Дэвид Гейдер - Маска призрака [litres]

Евангелина потребовала двигаться дальше, объявив, что хочет достичь второй вышки до наступления темноты. Вне всякого сомнения, она при этом думала о порождениях тьмы, и никому из магов не пришло в голову ей перечить. Лошади то и дело принимались ржать и взбрыкивать, и такое поведение животных вызывало всеобщую тревогу.

И тут ветер разом стих. Внезапно, как будто его выключили. Рис, который сгорбился в седле, почти налегая лбом на поток встречного воздуха, в этот миг потерял равновесие и чуть не свалился с коня.

– Что случилось? – подняв голову, удивленно спросил он.

– По ночам ветер стихает, – пояснила Винн.

Это было, пожалуй, преувеличением. Над пустыней по-прежнему задувал ветерок. Иногда порыв его взметывал между скалами малый песчаный смерч, который так же внезапно опадал… но большей частью царила полная тишина. Солнце быстро садилось, расцвечивая серые небеса пламенем цвета янтаря и бронзы.

И тогда Рис увидел это. Вдалеке, за каменными столбами, земля словно раскололась пополам. Зияющая пропасть в добрую милю шириной тянулась насколько хватало глаз. Вполне вероятно, что путники ехали вблизи от нее уже несколько часов, но не могли разглядеть за завесой поднятого ветром песка.

– Что это?! – потрясенно ахнула за спиной у Риса Адриан. Глаза ее точно так же округлились от изумления.

– Бездонный Разлом, – объяснила Винн. – Дальше к западу он станет намного шире.

– А он и вправду бездонный?

– Это никому не известно. Некоторые говорят, что он тянется до самых Глубинных Троп, а быть может, и дальше. К счастью, Адамант стоит по эту сторону Разлома.

– Поехали! – раздраженно бросила Евангелина, хотя и сама зачарованно взирала на гигантскую пропасть. – Иначе дождемся, что эти твари выберутся из укрытия.

Следующая вышка была уже хорошо видна – серебристый прутик в нескольких милях впереди. В быстро сгущавшихся сумерках мешкать не следовало. Вздымая клубы пыли, путники ринулись к вышке. Рис почти ждал, что чья-нибудь лошадь вот-вот споткнется, но к моменту, когда на небе погасли последние отблески света, отряд уже оказался у подножия строения.

Евангелина осадила коня и, сдерживая его, шагом обошла вышку, высматривая признаки погони. Рис тоже смотрел во все глаза. Ничего. На пустыню сошла темнота, и вместе с ней явился стылый холодок, который так и просачивался под мантию. Ночь обещала быть зябкой.

– Остановимся здесь, – объявила храмовница без особой уверенности.

Адриан соскользнула с коня и тяжело приземлилась, морщась и потирая бедра. У самого подножия вышки виднелся очаг, окруженный стеной из камней почти в два фута высотой. И все равно это сооружение было почти наполовину засыпано песком. Адриан принялась было рыться в обугленных кусках дерева, заполнявших очаг, – вдруг найдется что-то пригодное на растопку, – однако Винн повелительно взмахнула посохом:

– Огонь лучше не разводить.

– Но мы же замерзнем!

– Тогда приготовь побольше заклинаний. Будем драться при свете пламени.

Адриан была не в восторге от этой идеи. Швырнув обратно в очаг обугленный чурбачок, она выразительно закатила глаза, но Рис, которому предназначался этот взгляд, мог только улыбнуться в ответ и пожать плечами. Странно, что кому-то пришло в голову сложить очаг в таком опасном месте, но дело могло быть в том, что путники, пересекавшие пустыню, собирались в крупные вооруженные отряды. Хотя трое умелых магов и храмовница наверняка сумели бы отбиться от порождений тьмы, Рис не стремился на собственной шкуре выяснить, как много этих тварей рыщет вокруг.

Час от часу ночь становилась холоднее. Рис продрог до костей, дыхание срывалось с его губ облачками белого пара, которые сразу же поглощал сухой воздух.

«Лучше бы я остался в лагере».

И тем не менее он этого не сделал. Он стоял на краю Бездонного Разлома, как назвала эту гигантскую пропасть Винн. Тот оказался много ближе, чем чудилось поначалу: всего десять минут пешего пути по песку – и внезапно Рис обнаружил, что стоит на оголенном камне и смотрит вниз, в непроглядную черноту.

Он наверняка свалился бы, не озаряй небо диковинные переливающиеся ленты света. Такого Рис прежде никогда не видел: полосы перетекали, словно вода, друг в друга, затем разделялись и множились или бесследно исчезали. Этот неспешный и величавый танец серпантина в безжизненном сером небе зачаровал Риса, а заодно осветил, пусть и скудно, пустыню. Вполне достаточно, чтобы в темноте серебрились каменные столбы и иззубренный край пропасти.

Вокруг не слышно было ни звука. Рис простер руки над бездной, зиявшей у самых его ног, и упивался тишиной. Что там, далеко внизу? Он не мог ничего разглядеть, однако чувствовал, насколько глубока пропасть. Рис представил себе, как делает один-единственный шаг вперед с обрыва и ныряет в непроглядное море тьмы. Скорее всего, он падал бы очень-очень долго, погружаясь в мирную тишину, пока наконец не сгинул бы в неохватной вечности.

В этой мысли было нечто притягательное и вместе с тем пугающее – именно потому, что притягательное. С убийственной ясностью напоминала она рассказ Коула о том, как он тонет в пустоте. Пожалуй, страхи Коула не так уж и трудно понять.

– Сер Евангелина в бешенстве, – донесся из-за спины знакомый голос.

Рис хмуро взглянул на подошедшую к нему Винн, но постарался скрыть досаду на то, что она так грубо нарушила его уединение. Легко было здесь, над необъятной пустотой, притворяться, что он совсем один и все его беды – дурной сон, о котором проще позабыть… однако на деле это было не так.

– Вы что, никогда не спите? – пробормотал он.

– Ты покинул лагерь, улизнув у нее из-под носа. Она и сама отправилась бы за тобой в погоню, но это значило бы бросить меня и Адриан без охраны. Я вызвалась тебя разыскать.

Винн куталась в одеяло, но все равно дрожала от холода и тяжело опиралась на посох. Долю секунды спустя она сообразила, где именно стоит Рис, и глаза ее широко раскрылись от испуга.

– Рис… что ты здесь делаешь?

– Мерзну.

– Да нет же, что ты делаешь именно здесь?

Рис вздохнул и, повернувшись, вновь уставился в бездну. Та источала слабый запах, едкий и острый, похожий на серный, но не такой уж неприятный. Мелькнула смутная мысль: что, если край обрыва рухнет под его тяжестью? Угольно-черный камень был источен песчаными вихрями и, может быть, обветшал, однако казался прочным.

– Да просто любуюсь видом. Вот… никак не мог уснуть.

Он отступил от края, однако непохоже было, чтобы Винн вздохнула с облегчением. Плотнее закутавшись в одеяло, она в упор, встревоженно смотрела на Риса, и долгое время тот стоял молча, покорно принимая этот неотступный взгляд.