увидела Пауля, э-э, то снова вспомнила твоего отца. — Она врала, но её объяснение было настолько хорошим, что оно меня поразило.

Я сжала губы, чтобы не заплакать.

— Они очень похожи, не так ли? — Джианна задумчиво покачала головой.

— И да, и нет. У твоего отца тоже была очаровательная улыбка. Тем не менее, Пауль другой. Более игривый. Его глаза — они смотрят на тебя более мягко. И всё-таки так… хм. Со стороны он выглядит как индеец, ты это заметила? Восхитительный профиль.

Нет, этого я не заметила. Но теперь я понимала, что Джианна имела в виду с изменившимся миром. Пауль буквально за несколько минут вскружил ей голову, и это несмотря на то, что был атакован. Комплимент!

— Как это было, когда ты встретила моего отца? Что именно он тебе рассказал? Ты всё это время помнила его, не так ли? А не вспомнила совсем недавно?

Джианна, пойманная, усмехнулась.

— Да, ладно. Я признаю это. Ты казалась мне настолько подозрительной в Кунстхалле, что я подумала, будет лучше притвориться ничего не знающей. Сложно забыть такого, как твой папа. Но на самом деле не было ничего сенсационного. Он ответил мне на несколько вопросов по конгрессу, совершенно нормально, только при этом он так на меня смотрел, как будто…

— Что, как будто? — настаивала я.

— Не то, что бы он был мной увлечён или что-то такое. — Джианна подняла оборонительно руки. — Нет, это было не так. Никаких домогательств, я клянусь. Скорее у меня было чувство, что он меня проверяет. Мой разум и моё… сердце. — Джианна откашлялась. — Боже мой, это звучит так безвкусно.

— Нет, это не так, — прошептала я. — Я знаю, что ты имеешь в виду. — Так папа иногда тоже смотрел на меня. — И больше ничего не было?

— Нет. Совсем ничего. Он попросил меня дать ему мою визитную карточку, чтобы он мог послать копию своего доклада, что он потом и сделал, кратко, объективно, и вежливо, и ничего более. Честно. — В этот момент мне ничего другого не оставалось, как поверить ей. Моя интуиция это и так уже сделала. Джианна дотронулась, проверяя, до своих подмышек и скривилась.

— Элиза, мне очень плохо и у меня под мышками пятна от пота, и я вот-вот свалюсь, и у меня шок. Мне нужно что-нибудь приготовить. Могу я это сделать?

Не дожидаясь ответа, она встала и вышла из комнаты. Прежде чем присоединиться к ней на кухне, я сделала вылазку в ванную и подставила лицо под ледяную воду, потому что оно пылало, будто у меня была температура. Я была перевозбуждена и взволнованна, а моя голова разрывалась от неразрешимых вопросов.