Александр Змушко - Под ногами троллей
- Название:Под ногами троллей
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2015
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Змушко - Под ногами троллей краткое содержание
Я расскажу Вам о девочке, что стала королевой Первого Царства, остановила нашествие великанов из Пустоши Людоедов и выиграла войну с Харааном. О девочке, которая защитила свой народ, когда надежда почти угасла; о девочке, которая пронесла свою любовь — через всю жизнь, до самого Края Мира.
Нет, конечно, она любила, и была счастлива.
И у неё были дети, что сидели на четырёх тронах; и правление её в Королевстве называли Золотым Веком. Но что бы мы увидели, если бы заглянули в её сердце?
Я расскажу Вам историю о том, что приходится пройти, чтобы стать счастливым; о том, от чего приходится отказаться, чтобы оставаться человеком. Я расскажу Вам историю о девочке, что обучалась магии; о девочке, что пересекла Семь Морей. Историю о проклятых руинах на краю пустыни, о морских змеях и восточных городах.
Я расскажу Вам историю о Вас самих.
Просто переверните страницу. Жанр — приключенческая (философская) фэнтези; место действия — параллельная псевдосредневековая вселенная.
Под ногами троллей - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Он вдруг остановился, и на него налетел купец в чувяках.
— Да, — бесстрастно шепнул он. — Это как раз было здесь. Вон у того лотка.
Они стояли напротив лотка с дынями.
Одуряюще пахло сладким; а Жувр всё рассказывал.
— Тут раньше помост стоял, с рабами, — молвил он. — Острова хоть и входят в Королевство, однако законы тут свои, больше восточные. Четверо Королей не наведываются сюда, дань герцог не платит, одно слово — фальшивка одна. Пятно на карте. Даниэлю-то смотри, всяко удобно: на Королевство не всякий замахнётся. Вот и не трогает Острова Пряностей ни Феоланда, ни Тартааш, а на деле тут наш сиятельный герцог — король и бог.
Над дынями вились мухи.
Много-много жирных чёрных мух.
— Давным-давно, лет семь назад, — продолжил Жувр, — приезжал сюда Король Эд. Жирный Борк мне потом рассказывал, герцог Даниэль у него в ногах валялся, клятвенно обещал всю задолженность по податям заплатить. В течение года выслать. Сбрехал, конечно. Сборы повысил, обобрал людей, как липку — и всё себе в карман положил. А в Семистолпный небось строчит жалостливые письма — дескать, неурожай, торговля хлипко идёт, буря, ураган, саранча… С огнём играет, но уж такой человек.
Моряк помолчал.
— Я мальчишкой на корабль попал. Вроде как собачонка, капитану приглянулся. Ох, что они творили в моей родной деревне! Ты, воробьёнок, и вообразить себе такого не сможешь — да и не надо тебе этого знать. А я вроде как возненавидеть их должен был — а вместо этого, сам ожесточился. Жить хотел, очень хотел жить. Воспоминания всплывали во мне, как овощи в супе, а я их давил… И теперь они сидят во мне — сизые, как утопленники.
Аррен вдруг озябла.
— Немало крови мы попортили Хараану и Феоланде! — Жувр хохотнул.
Аррен почудилось, будто из его лица на миг выглянула маска волка; словно зубы ощерились в ухмылке; показалась и спряталась.
— Плавал я на «Северном тигре». Ох, и награду за нас давали! Да всё без толку. Капитан у нас был сущая скотина. Сам маленький, но коренастый, тяжёлый, как бык, голова лобастая — любую опасность за милю чуял. А уж про выгоду — так я и вовсе молчу.
Матрос покачал головой.
— Сколько кораблей ко дну пустили, сколько деревень разграбили. Резали скот, по людям стреляли, развлекались… И никто его взять не мог — он был неуловимым, как дьявол. Пока я собственноручно не прирезал его ночью, придушив подушкой.
Несколько мух перелетели с дынь на Аррен; они вились над ней жирной чередой.
— И знаешь, что он у меня спросил? Я уж думал, он подох — с ножом в животе, подушку убрал, а они говорит: «Ты хоть любил меня?». Тут я и перерезал ему глотку.
Верхняя губа Жувра чуть-чуть дрогнула.
— А всё почему? А всё из-за неё, Сюзи.
— Ты её любил? — вырвалось у Аррен.
Жувр покачал головой.
— Ну как, любил, не без того. Сестра она моя была. Я и не помню её почти. Колыбельные мне пела. Мать-то у нас болела вечно, вот она со мной и возилась. Продали они её в Хараан — с тех ни разу её не видел. Только покупателя помню — жирный, скотина, что твой боров, ощупывал её, как мясо на прилавке. А я по её глазам сразу понял — не будет она жить. Пошлют её по делам на кухню, а там — нож… Как она смотрела на меня тогда с помоста — я ведь уже среди пиратов тогда был. А этот, приёмный папаша, значит, мой, поднял мне голову и говорит: «смотри!». Я и смотрел. Купили её за две серебряные монеты — недорого всё же стоит жизнь.
Муха уселась Аррен прямо на щёку; её затопило омерзение, но она не сдвинулась.
Руки отяжелели, их было не поднять.
— И что потом? — шепнула она.
Жувр пожал плечами.
— Ну, перерезал я ему глотку. Кровищи было — всю кровать заляпало. Закрыл ему лицо опять, подушкой, и говорю: «Конечно, любил». Он же меня, мерзавец, и кормил, и поил, и от ветряной болячки выходил. А только не простил я ему, что он девчонку ту на базаре продал.
— Сестру твою?
— Да нет, сестру-то я уже почти и забыл. Однако, разграбили мы одну деревушку, и забрали с собой человек десять — продать вот тут, на Острове Башни. Потешились с девчонками, конечно. Ну и выставили их на помосте. А сами сидели рядышком, в тенёчке, и смотрели. Гранаты ели. Как они там рыдали, как стонали! Весело нам было. Лихо.
Жувр потёр лицо ладонями.
— Как сейчас помню всё это. Грант был сладким, подгнил с одной стороны. Я его жевал и сплёвывал косточки; а потом поднял глаза — и увидел… её. Как она выглядела — да шут её знает. Может, я даже забавлялся с ней той ночью, не помню. Но глаза у неё на помосте были — точь-в-точь, как Сюзи.
Я прямиком к капитану, папаше моему приёмному, и говорю: как хочешь, а только эту девчонку ты мне оставь. А он мне: осёл ты драный, у тебя и гроша-то ломаного за душой нет. Да его-то впрочем, и впрямь-то не было — всё спустил до монеты в кабаке в Джинджаре. Я отработаю, — говорю ему. Буду пахать, как проклятый, кого надо — кишки выпущу, но девчонка за мной. А он этак зубы скалит и говорит: что, понравилось? Да ты глянь на неё, ни кожи, ни рожи, деньжат подкопишь, другую купишь! Или что, так припёрло? Видать, изменилось у меня лицо, потому что сплюнул он, через щель в зубах (двух передних у него не хватало), и процедил: Хрена тебе лысого, щенок. Перебьёшься.
Я тогда ему ничего не сказал.
До ночи наши пировали в кабаке; я же только кружки две и выпил.
Вышел на улицу — помню, звёзды такие яркие, будто золотые гвозди кто в небо заколотил. Ещё вечером проследил я, кто купил эту замухрышку. Забраться к нему в дом было делом плёвым; эта скотина дрыхла в кровати с обнимку с жёнушкой. Храпели, как два сивых мерина. Долго я смотрел на них, долго; помню, пальцем всё нож пробовал, едва не до кости располосовал.
А потом плюнул на них; обошёл весь дом. Нашёл троих спящих слуг; ну и её. Никого не разбудил — умею двигаться тихо, когда приспичит. Она-то не спала — лежала, всхлипывала на циновке, только плечики дрожали. Приставил ей к горлу нож, сказал, чтоб не кричала, вынес на улицу. Отвёл к реке, там, под обрывом отпустил.
А она смотрит на меня, и будто не понимает ни черта; и дрожью её бьёт, крупной такой. Бормочет что-то, как в лихорадке.
Взял я тогда нож, воткнул рядом с ней; мешочек золота рядом положил. У Кровавого Шерда занял, до налёта следующего.
— Вот, — говорю, — возьми да и прирежь меня, авось полегче станет. Да золото не забудь, дурёха.
А она смотрит на нож и смотрит, а потом в глазах вдруг раз! — и словно прояснилось что-то, ухватится за него, да как чиркнет мне по щеке! Кровища хлынула, словно поросёнка режут. А потом упала ко мне в объятия и сама рыдает. Долго плакала и рассказывала что-то, да я ни бельмеса на её языке не понимаю. А потом перевязала мне щёку, забрала мешочек и ушла.
Ни поцеловала, ни прирезала на прощание — ничего.
Только посмотрела — и так посмотрела!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: