Пирс Энтони - Вне Фазы

— Разве их нельзя совмещать?

Флета нахмурилась.

— Это разные вещи!

— Не в моём измерении.

— Какое странное измерение!

— Наверное. — Какой смысл с ней спорить? Её природа не позволила бы ей уловить суть.

Высоко в горах они нашли подходящую пещеру, где можно было провести ночь. После того, как путники поели, и вокруг них сгустилась мгла, Маш снова поднял интересовавший его вопрос.

— Когда ты выходишь из цикла, секс тебя больше не интересует, — утвердительно заметил он.

— Верно. Тогда в нём нет смысла.

— Но ты можешь им заниматься?

— Да, могу. Мы играли в любовные игры с Бэйном. Но зачем?

— Я предпочитаю совмещать любовь и секс. Так поступают люди.

— Но тогда размножение становится невозможным…

— Когда мы им занимались, оно и было невозможным. Но всё же мы делали это — по другой причине.

— Чтобы предотвратить мой уход, — согласилась она. — И я рада, что ты оказался способен со мной совладать, Маш! Но теперь опасность позади.

— Значит, даже твой вид может заниматься сексом ради иной цели.

Она поразмыслила.

— Верно.

— Я бы хотел заняться им ради другой цели сейчас. Ради удовольствия.

— Ну, разумеется, Маш, если сие доставит удовольствие тебе! Для меня это просто игра. — Она приподняла плащ и раздвинула ноги. — Но только не долго, мне нужно поспать.

— Моим способом, — сказал он. Затем поцеловал её, ещё раз и ещё, приступил к делу; она нежно, хотя и непонимающе, отвечала ему до тех пор, пока акт не завершился посреди очередного поцелуя.

— О, Маш, — выдохнула Флета. — Думаю, твой способ мне нравится больше!

— Верно, — с улыбкой согласился он.

— Давай займёмся любовью снова!

— Завтра! — пообещал он.

Девушка вздохнула. Тем не менее, она уснула сразу, как только положила голову на его плечо. Маш подозревал, что она поддразнивает его, но спрашивать напрямую не захотел.

Они пересекли хребет на ледяной вершине, где ветер беспощадными порывами забирался под одежду и кусал их везде, куда мог дотянуться. Флета превратилась в единорога, поскольку лошадиное тело было больше приспособлено и к горной местности, и к холоду. Маш взобрался ей на спину, склонившись к тёплому меху и шелковистой гриве.

Но по мере их продвижения к убежищу в виде неясной линии деревьев в небе обозначилась тень. Это была гарпия — не Феба, как можно было сразу понять по её шевелюре. Через мгновение к путникам приближалось уже несколько гарпий. Беглецов обнаружили.

Флета поскакала к деревьям. Там она остановилась, обернулась колибри, и Маш залез на скрученное узлами дерево, чтобы спрятаться в его кроне. Гарпии подлетели совсем близко и носились вокруг, оглашая воздух проклятьями, но парочку не замечали. Наконец, они в гневе умчались прочь — здесь для них тоже было слишком холодно.

Маш спустился, и Флета в человеческом обличье присоединилась к нему.

— Но они известят гоблинов, — вздохнула она. — А от гоблинов мы уже так не скроемся.

— Постараемся убежать подальше, чтобы они нас не нашли, — утешил её Маш. — В неожиданном для них направлении.

Они свернули на юго-запад. Флета показывала путь в облике птицы, а Маш следовал за ней так быстро, как только мог. Когда они приблизились к скалистому обрыву, который требовал много времени, чтобы спуститься вниз, Маш наколдовал верёвку и слез, применяя полученные в Играх навыки. Таким образом путники продвигались с хорошей скоростью, надеясь оказаться вне достижения гоблинов, когда те пустятся на их поиски.

И они преуспели. К наступлению ночи и Маш, и Флета смертельно устали, но признаков погони за ними не было. Они нарвали фруктов и нашли несколько более-менее мягких ветвей, чтобы устроиться на ночлег.

— Наступило завтра, — пробормотала Флета, придвигаясь ближе.

— Что?

— Когда я предложила заняться любовью ещё раз, ты ответил «Завтра», — напомнила она Машу.

— Оу, — Маш так устал, что обещание выскользнуло из его памяти.

Флета рассмеялась и уснула. Она и в самом деле дразнила его. Для неё всё происходящее оставалось игрой.

— Только попробуй дразнить меня и завтра… — в свою очередь, пробормотал, засыпая, Маш.

Однако утром гоблины едва не обнаружили своих жертв, зная, что те прячутся где-то поблизости. Маш с Флетой едва успели пуститься в путь, прежде чем их нашли.

Флета обернулась единорогом, и Маш запрыгнул ей на спину. Она пустилась в галоп мимо гоблинов — вниз по ущелью, прочь от гор — с такой скоростью, с которой те, разумеется, тягаться не могли. Но стоило им очутиться на южной равнине у подножия гор, гоблины стали окружать путников плотными рядами, отрезая путь от безопасной местности.

Затем впереди появилась новая угроза.

— О, нет! — выдохнул Маш. — Дракон!

Он вспомнил, что на Протоне где-то здесь находился купол под названием Драдом. Это означало Драконьи Владения на Фазе. Если и существовало что-то хуже гоблинов…

Флета замедлила шаг из страха перед чудовищем, которым оказался громадный огнедышащий дракон. Из его пасти поднимались столпы дыма. Помимо этого, монстр обладал и крыльями, что наделяло его возможностью преследовать свою добычу по воздуху. Значит, они не могли обойти его или сбежать. Единственным выходом было скакать прямо назад, где их поджидали гоблины. Враги надеялись, что Маш с Флетой предпочтут сдаться в плен, нежели быть поджаренными и съеденными.

Но Маш знал, что в плен возьмут его одного, а Флету ждёт совсем иная, куда более печальная участь. Её изнасилуют и/или съедят целой армией маленьких чудищ. Этого он допустить не мог.

— Попробую применить магию, — шепнул он в покрытое шерстью ухо, когда она замедлила бег. Флета шевельнула ухом в ответ, показывая, что услышала и поняла.

Маш сосредоточился, насвистывая что-то для образования магии. Он постепенно к ней привыкал. Музыка, концентрация и точное знание, что ему требуется — вот необходимые элементы. Вероятно, последнее было наиважнейшим; он действительно должен был хотеть этого всем своим существом, как сознательно, так и подсознательно. Вот почему попытка наколдовать гребень для гарпии потерпела неудачу. Он не был жизненно важен для Маша, в отличие от потенции, которая ему была необходима. Пение и ритм служили спусковым крючком — примерно так же, как кнопка «Выполнить» на компьютере. Прежде чем запеть, он должен был убедиться в правильности формулировки. Любая неясность ухудшала конечный результат.

Дракон приближался, облизывая гигантским клыки. Флета выдула несколько нервных нот, и это навело Маша на другую мысль.

— Сыграй мелодию! — крикнул он ей. — Я подпою тебе и сотворю заклинание!

Она послушно заиграла. Несмотря на тревогу, её музыка, как всегда, звучала потрясающе. На мгновение Маш заслушался, наслаждаясь ей и стараясь прочувствовать суть, чтобы образовать с ней максимальную гармонию. Затем пропел: — Хотим сейчас скрыться с глаз!