Марина Аэзида - Дети Спящего Ворона

— Ясно. И что именно от меня требуется?

— Дед расскажет подробнее. А я… мне сложно… И так наболтал столько… аж горло раздирает и в груди… тяжко. Найди деда. Заодно объяснишь ему, почему обряда сегодня не будет… Знаешь, сошлись на меня… на мою болезнь.

Данеска сидела на полу, напевала под нос срамную песенку и плела пояс из тонкой шерстяной пряжи: хоть чем-то руки занять. Вчера, когда ушел Виэльди, она места себе не находила от беспокойства и надежды, а сегодня то скучала, то грустила, то мечтала. Мечты, конечно, были о нем…

Вот они бок о бок мчатся на конях, дом далеко позади, проклятый наследник еще дальше, а Виэльди смотрит на нее, улыбается и восклицает: «Любимая!» А потом… потом они начинают жить в одном из равнинных княжеств, скрывая свои имена и происхождение. Виэльди становится сначала простым воином, но удача его не оставляет — и вот уже он предводитель отряда, затем нескольких… А потом…

Ладно, это все мечты: не смогут беглецы поселиться ни в каком княжестве: на всех равнинных землях время от времени появляются талмериды — это если забыть, что отец начнет их разыскивать, в чем никаких сомнений. Скрыться они смогут только в Империи или в Горах-Подпирающих-Небо: говорят, там живут беловолосые и белоглазые дикари, но Данеска их никогда не видела и не знала никого, кто видел. Может, этих дикарей вовсе не существует?..

От мыслей отвлек звук: будто кто-то барабанит пальцами по слюде. Данеска повернула голову, но увидела только клочок неба — окна слишком высоко, с пола не разглядеть, кто там. Пришлось отложить недоплетенный пояс и подойти.

Это Виэльди! Волосы растрепаны, в них застряли несколько хрупких веточек: видимо, к ее покоям он пробирался через заросли сирени и терна, посаженных вдоль дома, чтобы в знойное время отбрасывали тень на стены. Почему же он не зашел, как вчера?

Виэльди глянул по сторонам и, отвечая на незаданный вопрос, сказал:

— Будет подозрительно, если я приду в твою комнату и сегодня.

Он говорил негромко, да и слюда заглушала голос, приходилось напрягать слух, но все же Данеска разобрала слова.

— Хотя бы так… — сказала она. — Лишь бы видеть тебя почаще!

Да! Видеть его скуластое лицо, горячий взгляд черных глаз, четко-очерченные губы… Ну до чего хорош! Еще бы вдохнуть запах его волос и кожи, ощутить крепкие объятия его рук…

Он приложил к слюде раскрытую ладонь, а Данеска провела по ней пальцами, коснулась губами, словно хотела почувствовать тепло его тела сквозь преграду. Словно? Да нет, именно этого она и хотела…

— Я уезжаю и не знаю, когда вернусь, — лицо Виэльди омрачилось. — Говорю это, чтобы ты не думала, будто я о тебе забыл. Я никогда не забуду…

— Уезжаешь?! — вскрикнула Данеска и чуть не заплакала. — Куда? Зачем?

— Военный поход. Надеюсь, он будет недолгим…

Теперь она испугалась. Странное дело: все мужчины ходили в сражения. Отец тоже и часто, но никогда она не боялась за него так, как сейчас боялась за Виэльди!

— А вдруг тебя убьют?! Не ходи!

— Как это «не ходи»? Я воин, я не могу лепить горшки или вспахивать землю, — Виэльди усмехнулся. — И я не женщина, чтобы сидеть дома, сучить пряжу и рожать детей… Хочется верить, что я всегда буду воевать. Да, меня могут убить… как и вы всегда можете умереть при родах. Но не бойся: в этом бою я не погибну: там всего лишь крестьяне.

И правда, чего это она? Все талмериды либо разводят скот, либо воюют, но обычно делают и то, и другое, а Виэльди талмерид, хоть и вериец.

— Я просто боюсь тебя потерять… Но ты прав, — пробормотала Данеска.

Кажется, он не услышал: недоуменно нахмурил брови и склонил голову набок.

— Ты прав, — повторила она громче, и лицо Виэльди разгладилось.

Он провел рукой по слюде, будто лаская, потом коснулся пальцами своих губ и снова приложил их к слюде.

…Прощается… сейчас уйдет.

Данеска угадала: Виэльди посмотрел на нее долгим печальным взглядом, затем развернулся и ушел.

Ну и какой теперь пояс? Только смотреть в окно, видеть далекий горизонт, побурелые травы, одинокую ветку терна, колыхаемую ленивым ветром, и вспоминать, вспоминать, как Виэльди стоял здесь, как говорил, как гладил рукой слюду — и сознавать, что он долго, невыносимо долго к ней не придет, не постучит в дверь или окно. Когда же отец выпустит Данеску, она не встретит Виэльди ни в доме, ни на подворье, ни в степи…

…Пусть вечный Ворон укроет тебя крылом и защитит. Потому что если ты погибнешь — я тоже умру.

На закате за дверью раздались шаги, и Данеска дернулась. В голове затрепетались безумные мысли: вдруг это Виэльди? Вдруг не уехал? Вдруг сейчас ее украдет? Впрочем, она их быстро отбросила как чересчур наивные.

Может, это вторая мать несет еду? Нет, шаги явно не женские…

Сомнения скоро разрешились: лязгнул замок, и вошел отец. Почему-то от него веяло дымом лечебных трав и хвои. Он что, захворал? Вообще-то больным не выглядит: как всегда бодрый и, кажется, довольный — на лице полуулыбка.

— Милая моя, — заговорил Андио Каммейра и прошел на середину комнаты. — Мне жаль, что пришлось тебя запереть. Завтра ты можешь выйти.

…Ну конечно! Виэльди же уехал!

— Ладно, — буркнула она.

— Ну, не обижайся. Конечно, я зол на тебя и твоего брата, но…

— Он мне не брат!

Отец притворился, будто не услышал.

— Но все же я не хочу лишать тебя последних свободных дней на родине.

— Виэльди не брат мне! — снова крикнула Данеска: так-то, пусть не думает, что можно не обращать внимания на ее слова.

— Кхм… Я так и знал, что он не удержится и скажет тебе, но… Сядь, дочка, — каудихо опустился на покрытый тонким шерстяным полотном диванчик, похлопал по нему рукой. — Ну же, присядь со мной рядом. Поговорим. Может, и поймем друг друга.

Данеска нахмурилась, фыркнула, однако подчинилась.

— Значит, вы с Виэльди… вроде как любовники.

— Да! — она глянула на отца с вызовом, ожидая любой отповеди, но ее не последовало.

— Не повезло вам, что уж говорить. Не повезло… — он погладил ее плечо и скорбно покачал головой. — Ну и что же вы думаете делать дальше? Если я соглашусь на…

— А ты согласишься?! — в душе зажглась надежда.

— Не знаю… Все-таки вы оба — да, оба! — мои дети. Конечно, я желаю вам счастья, но…

— Но?

— Будете ли вы счастливы? Ты — может быть. Какое-то время. А потом? Мужчинам нужно чуть больше, чем любимая женщина рядом. Понимаешь?

— Нет! — Данеска попыталась встать, но отец удержал.

— Родная! — он развернул ее ладонь и поцеловал. — Я же за вас тревожусь! Ну подумай: что вас ждет? В будущем Виэльди стал бы главой клана и, скорее всего, каудихо, но если возьмет тебя в жены, то не станет ни тем, ни другим.

— Мы на это готовы!