Дэвид Гейдер - Маска призрака [litres]

И это было весьма кстати, так как имперские солдаты даже не замедлили шаг и не удостоили путников взглядом. Рису подумалось, что вид у солдат угрюмый, как буд-то они направляются воевать… но с кем? Ждать ответа на этот вопрос не приходилось. Евангелина увела спутников с дороги, иначе бы их просто затоптали, и, как только солдаты скрылись из виду, поспешила миновать коварный утес прежде, чем разбойникам придет в голову вернуться.

Рис чувствовал себя в отряде лишним. Никто не желал с ним разговаривать, и он уже собирался пожалеть о том, что рассказал спутницам про Коула. То и дело он оглядывался через плечо, высматривая, не промелькнет ли позади отряда знакомый силуэт. Безуспешно. Зачем Коулу было прятаться, если только Рис и мог его увидеть? Непонятно.

Наконец Евангелина заметила его маневры.

– Твой невидимый друг следует за нами?

За два дня это был чуть ли не первый случай, когда храмовница заговорила с Рисом. В голосе ее звучало плохо скрытое недоверие.

– Не знаю. Я его не вижу.

– Тебе это не кажется странным?

– Возможно, он все же решил оставить нас в покое.

Евангелина окинула его долгим задумчивым взглядом. Затем покачала головой и отвернулась.

– Гадаешь, не сошел ли я с ума?

– Нет, – ответила она, – решаю, не пора ли мне перейти к действиям. Долг велит мне не сидеть сложа руки при виде мага, свернувшего на кривую дорожку.

– И что же ты надумала?

Евангелина не ответила. Рис не знал, можно ли это считать добрым знаком. Наверное, да, поскольку голова его пока не слетела с плеч… однако ему по-прежнему не давала покоя мысль о Коуле. Идет ли он за отрядом или бросил эту затею? Неизвестность изрядно действовала на нервы, но еще неприятнее было ждать, что мальчишке придет в голову появиться в самый неожиданный момент. Например, посреди ночи. При мысли об этом Риса пробрал озноб.

Между тем местность становилась суше – отряд въехал в Западный Предел. Рис представить не мог, откуда взялось это название. Предел чего? Дальше к западу лежат степи, кишащие омерзительными тварями, да леса, настолько мрачные и непроходимые, что из них никто не возвращался. Да и кто по доброй воле станет искать подступ к пустошам? В лучшем случае – возможность выбраться из них, а точнее говоря – бежать без оглядки.

Согласно тому, что довелось прочитать Рису, этот край некогда стал полем сражения – одного из самых крупных в пору Второго Мора. Немало столетий тому назад орды порождений тьмы хлынули из бездны на поверхность и так обильно пропитали здешние земли скверной, что край не смог оправиться. Тысячи и тысячи воинов пролили кровь на пески Западного Предела, чтобы загнать врагов обратно в подземные норы и не дать им заполонить весь мир. Мужчинам и женщинам, которые гибли здесь, наверняка казалось, что само небо разверзлось и исторгло на их головы черную лавину смерти.

И все же Западный Предел обладал некой странной красотой. То была пустыня, но не жаркая, не покрытая ослепительно-желтым песком, а стылая, пятнисто-лиловая, словно незалеченный синяк. Скальные колонны тут и там торчали из песка, будто осколки причудливо искривленных костей, и чудилось, что все остальное давным-давно засыпали песком пустынные бури. Тем не менее это зрелище нельзя было назвать ни отталкивающим, ни ужасным – скорее уж мрачным и даже отчасти печальным. Как будто сам мир скорбел над смертельной раной многовековой давности.

– Туда, – бросила Винн, указывая вдаль. Силуэт железной вышки был едва различим сквозь пелену взвихренного ветром песка. – Именно так и передвигаются в здешних местах. Когда доберемся до вышки – увидим оттуда следующую.

– А если не доберемся? – спросила Евангелина.

– Придется ждать, пока не стихнет ветер. Забредать далеко в пески не стоит. Почва здесь не всегда надежна, и других опасностей тоже хоть отбавляй.

– Вот уж не сомневаюсь.

Адриан морщилась, прикрывая глаза от ветра.

– И кому придет в голову поселиться в этом проклятом Создателем месте?

– Крепость Адамант поставлена на самом краю бездны, – пояснила Винн. – Некогда она принадлежала Серым Стражам, которые хотели быть уверены, что порождения тьмы больше не выберутся оттуда наверх, как то случилось в начале Второго Мора. Со временем Серые Стражи покинули Адамант, но кто-то там все же остался. Даже в таком краю можно выжить.

– А твой друг? – спросил Рис.

Винн нахмурилась, избегая смотреть на него:

– Моего друга зовут Фарамонд. Он жил… живет в Адаманте, потому что Завеса там необычайно тонка. Это весьма способствовало его опытам.

Теперь уже разговором заинтересовалась Евангелина.

– Опытам?

– Фарамонд – Усмиренный. Он проводит кое-какие исследования – полагаю, по воле Церкви. Вряд ли Усмиренному хватило бы любопытства без разрешения церковников заняться такой проблемой.

– По воле Церкви.

– Да, насколько я поняла.

– Он изучал ритуал Усмирения? – спросил Рис.

Винн вскинула руки:

– В подробности меня не посвящали. О том, что случилось с Фарамондом, я узнала лишь месяц назад. Я искала помощи для одного своего товарища, а вместо этого обнаружила, что другой попал в еще бóльшую беду.

– Ты его видела? Я имею в виду – одержимым?

– Я видела крепость, кишащую демонами, и ощутила, во что превратился Фарамонд. Лицом к лицу я с ним не встречалась. В противном случае мне бы ничего не оставалось, как только убить его.

– И ты предпочла подвергнуть опасности всех нас.

Винн метнула в Риса уничтожающий взгляд:

– Мне хочется верить, дорогой, что я могла бы сделать то же самое для тебя… или ты – для любого другого мага в подобной беде.

Отряд продвигался по пустыне. По словам Винн, путь до Адаманта был недолгий, но мог существенно удлиниться, если ветер усилится. Самому Рису, измученному дорогой, казалось, что они будут ехать по пескам целую вечность. Он опускал ниже голову, прикрывая глаза, и старался не клевать носом под мучительно неспешный шаг лошадей. Если бы смутный силуэт вышки постепенно не обретал все более ясные очертания, Рис мог бы поклясться, что они бродят по пустыне кругами.

Однажды Евангелина вдруг обнажила меч. Острием она указала на высокий скальный гребень, пересекавший путь. Черный, как ночь, камень лоснился, отполированный бесчисленными пригоршнями песка. Рис всмотрелся, напрягая зрение, но сумел различить лишь расплывчатые фигуры, двигавшиеся наверху скалы. Они были чересчур далеко, а мгновение спустя и вовсе исчезли из виду.

– Порождения тьмы, – молвила Винн.

Евангелина содрогнулась:

– Они нападут на нас?

– Только когда стемнеет.

Эти слова прибавили путникам прыти, и до первой вышки они добрались еще засветло. Та оказалась высотой не меньше ста футов – уродливое сооружение из ржаво-го железа, которое не единожды латали и укрепляли, но все равно казалось, что оно вот-вот рухнет. По вышке можно было без особого труда взобраться в крохотное «воронье гнездо», хотя Рис мог только гадать о силе ветра там, наверху. На самой вершине вышки трепетал орлесианский флаг, – во всяком случае, Рис так предполагал. Бесформенная тряпица настолько выцвела и истрепалась, что разглядеть рисунок было немыслимо.