Владимир Смирягин - Червь Могильных Холмов

К незнакомцу подошла хрупкая девушка с белыми, как снег, волосами и большими ярко-синими глазами, ведущая под уздцы двух лошадей, вороную и гнедую. Лицо ее было побледневшим, наверное так выглядело сейчас оно у самого Лисепа.

– Смотри и слушай внимательно, – сказал ей парень с мечом за спиной, не обращая внимания на дрожащего рядом Бакая. – Это лэф. Ты видишь его внутренности, но если разбирать их сейчас подробно, то мы задержимся тут надолго. Поэтому коротко, самое главное. Обрати внимание на черные выпуклости.

Незнакомец показал девушке на отрубленную голову.

– Это его глаза. У лэфа их четыре. Видишь такого же цвета бугры над ними, но немного больше? Эти органы для них очень важны, именно они раздают вокруг хозяина локальную иллюзию, на огромное расстояние, но не бесконечное. Поглядев на него, например, в увеличительную трубу, когда лэф будет стоять на границе человеческого зрения, можно увидеть, что это совсем не человек. Однако обычно этого хватает, чтобы ввести окружающих в заблуждение.

Девушка произнесла какое-то незнакомое Лисепу слово.

– Да, – парень кивнул. – Чтобы тебе было понятнее, поясню. Различие аонга, лэфа и сабата, кроме внешнего их вида в том, что у каждого свой метод маскировки. Лэф, как я уже говорил, использует локальную пространственную иллюзию, аонгу в этом помогают мышцы тела и железы с природной магической жидкостью, а сабаты вместо себя присылают к людям двойника. То есть последние работают с копией на расстоянии. Но всех этих тварей объединяет одно – для того, чтобы изобразить человека, им прежде нужно его сожрать. Только тогда они могут скопировать его полностью и пользоваться личиной не опасаясь быть разоблаченными. Но на Светлых Землях им, все же, необходимо вот это.

Парень нагнулся, выловил в луже слизи какой-то кружок с разорванной металлической цепочкой и показал девушке.

– Я тебе о нем сегодня уже говорил. Это ятир ас. Они бывают разные и позже подробно остановимся на каждом из них.

Незнакомец аккуратно протер поднятую вещицу шторой, закрывающей вход в магазин, и бросил в висящую на плече сумку.

– А теперь поспешим, нам пора, – обратился он к спутнице. – Хотя, погоди.

Парень развернулся к стоящему столбом Лисепу.

– У тебя есть какая-нибудь ветошь?

– Я... я т-торгую т-тканями, г-господин, – заикаясь ответил Бакай.

– Отлично, – сказал смуглый незнакомец. – Мне нужен небольшой отрез грубой ткани, примерно два на два шага.

– Д-да, с-сейчас, – кивнул Лисеп. – Не стой, а немедленно принеси господину квадратный метр моего лучшего сукна!

Последняя фраза была адресована выскочившему из магазина на вопли хозяина тощему безусому пареньку в длинной рубахе без пояса и холщовых штанах. Тот скрылся в дверном проеме, а через минуту выскочил обратно, сжимая в руках отрез ткани темно-зеленого цвета.

– Держите, – уже понемногу отходя от пережитого, Бакай протянул парню сукно. – Такого качества вы в Лаезне больше нигде не встретите.

Тот без слов взял ткань, склонился над телом чудовища, которое он в разговоре с девушкой назвал лэфом, вытащил из ножен на поясе кинжал, затем отрезав от тела и головы твари несколько продолговатых кусков, опустил их на плотную материю, сложенную вдвое. После перевязал края шнурком и получил подобие дорожного узелка, что бедные путники обычно привязывали к палке и клали на плечо, давая отдых рукам.

Лисеп смотрел на такое надругательство над его лучшей тканью, но озвучить свои мысли не посмел.

В соседних домах уже начали распахиваться окна и оттуда показались заинтересованные лица любопытных горожан, привлеченных криками торговца сукном.

– Все, – сказал парень, закончив и повесив узел на седло гнедого коня. – Пойдем.

Он взял у девушки из руки повод одной из лошадей и уже повернулся, намереваясь уйти, как Бакай, наконец, осмелился спросить:

– Простите, господин, а что мне с этим делать?

Мечник равнодушно взглянул на него, затем на убитую тварь и сказал:

– Что хочешь. А, вообще, слышишь?

Откуда-то издалека до Лисепа донесся нарастающий лязг металла.

– Это на твои крики спешит городская стража, – сказал парень. – Они найдут применение трупу твоего собеседника. Если спросят кто это сделал, то скажешь, что Тидред из Ниоды.

И, больше не обращая внимания на торговца сукном, странная парочка двинулась вверх по улице.

Бакай постоял немного, а затем, услыхав, что металлические звуки становятся громче, вошел в магазин. Он не мог себе позволить встретить служителей закона с испачканным лицом и мокрыми штанами.

— И много в этом городе таких тварей? – нарушила молчание Виока, когда они отошли на приличное расстояние от места недавних событий.

– Думаю, хватает, – ответил Тидред. – Городок недалеко от границы и здесь они встречаются чаще, чем в срединных землях Инсадии.

— Так может всем людям здесь сделать такие амулеты, чтобы они могли их видеть, как мы?

Узкая улочка, по которой они шли, окончилась у городского парка, куда и свернули Червь с ученицей.

Виока, ожидая ответа, смотрела на то, как ее учитель, расположившись в тени одного из местных деревьев с густой лиственной кроной, разводит костер из собранных на земле сухих ветвей.

— Те амулеты, что я изготовил для нас с тобой, потребовали от меня слишком большого расхода собственной энергии, — Тидред сломал о колено гнилую, давно высохшую палку, толщиной с его запястье и кинул в постепенно усиливающийся огонь. – Если бы я сделал такие всем здешним жителям, то это заняло бы не один год.

– Понимаю, — девушка достала из седельной сумы стальной гребень и принялась расчесывать гриву Тучки. – А почему мы остановились здесь? Ты же говорил, что нам нужно в гостиницу?

— Потому что мне необходимо уничтожить то, что находится в этом узле ткани, а жидкости, растворяющей плоть, у меня почти не осталось.

Червь снял с седла Ястреба сверток ткани, уже начавшей пропускать капли желтой крови чудовища и положил на ветви, до которых еще не достало пламя.

— Ладно, пока я тут вожусь с костром, собери-ка и принеси мне местные травы. Много не надо, лишь по паре стебельков. Я обещал, что твое обучение первые годы в основном будет посвящено целительству и для начала тебе необходимо выучить то, что растет на земле. При каких болезнях и для лечения каких ран что использовать.

– Зачем? – закапризничала Виока.

Она уже наполовину заплела тоненькую косичку на гриве своей лошади и бросать это дело не желала.

-- Ты же обещал учить меня магии. Для чего мне собирать какие-то травы?

– Они применяются при производстве магических порошков, жидкостей, мазей, – голос Тидреда поневоле принял тон Наставника Яслей Боли. – Травяные настойки и без магии бывают очень полезны, а уж когда они усилены заклинаниями, то целительный эффект часто превышает все ожидания. Так что не спорь, а беги и собери образцы всех растений, которые найдешь в этом парке. Я вижу, что чувствуешь ты себя уже лучше, а потому легко справишься с этим заданием.