Александра-К - Ненависть [СИ]

Эйзе несет из комнаты Лиса его крошечное имущество — несколько золотых безделушек, заколки для волос, краски. И увлеченно начинает красить белое, бескровное личико Рыжика. Надевает на него ожерелье, серьги, набрасывает сверху меховой плащ с оторочкой. Рыжик грустно смотрит на него — краска не скрыла бледного лица и измученного взгляда…

Ярре все эти дни без Рыжего мечтал только об одном — как он вернется домой, как Лис встретит его на пороге дома, как он прижмет к себе и обнимет нежное покорное тело, как сможет поцеловать, не боясь, что перепугает юношу насмерть. О дальнейшем думалось с трудом. Просто потому, что Ярре никогда не нравились мальчики, и он просто не знал толком, что с ними делать. Ладно, Лис достаточно опытен, чтобы объяснить…

Они вернулись через две недели — как и обещал сотник. Он от ворот, спешившись, просто бежал, надеясь поскорее увидеть возлюбленного Лиса, но встретил его Эйзе и хромающий на костылях Наместник. Берси с воем опять начал кусать пальцы воина, Моди тихо пищал где-то за спиной брата.

Холодея, Ярре спросил:

— А где Лис?

— В доме, он немного приболел…

В следующее мгновение Ярре уже летел в комнату Лиса…

Рыжий забился в самый дальний угол, когда сотник вбежал в комнату, тот притих и только испуганно блестели глаза из темноты.

— Лис, ты чего боишься? Я вернулся, все хорошо. Лис, где ты?

Тихий шорох возле кровати — Лис сидит на полу, спрятав в колени голову. Ярре тяжело вздыхает — не о такой встрече он мечтал. Рыжий весь сжался, молчит. Сотник тяжело вздыхает, подходит поближе:

— Лис, что случилось?

Молчание…

— Лис, а я вашего Владыку видел, ну, того, с зелеными глазами. Они нас пропустили, не вступили в бой.

Тихий всхлип в ответ.

— Лис, я сейчас тебя поймаю и отлуплю — чего ты ревешь-то? — в голосе сотника — уже неприкрытое раздражение.

Опять всхлип.

— Лис, чего ты ревешь-то? Я-то думал, приеду — ты обрадуешься. Мне уйти?

Молчание. Лис затаился в своей норке возле кровати.

— Лис, мне домой уехать? Отвечай — как ответишь, так я и сделаю…

Голос хриплый от слез:

— Нет…

— Ладно, мне можно к тебе подойти, я хочу на тебя посмотреть — мне сказали, что ты заболел.

— Нет, я здоров…

— Тогда чего плачешь? Можно, я подойду?

Долгое молчание, потом, со вздохом:

— Да…

Сотник осторожно делает один шаг, потом второй. Лис совсем рядом, приподнимает голову, и Ярре тихо вздыхает — после того, как Наместник привез его из борделя, прошел месяц. От тогдашнего умелого красавца осталось очень мало — мучения и болезнь сильно изменили юношу, а сейчас Лис похож на жалкого смешного лягушонка. Горький вздох:

— Лис, ну как же ты себя заморил!

Рыжий поднимает голову, невнятно что-то шепчет. Потом говорит яснее:

— Я не хочу, чтобы ты желал меня. Боюсь.

Сотник от неожиданности садится прямо на пол, сдержаться он не может, его просто раздирает от хохота:

— Лис, дурачок рыжий, да кто тебя возжелает такого зареванного и испуганного? Ну ты и выдумщик!

Юноша внимательно смотрит на человека — не лжет ли. Ярре давится нервным смешком — ну кто мог подумать, что Лис будет его бояться — чтобы ничего лишнего не позволил… Да ведь…

— Рыжий, успокойся — я не возжелаю. Да и не умею я с мальчиками… Не нравится мне это…

Ну да, немного слукавил — в смешливые серые глаза Лиса заглядывался и наплевать было, что мальчишка, но сейчас-то его надо как-то утешить и успокоить. Рыжий облегченно вздыхает:

— Правда?

— Клянусь — правда-правда. Пальцем не прикоснусь, — а про себя: «Пока ты не пожелаешь этого, рыжее солнышко!»

Лис потихоньку подвигается ближе, вздыхает, робко взглядывает на Ярре — сердится, нет? Сотник мягко улыбается — нет, не сердится. Лис глубоко вздыхает, прижимается к жесткому плечу — защитник вернулся. Все хорошо.

— Ну что, рад, что я вернулся? Не боишься? Нет?

— Нет, — тихий шепот где-то у плеча.

Радость моя рыжая, ну кто же тебя насильно тронет? Дурачок маленький. Придется снова приучать в себе. Лис бешеный. Смешной… Юноша сладко вздыхает, сжавшееся тело расслабляется, Лисенок утешился, все встало на свои места…

Обычные хлопоты — сотника кормит Альберик, потом зовет Наместник, нужно узнать о том, что произошло на границе. Но только говорят они далеко не об этом.

— Как вы, Господин?

— Через пару недель смогу вставить ногу в стремя.

— Я хочу вернуться в свой дом. И Рыжего забрать.

— Он сейчас не пойдет с тобой. Он всех извел за эти две недели — просто рыдал целыми днями. Эйзе говорит, что он тебя боится…

— Боги, почему? Я что-то не так сделал?

— Нет, боится, что ты его заставишь… Здесь он под защитой Эйзе, а в твоем доме…

— Да что же я — насильник или зверь какой? Господин, он совсем умом тронулся — такое про меня думать!

— Ну что с ним поделаешь — он через такое прошел… А сейчас совсем как ребенок себя ведет. Потерпи немного. Его опять приручать надо…

— Давно меня никто не кусал…

— А он никого, кроме тебя, и не кусает. Похоже, это как у Берси — кого любит, того и жует.

— И что теперь делать?

— Да ничего — отдохни пару дней, попиши донесение Солнечноликому, повозись с Лисом, он ночами вообще не спал без тебя. Приручи его. Игрушку, что ли, купи — не знаю, правда, что он любит.

— Игрушку… Краски для лица, что ли?

— Нет, ему, пожалуй, сейчас оружие важнее — он всего так боится. А ведь сопротивлялся при нападении…

— Я видел их Владыку. Они отступили, пропустили нас. Боя не было.

— Не может быть такого!

— Было. Не знаю, почему.

Глубокий вздох Наместника:

— Возможно, пришло время перемен…

Наместник продолжил этот разговор уже ночью, с другим собеседником. Теплый, ласковый Мыш лежит рядом. Сегодня Ремигий сильно устал, да и Эйзе набегался по дому — Альберик по-прежнему против того, чтобы взять в дом еще одного раба, но, пока Наместник занят, присматривать за мелкими и Лисом поручают Мышу. Приблуды немного оклемались, но мелкие их ни в грош не ставят и просто не слушаются, а бить их, конечно, людям нельзя — Наместник сразу головы оторвет за такое, разрешено Альберику и только за дело. Правда, как-то меньше стали шкодить, а, может, просто обжились немного. Поэтому обоим в эту ночь не до любви. Мыш ластится к Ремигию, пристраивается на его груди, прижимается к боку. Тот только вздыхает. Устал.

— Мыш, Ярре видел вашего Владыку. Он пропустил отряд без боя. Почему?

Мыш мгновенно притихает. Упорно молчит, не отвечает, но Наместник чувствует, как бешено заколотились сердечки.

— Мыш, ответь мне — ты же знаешь.

Эйзе тяжко вздыхает, садится на постели, откидывает назад рассыпавшиеся волосы. Наместник очень любит смотреть, как он это делает — легкое гордое движение головы назад, волны светлых, отросших еще больше волос струятся по плечам и спине. Ничего женственного здесь нет — это, все-таки, воин, но движение такое изящное, такое красивое.