Александра-К - Ненависть [СИ]

Воин молча смотрел на него. Юноша осторожно предложил:

− Тогда не противьтесь тому, что я буду делать. Я не смогу принять вас, если вы не желаете меня…

Наместник кивнул. Говорить не хотелось, острое чувство брезгливости к себе — до чего докатился! И глубокое убеждение — Эйзе никогда не должен испытать того, что было в лагере. Никогда. Он слишком нежен для подобного. Мышонок любимый, смешной, немного голенастый, еще чуть неуклюжий. Но только отчаянно желанный. А этот, — красивый, — не нужен…

Мальчик покачал головой — он отлично чувствовал настроение господина, будет сложно угодить ему… И немного ревнивая усмешка — что же там за чудо, что жестокий Наместник ради него готов сделать то, что ему неугодно. Потом осторожно переместился на пол, очень мягко коснулся голеней воина, тонкие руки скользнули над мехом сапог, поднимаясь выше — к бедрам, мягко поглаживая их. Смешно, но мальчишка вел себя, как осторожный любовник, ласкающий девственницу. Он словно боялся напугать и навредить. Воин раздраженно повел ногой, Рыжик отрицательно качнул головой:

− Не надо сопротивляться…

Наместник брезгливо скривил губы, у юноши чуть дрогнули брови в легкой горечи — зачем было брать, если ему явно противно. Тихий, почти неслышимый вздох. Тонкие пальцы легли на набедренную повязку, осторожно потянули за узел. Воин молча смотрел на юношу, ничем не помогая, но и не противясь. Руки юноши продолжали свою работу, он наклонил голову, рассыпавшиеся волосы коснулись бедер воина. Осторожный поцелуй в бедро. Воин резко сказал:

− Нет, я не хочу этого…

Мальчик поднял голову, положил ее на колено воина, пальцы скользнули в пах мужчины, поглаживая и лаская его тело. Ремигий глубоко вздохнул — очень медленно, но под ласкающими движениями рук возбуждение появлялось. Насколько было проще с какой-нибудь девахой, а тут — изысканный Рыжик, который явно в затруднении — такого клиента у него просто не было. Воин вдруг усмехнулся — мальчишка-то озадачен не менее него самого. Вот уж…

Через мгновение он подхватил мальчишку на руки, посадил на колени, осторожно начал расстегивать фибулы, стягивающие тунику на плечах. Сильная рука легла на обнажившуюся грудь мальчика, тот удивленно вздохнул. Ласковое поглаживание, мягкое касание возле сосков, мальчишка притворно вздохнул, но это была ложь купленной любви, воин отлично понял это. Ну что делать, нельзя же совсем опозориться под взглядом лукавых серых глаз. Осторожный поцелуй в губы, мальчишка удивленно смотрел на Наместника — откуда такая горячность? Попытался снять с воина тунику, тот отмахнулся, торопливо стянул ее сам, поднял мальчишку на руки, тот немного растерянно смотрел на него. Поднял на ложе, мальчишка попытался вывернуться из-под тяжелого тела, он уже был испуган, но воин достаточно резко прижал его к ложу, приподнял и вошел в его тело. Мальчишка только сдавленно вскрикнул. Выученная игрушка не смогла выдержать боли прониковения. Воин продолжал удерживать мальчишку за бедра, мерно двигаясь в его теле, мальчишка уже всерьез пытался вырваться, но силы были неравны. Ремигий понимал, что делает что-то не то, но не мог уже остановиться, проникая все глубже и глубже, слыша только глухое дыхание юноши. Воин попытался приласкать восставший член мальчишки, но тот уже просто рвался из-под него. Короткий вскрик, воин оттолкнул Рыжика, кончая. Юноша отполз к краю ложа, прижал к лицу ладони — нельзя было сказать клиенту, что он сделал больно, но то, что произошло, было настолько больно и унизительно, что говорить он просто не мог. Воин глухо спросил:

− Я сделал все не так?

Рыжик тяжело дышал, пытаясь пережить боль, потом ответил:

− Господин, вы были великолепны…

Наместник резко засмеялся:

− Не лги, я больно сделал, я знаю. Объясни, в чем я ошибся?

Рыжик помотал головой:

− Немного подождите, господин. Я прошу немного времени…

Воин молча ждал. Юноша с трудом унял участившееся дыхание, сел на краю ложа, накинул на плечи покрывало. Ближе придвигаться он явно не хотел. Губы были белыми от боли, даже сквозь краску это было видно. Наместник так же спокойно смотрел на него. Перед Эйзе он бы сейчас стоял на коленях, вымаливая прощение, здесь же была дорогая игрушка, не более того. Рыжик очень осторожно сказал:

− Господин, с тем мальчиком, о котором Вы говорили — было то же?

Воин кивнул. «То же», − кровавая лужа на постели, неподвижное лицо, тихий стон. Гораздо хуже, чем с этим покупным счастьем. Хотя… его, видимо, хорошо обучали. Живая вещь… Интересно, откуда рыжие волосы, — это северные границы Империи, но там не приняты подобные способы заработка. И у него очень интересные благовония, — при проникновении воин отчетливо почувствовал запах луговых трав в жаркий полдень, когда травы скошены, но еще живут… Забавно…

Мальчик продолжил:

− Господин, юноша — не женщина, есть определенные правила в любви, чтобы не сделать партнеру больно…

Ну вот, какая-то … Ладно, сам напросился. Воин молча смотрел на мальчишку. От такого взгляда, бывало, и кони падали, глаза у Наместника были бешеными, мальчишка кривился от боли, но продолжал:

− Необходимо облегчить прониковение — обычно это ароматическое масло, другие жидкости не слишком подходят. Иначе боль отчаянная. И еще правило — сразу войти нельзя, партнер может пострадать, поэтому его необходимо подготовить к этому, либо приказать сделать это ему самому.

Воина затрясло от омерзения — Боги, как можно говорить подобные вещи такими внешне невинными губами. Дрянь продажная… Эйзе, маленький, как же было больно… И я — тупая деревенщина. Провались все! Что же я делал с ним, боги! Юноша замолчал, потом очень тихо спросил:

− Вы желаете попробовать снова, господин?

Наместник только зло скривил губы — он не получил никакого удовольствия и практически никакой разрядки. Чувство жуткой брезгливости и ненависти к себе: зачем затеял такое? Надо было прихватить девчонку, напиться хорошо и вернуться домой, к спящему Эйзе, — нельзя, чтобы он понял, что произошло ночью. Воин отрицательно покачал головой, юноша продолжил:

− Господин, моя комната имеет выход в сад, там есть бассейн с проточной водой. Хотите искупаться?

Воин, неожиданно для себя — кивнул. Рыжик поднялся, накинул на себя плащ, воин, не озаботившись приличиями, последовал за ним. И правда — выход в сад, небольшой бассейн. Сад был освещен лунным светом, было достаточно поздно, окна в доме уже не светились — клиенты или занимались любовью в темноте, либо уже разошлись по домам.

Юноша подошел к бортику, выложенному грубо обработанными камнями, сбросил плащ, блаженно потянулся и осторожно спустился в воду. Рыжие волосы в лунном свете засеребрились, глаза загорелись странным светом — как у собаки ночью, когда луч луны падает на расширенные зрачки животного. Хрупкое тело в прозрачной воде выглядело призрачным, неземно-красивым. Тихий смех мальчишки — вода смывала обиду и боль, он потянулся в лунном свете, подставляя под холодное сияние смешное скуластое личико. Вода смыла грим и стало видно, что он − очень юный, на носике, и правда, оказались смешные веснушки, кожа в воде, казалось, светилась жемчужным сиянием…