Дэвид Гейдер - Маска призрака [litres]

Меньше всего на свете Коулу хотелось, чтобы его увидела именно эта тварь.

Миг спустя чудовищное создание мучительно медленно, но все же отвело взгляд. Значит, оно смотрело не на Коула… точнее, не видело его. Зато чуяло запах.

Тварь принюхалась, а затем издала сиплое шипение. И шагнула к камням, у которых застыл Коул. Руки его медленно потянулись к висевшему на поясе кинжалу. Он не хотел обнажать оружие. До поры. Еще один шаг – и у него уже не останется выбора. А потом… потом появятся другие твари. Они узнают, что произошло.

И вновь Коула спасла странная музыка. Внезапно она набрала силу, и вместе с ней усилился ветер. На миг, всего лишь на краткий миг сквозь пелену серых туч пробился лучик солнца – и тварь скорчилась, словно от боли. Затем торопливо вскарабкалась на камни, метнулась прочь и… исчезла.

Понять, в какую сторону направились Рис и его спутницы, было нелегко. Коул отыскал их маленький лагерь у подножия железной вышки, которая торчала из песка, как великанский костлявый палец, и издалека привлекла его внимание, – вот только ветер к тому времени успел занести почти все следы. Судя по тому немногому, что осталось, совсем недавно – вероятно, прошлой ночью – вокруг лагеря топталось немало ног. Коул ощутил полное бессилие.

И тогда он сделал единственное, что ему оставалось: двинулся вдоль края гигантской пропасти. То была настоящая рана в плоти мира. Много веков назад неведомая сила расколола в этом месте землю и выпустила на волю нечто темное, до сих пор витавшее в воздухе, словно дым от погасшего костра. Вид пропасти повергал Коула в трепет, рядом с этой громадой он чувствовал себя ничтожным червем, и близость бездны изрядно страшила его. Однако выбора не было. Рис пока что ехал в том же направлении, и Коул волей-неволей должен был следовать за ним.

Тогда-то он и увидел крепость, которая возвышалась на самом краю бездны. Возле крепости обнаружились верховые храмовники. Они отирались у ворот и, прикладываясь к флягам, громко хохотали над шутками друг друга. Некоторые оказались знакомы Коулу – в том числе Большеносый. Почему здесь оказались храмовники, Коул понятия не имел. Они же не ехали сюда вместе с Рисом.

Не обращая внимания на всадников, он осторожно двинулся через внутренний двор, заваленный обломками дерева и металла. Крепость ему не понравилась. Здесь присутствовало… нечто. Музыка с наступлением дня стихла, но теперь ее сменил шепот. Бесплотный голос бормотал что-то в самое ухо Коула так тихо, что было не различить ни слова, но достаточно внятно, чтобы ему стало не по себе. Все это место пропиталось дыханием смерти, и дело было не только в груде обугленных трупов, от которых Коул старательно отводил взгляд. Ужас впечатался в самые камни крепости, да так явственно, словно этот оттиск появился не далее чем вчера.

И зачем только Рису вздумалось отправиться сюда?

Во внутреннем дворе стояли кони под седлами, а это значило, что Рис ушел в донжон… но как давно это случилось? Коул двинулся туда же, содрогнулся, переступая порог. Нашептывания зазвучали настойчивей. «Бойся!» – велели призрачные голоса, и Коул дрожал от страха.

Хуже того – здесь, внутри, тоже не было ничего, указывающего путь. Ни голосов, ни отзвука шагов – ничего. Коул ждал, лихорадочно потирая руки, чтобы хоть немного их согреть.

– Рис! – позвал он громко.

«Рис!.. Рис!.. Рис!..» – откликнулось эхо.

– Ты здесь? Это я, Коул!

«Коул!.. Коул!..»

Тишина.

Он все надеялся, что в зал кто-нибудь войдет – хоть кто-то, за кем можно будет последовать в недра донжона. Чего ему точно не хотелось, так это бродить тут в одиночку. Только выбора у него, похоже, нет. Пойти наверх? Вниз? Свернуть в один из боковых коридоров?

Коул решил, что пойдет наверх. Внизу было слишком… нет, он спустится вниз по этой темной лестнице, только если ничего другого не останется.

Лестница оказалась усыпана странным хламом, точно здесь порезвился не в меру шустрый зверек. Окровавленные обрывки одежды, обломки мебели, детская кукла. Здесь жили люди. Эта мрачная крепость кому-то служит… или служила… домом.

Больше часа Коул бродил по коридорам верхних этажей. Там располагались спальни, – по крайней мере, таково было их прежнее предназначение. Кровати разбиты, мебель превращена в месиво. И повсюду кровь… вот только ни единого трупа. И тишина. Редкие уцелевшие окна были забраны решетками, и в тусклом свете, который они пропускали, можно было разглядеть лишь густо клубившуюся в воздухе пыль. Атмосфера была затхлая и отдавала странным мясным привкусом.

Сердце Коула гулко забилось. Что, если Риса здесь вовсе нет? Он еще несколько раз выкрикнул его имя, но ответа так и не получил. А если Рис не может его услышать? Вдруг он, Коул, истаивает, прямо сейчас, сию минуту, как всегда и боялся?

Он остановился в темноте коридора, привалился к стене, чувствуя, как по лицу вяло ползут капли пота. Несмотря на холод, ему казалось, что он пылает, весь охваченный огнем. Что же теперь делать? Он так долго бродил по этим безлюдным спальням, но все их прежние обитатели давно уже либо мертвы, либо пропали бесследно.

И тут Коул замер.

Здесь поблизости кто-то есть. Он уловил это так же, как чувствовал, когда храмовники доставляли в башню новичка… который мог его увидеть.

Коул медленно отступил от стены, опустился на корточки, вынимая из ножен кинжал. Всеми ожившими чувствами он проник во тьму, пытаясь понять, где же затаился неизвестный. Сейчас… сейчас… еще немного…

Есть!

Коул двинулся в темноту. Он отчетливо слышал биение чужого сердца, напоминавшее зов, настойчивый и влекущий. Чувствовал чужое отчаяние. В мертвой тишине оно было похоже на призывный клич сигнального рожка. И как только он мог не услышать его раньше?

Снова он поднимался по лестнице, направляясь на верхний этаж донжона. Пересек темный зал, где почти не было ни разбросанных вещей, ни крови. Что бы там ни произошло в крепости, этого места оно едва коснулось. Засохшая кровь на стене, несколько смазанных пятен на полу… но комнаты остались большей частью почти нетронутыми. Одна спальня, которую миновал Коул, судя по всему, служила детской… и резная деревянная люлька терпеливо ждала, когда в нее вернут младенца.

И вот наконец он оказался там, куда стремился. Наверно, гостиная или что-то в этом роде. В Белом Шпиле Коул подобных комнат не видел, так что и сравнивать было не с чем. Должно быть, раньше здесь обитал какой-нибудь богач. Изысканное кресло с красной кожаной обивкой, выстывший очаг, массивный книжный шкаф, занимавший целиком одну из стен… все это осталось нетронутым. Даже книги стояли на своих местах.

И все же кто-то здесь умер. В центре комнаты валялся измятый коврик с красно-золотым узором, а в середине его засохла большая отвратительная лужа крови. Свернувшейся, почерневшей. Они бились ожесточенно, подумал Коул. На ближайшей стене – длинные бурые брызги; крупное кровавое пятно распласталось на книжном шкафу. По смазанному следу, тянувшемуся от коврика, было видно, что побежденных выволокли отсюда.