Яна Левская - Раминар.

И вдруг краем глаза магистр уловил движение. Короткой синей вспышкой позади Диммры мелькнуло чешуйчатое тело. Раздался страшный вопль, когда у одного из адептов вырвало клок мяса из бедра. Суматошные попытки применить заклинания прошлись по рядам магов чередой всполохов. Еще одного адепта оторвало от земли и треснуло о камень. От скальных глыб откололись острые щепы, ухнув куда-то в пустоту. Рядом щелкнул воздушный хлыст, задевая всех, кто не успел убраться в сторону.

Люди уже готовы были поубивать друг друга, когда Диммра рявкнул оглушительно:

- Стоять!!!

Нод вздрогнул, ощутив вибрацию воздуха. Декан кафедры материализации был способен рушить стены силой звука. Греллар поспешно заглушил двинувшуюся концентрическими кругами волну. Тем временем Диммра плеснул следующую, не меньшую по интенсивности, но рассчитанную на иных слушателей.

Раштан дернулась от визга, пронзившего череп. Попыталась вскинуть руки к ушам, но проклятые путы натянулись сильнее, не давая пошевелиться. Ноги подкосились. Гоблинке передавалась мелкая дрожь от тела учителя, и у самой нее сердце забилось чуть ли не в том же ритме. Из-за Внешней Ткани вывалился обезумевший Юка, сметая по пути чародеев и собирая на себя град магических стрел, камней, затрещин и пинков. Ужасный звук вгрызался в мозг, разрывая кровяные сосуды, но терять сознание было никак нельзя. Надо спасать Баклажана! Остановить jer'hu - колдунов - чего бы это ни стоило.

Заставив себя открыть глаза, гархту вперилась взглядом в первого попавшегося мага. Она узнала его. Парень в черных одеждах, который казался ей подозрительным еще там, на шлюзах Нортрока.

"Ну, все, skhra, сейчас отхватишь у меня по-полной!", - с этим отчаянным обещанием на остатках угасающей воли Раштан вцепилась в тело человека - тело, наполненное горячей, красной, несущей силу кровью.

Диммра выгнулся, захлебнувшись криком. В уголках глаз показались карминовые слезы. Адепты рвали на части бесноватого ящера, а потому не сразу заметили происходящее. Но когда рядом с магистром рухнул на землю стоявший неподалеку маг, а за ним второй, третий, четвертый, когда пыль под ними окрасилась в бурый, и вопли перешли в хрип - все кинулись возводить щиты. Да только щиты ничего не изменили. Люди продолжали падать, как подкошенные.

Греллар шипел от напряжения, сдерживая Струны. Глаза рыжего уже были похожи на темные озера с бликами мутного оранжевого пламени в них. Маг давил на преграду, кромсал нити одну за другой, и Нод еле успевал перенаправлять энергию, формируя новые каналы. Магистр чувствовал, что резерв лады подходит к концу - адепты держались из последних сил, истощенные, вымотанные до предела. Дипломатия не принесла плодов, разговор сорвался в пропасть, и возобновлять его теперь было поздно. Нод понимал, что Струны долго не выдержат, но думать о том, что случится, когда чужак окажется свободен, совсем не хотелось. О Небо, да ведь он еще ни разу не атаковал толком - а у Верховных уже заканчивались козыри в рукавах! Смешно сказать, но все, чем он до сих пор занимался, это лишь разрушение возводимых вокруг него преград. Как же глупо и самонадеянно было начинать облаву без дополнительных "источников". В итоге магистру пришлось буквально высушить до дна собственных адептов. Использовать их, как расходный материал. И чего ради? Все пошло прахом!

Когда Диммра свалился, истекая кровью, Нод на секунду растерял самообладание, чувствуя, как холод змеей сползает между лопаток. Люди умирали. С криками и плачем. Греллару страшно было задумываться о том, что убивало их и насколько мучительно. Маги, державшие Струны, начали оглядываться, бледные и затравленные. Перед Нодом встал выбор: продолжать удерживать трещавший по швам барьер или обрушить остатки силы на учинивших бойню чужаков, в надежде, что этого удара хватит, чтобы их обезвредить. Магистр, скрипя зубами, в мгновение ока опустошил сети рвущихся каналов, на ходу проговаривая новую формулу.

Температура воздуха резко упала. Дождевые капли, не достигнув земли, обратились льдинками, хлопья снега закружились в водоворотах пронизывающего ветра. Над пастушьей тропой зависла грязно серая тяжелая туча.

Проревев бешеное: "В стороны!!!" - Нод обрушил вниз сотни пудов сжатого ледяного воздуха.

Почувствовав свободу, Одор подхватил обезумевшую от кровавого буйства Раштан и влепил ей звонкую пощечину, так что у нее голова дернулась. Фиалковые глаза потрясенно уставились на учителя, но применение силы возымело действие - маги на земле перестали корчиться. Воздух резко похолодел. Гальту хватило одного короткого взгляда, чтобы оценить масштабность затеи Верховного. Ускорившись, он рванулся к израненному ящеру, перепрыгивая через неподвижные тела. Все, кто мог стоять, уже уносили ноги. Рухнув перед Юкой и скинув рядом с ним гоблинку, Одор выхватил из-за ворота рубашки цепочку с серебряным когтем. Едва показались первые капли густой темной крови, как он размазал ее прямо по запястью в несложный знак. Осмотревшись, гальт определил границы будущего купола и направил энергию.

Удар был страшен. Казалось, что с неба упала исполинская наковальня. За границей барьера раздробило камни, и сама земля просела на несколько кратов.

Когда Одор открыл глаза, то увидел над головой покрытый инеем свод. В воздухе оседала тишина. Выждав еще несколько минут, он убрал заслон. Сверху просыпался сухой колючий снег, целуя пылающую кожу. Область, бывшую под куполом, окружил свежий ров, от дороги не осталось ни следа. Кустарник расплющило и впечатало в землю.

Медленно кружась, опадали снежинки. Сквозь тонкий белый покров вокруг скорченных в агонии тел проступали темные влажные пятна. Круглая, как блюдо, площадка напоминала чудовищный жертвенный алтарь.

Юка хрипло дыша лежал там, где его оставили маги. Не двигаясь, смотрел на гальта блестящими глазами. Одор с трудом отвел взгляд, разыскивая Верховного. Тот полусидел, прислонившись к валуну с отметками расстояния до города, и следил за самим гальтом. Нечто странное блуждало в его взоре. Недоверие и оцепенение. Казалось, даже имея силы для нового удара, он не стал бы сейчас нападать. Будто что-то поразило магистра до глубины души, сбило с толку, и он не знал, как вести себя дальше.

Отвернувшись, Одор склонился над Раштан. Она была без сознания. Дышала ровно и глубоко. От уголка губ тянулась вниз через щеку алая ленточка. Подхватив ее пальцем, гальт позволил Юке слизать кровь. В течение минуты по телу ящера шла знакомая волна изменений: порезы и проколы затянулись, пробились наметившиеся в прошлый раз шипы на хвосте. Когда Юка утвердился на лапах, Одор с уверенностью мог сказать, что Баклажан стал больше, хотя сам процесс роста не был заметен во время изменений. А еще что-то новое добавилось в выражение его морды. Серьезность, граничащая с суровостью. Первый бой повлиял на малыша гораздо сильнее, чем все капли крови, подаренные ему гоблинкой. Он больше не был детенышем.