Марина Аэзида - Дети Спящего Ворона

— Виэльди! — воскликнул он, затем покосился на Джефранку, натянувшую покрывало аж до подбородка, и поправился: — Мой князь! Там наместник Хашарут и каудихо Андио Каммейра. Оба в ярости и оба желают тебя видеть прямо сейчас.

— Хорошо, пусть придут в… тронную залу.

Сарэнди покачал головой и шепнул:

— Они уже здесь, уже в коридоре…

— Ладно… Тогда проведи их туда, — он ткнул пальцем в стену, где был проход в приемные покои.

— Ага, — сказал Сарэнди и скрылся за дверью.

Виэльди подошел к Джефранке и сжал ее плечо.

— Наверняка Хашарут и отец станут говорить громко, даже кричать, — предупредил он. — И мне, скорее всего, тоже придется. Но что бы ни услышала — не выходи и не вмешивайся, поняла? Не издавай ни звука: я скажу, что ты решила прогуляться на рассвете, и тебя здесь нет.

Джефранка закивала и до боли в пальцах вцепилась в покрывало: сейчас кажется, будто наместник был очень давно, в какой-то другой жизни, но все равно от одного его упоминания бросало в дрожь.

Виэльди только вышел в смежные покои, и внутрь тут же ворвались каудихо и наместник. Он опомниться не успел, как отец прорычал:

— Никчемный щенок! — затем подскочил к нему и двинул кулаком в челюсть.

Изо всех сил двинул, сожри его бездна! Виэльди аж отлетел, врезался в стену, в голове загудело, а во рту он ощутил привкус крови.

Вот зар-р-раза! Конечно, Андио Каммейра предупреждал, что будет в ярости, но не до такой же степени?! Да чтоб его Ворон поклевал! Хорошо хоть зубы не выбил. Виэльди схватился за челюсть и даже застонал.

— Олух! — неистовствовал отец. — Змеиное отродье! Да чтоб тебе в лед глубин провалиться и навеки! Князь он, видите ли! Князь! Похотливый дурень, вот ты кто!

Краем глаза Виэльди видел, что наместник тоже зол — его ноздри раздувались от гнева, — но каудихо не давал Хашаруту и слова вставить.

— Я тебя зачем на равнины отправил, а, сучонок? А ты что натворил? Радуйся, духов благодари, что ты мой единственный наследник! Иначе я бы тебя своими руками придушил! Прямо здесь, не сходя с места!

Пора что-то ответить…

— Я сделал то, что считал нужным. Я…

Хлесткий удар, зубы клацнули друг о друга. Андио Каммейра что, решил изобразить из себя императора и по-настоящему избить сына?

— Вот лучше молчи, мразь ты этакая! Не зли еще больше! — Отец взъерошил собственные волосы, сжал виски, прошелся по комнате и запричитал: — Ну что ты натворил? Ну я же на тебя надеялся, я тебе доверял. Ну как ты мог? Ты понимаешь, как подвел? Ты хотя бы догадываешься? Что теперь подумает обо мне император. А наместник? — он кивнул на Хашарута. — Ему, поверь, тоже есть что сказать!

В подтверждение слов каудихо, наместник шагнул вперед и пронзил Виэльди яростным взглядом.

— Княжна обещала стать моей женой, — процедил он. — Она больше чем обещала — она клялась Спящим вороном!

— Ну так я же об этом не знал, — Виэльди пожал плечами. — Да если бы и знал…

Наместник подошел ближе, размахнулся, но каудихо перехватил его руку:

— Э-э! — воскликнул он. — Этот влюбленный дурень — мой сын, и только я имею право его бить! Поверь, ему от меня еще достанется и не раз. Его бы за то, что он вытворил, каждый день колотить — и то мало будет.

— Каммейра, старый лис… — проворчал Хашарут. — Я тебе не верю. Не удивлюсь, если все это твои проделки…

— Не веришь и не надо, только за дурака не держи. По-твоему, мне так выгодно вызывать недовольство императора или ссориться с тобой? И ради чего? Ради земель, за которыми теперь следить придется? Не этому остолопу, а мне придется! — он ткнул пальцем в Виэльди, затем ударил себя в грудь. — Он мальчишка, ну куда ему в князья? Я его только-только как наследника начал готовить! А он… увидел эту княжну, что б ее, и в штанах загорелось, — каудихо поднес кулак к лицу Виэльди. — С-сучонок! Я еще поговорю с тобой наедине. Так поговорю, что пожалеешь, что вообще родился!

Он слишком долго молчит, пора опять вставить слово.

— Отец, я не хотел тебе вреда! Но я не мог иначе. Если бы ты мне тогда позволил… я бы не женился тайно!

— На ком женился-то, хоть знаешь? — с желчной усмешкой бросил наместник. — Так я скажу: на шлюхе. Я имел ее вот прямо здесь, где ты стоишь. О, как она стонала от наслаждения, эта потаскуха, просила еще и еще!

Ну и как после этих слов должен повести себя влюбленный дурень? Да и муж тоже, если подумать…

Виэльди подлетел к Хашаруту, схватил за грудки и тряхнул.

— Ты лжешь, ублюдок! — прорычал он.

Наместник вырвался, Виэльди сжал кулак и уже собрался ударить, но каудихо встал между ними, разнимая.

— Не смей, сын! — сказал он. — Угомонись. Ты и впрямь ничего о ней не знал. Увидел красивую мордаху и спятил!

— Он лжет, — прошипел Виэльди. — Джефранка не такая…

— Такая, не такая — какая теперь разница? Женился уже, этого не исправить…

— О нет! — воскликнул наместник. Его веко дергалось, на скулах ходили желваки. — Это можно исправить! Если сделать ее вдовой!

Андио Каммейра посмотрел на Хашарута, сузив глаза, и процедил:

— Теперь если с моим сыном что-то случится… что-то внезапное… я буду знать, кого в этом винить. Никогда не прощу того, кто лишит меня единственного наследника. Каким бы олухом он ни был, но другого, увы, нет. Подумай, хочешь ли иметь меня врагом?

Несколько мгновений каудихо и наместник испепеляли друг друга взглядами, затем отец доброжелательно усмехнулся, хлопнул Хашарута по плечу и сказал:

— Да и зачем враждовать, когда можно договориться? У меня есть, что предложить, чтобы загладить вину олуха и мою, раз уж это я воспитал его таким дурнем. Послушаешь?

Джефранка стояла за дверью, припав к ней ухом и затаив дыхание. Как и предупреждал Виэльди, все говорили громко, слова доносились отчетливо — и слова, и звуки ударов. Когда они раздались впервые, она зажала рот, чтобы не вскрикнуть.

Каудихо, кажется, так злился, что готов был убить сына! Она и предположить не могла, что Виэльди женился на ней против отцовской воли, теперь едва верила своим ушам.

И все-таки: обвинения каудихо ласкали слух. До чего же они волнующие, до чего сладкие! Неужели это правда? Неужели Виэльди сам захотел на ней жениться, неужели… по любви? Ну или хотя бы из-за страсти, влюбленности? Нет, не может этого быть!

Однако ссора, разгоревшаяся за дверью, говорила, что может…

Неужели Джефранка станет еще счастливее, чем сейчас? Не верится… Но что если? Вдруг лицо вовсе не такое проклятие, как она думала? Пусть неподвижное, зато красивое. И пусть Виэльди влюбился в нее лишь за красоту — это пока. У нее и другие достоинства есть: например, она вроде бы неглупа, а еще способна быть заботливой и преданной — точно способна! В последние же две ночи она выяснила, что и нежной, и страстной быть умеет…