Пирс Энтони - Вне Фазы

Флета исчезла. Маш обнаружил, что парит в пустоте над равниной. Флета всё ещё была под ним, но стала абсолютно незримой. Он посмотрел на свои руки и не увидел их. Следательно, он тоже был невидимкой. Заклинание опять сработало как надо!

— Теперь нас нельзя лицезреть, — сообщил Маш своей спутнице. — Полагаю, услышать и унюхать всё же можно, поэтому лучше держаться от дракона подальше. Но никто не выследит нас при помощи глаз. По крайней мере, я так думаю.

Флета сделала несколько шагов в сторону, и дракон не последовал её примеру. Он выглядел озадаченным: поворачивал голову набок и оглядывал окрестности в попытках увидеть жертв, только что бывших перед ним. Ветер дул с запада, снося их запахи на восток, поэтому и Флета свернула на восток. Но её копыта взбивали песок, и бег пришлось замедлить. Теперь они стали настоящими невидимками.

Путники тихо удалялись от дракона с гоблинами. Сделав круг, они возвратились к подножию гор — под прикрытие росших там деревьев. Маш не осмелился слезть, ведь иначе теперь они легко могли друг друга потерять. Он продолжал путь в качестве всадника, но на сей раз не был тяжкой ношей для неё.

После полудня они подошли к реке, бравшей исток в горах.

— Должно быть, та самая, где ниже по течению живёт дракон, — узнал её Маш. — Возможно, нам стоит здесь заночевать? Всё равно никто нас не заметит.

Флета испустила несколько согласных аккордов.

— Если разделимся, позови меня музыкой, и я приду, — сказал ей Маш, спрыгнув на землю и направляясь к деревьям, чтобы набрать плодов.

Однако такой опасности на данный момент не существовало. Через мгновение он ощутил, как девушка взяла его за руку. Сменив облик, Флета присоединилась к нему.

Когда они устроились на ночь, она прошептала: — Завтра уже здесь, с нами?

— Я думал, ты никогда не спросишь! — отозвался Маш и заключил её в объятия.

Странно и чудесно было заниматься этим, оставаясь невидимыми. Первый поцелуй Маша пришёлся на её кудри; затем девушка подняла голову, и её смеющиеся губы коснулись его губ. Машу пришло на ум, что надо бы нейтрализовать заклинание, для чего нужно было лишь создать подходящую рифму, но невидимость оказалась такой удобной для того, чтобы водить за нос погоню, что юноша решил пока её оставить.

Так они и продвигались на восток вдоль широкой реки, проложившей своё русло через горы и бравшей начало на севере, пока не достигли деревянных башен Коричневых Владений.

Бэйн очнулся в каком-то помещении. Агапа в своём желеобразном состоянии находилась рядом. Должно быть, они оба потеряли сознание, и она всё ещё не пришла в себя. Техники с Протона явно умели отключать не только роботов, но и гостей с Моэбы. Когда рабы разгадали шараду, этот способ был использован. Бэйн обнаружил, что его повреждённый палец восстановлен; кто-то поработал над ним, вероятно, полностью заменив.

Он решил привести в чувство Агапу, если получится. Ситуация Бэйну не нравилась; ему хотелось сбежать, но не в одиночку. Потянувшись к густой субстанции, он вдруг заколебался, не решаясь её коснуться. Не то чтобы облик Агапы вдруг стал внушать Бэйну отвращение; он просто боялся ей навредить.

— Агапа, — позвал юноша. — Слышишь ли меня? Пробудись!

Она никак не отреагировала. Возможно, без ушей она и не могла его услышать. Как и увидеть всё, что её окружало, не имея глаз.

Бэйн протянул палец и дотронулся до протоплазмы. Она не являлась жидкостью, хотя и обладала прозрачной кожей. От прикосновения она слегка вдавилась, образовав пятнышко, которое исчезло, едва Бэйн отдёрнул палец. Ощущение было, как от прощупывания наполненной резиновой грелки. Агапа всё ещё оставалась без сознания.

Он попытался снова, на сей раз опустив на поверхность её тела всю ладонь. Субстанция легко поддавалась его толчкам, прогибаясь в любом месте, куда Бэйн нажимал, и медленно возвращаясь к прежней форме, как только он убирал руку. Но сама по себе она не двигалась.

Наконец, он начал трясти её обеими руками. Амёба податливо растянулась; затем, после нескольких весьма интенсивных толчков, частично соскользнула с кровати на пол и оставалась там до тех, пока Бэйн не отпустил верхнюю половину, которая тут же присоединилась к нижней. Тогда субстанция восстановила первоначальный облик и объём уже на полу.

Бэйну не понравилась мысль о том, что она соберёт с пола всю грязь, и он попробовал втащить Агапу обратно на постель. Обхватив бурдюк руками, юноша приподнял его, но тот не пожелал подняться целиком, просачиваясь между пальцами обратно. Бэйн попытался ещё раз, сложив ладони горсточкой; ему удалось захватить центр массы, однако излишек протоплазмы по бокам всё равно устремился вниз.

Юноша поразмыслил. Потом стащил с кровати простыню, разложил её на полу и наполовину закатил, наполовину запихал амёбу на поверхность ткани. После этого он взялся за углы простыни, образуя узел. Таким образом Бэйну удалось поднять Агапу и вновь разместить её на кровати. Однако, опустив свёрток, он потерял равновесие и плюхнулся прямо на неё.

Теперь протоплазма зашевелилась. Бэйн хотел было приподняться на руках, чтобы встать, но она — прижатая к постели — отчаянно трепетала под его ладонями, мешая этому и одновременно стараясь обрести человеческие формы.

Бэйну пришлось откатиться в сторону, в процессе чего он ненароком сплющил одну сторону гигантской капли, но освободил другую. Часть её прилипла к нему и выглядела, как странное, укрывшее Бэйна лишь наполовину, одеяло. Он терпеливо ждал, пока из протоплазмы сформируются руки, ноги, тело и голова Агапы.

Она подняла голову, на которой только начинали проступать волосы, и посмотрела вниз — на него.

— Вот это страсть! — заметила она.

— Я пытался тебя пробудить, — глупо сказал он.

— Кажется, тебе это удалось. — Агапа улыбнулась. — Я сперва подумала, что ты решил показать мне сексуальные игры.

Бэйн смущённо улыбнулся.

— Если бы Флета произнесла сие, я бы ведал, что она меня дразнит; таково её чувство юмора. Но чудится мне, ты говоришь серьёзно.

— Да. Но я бы не отказалась познакомиться с твоей Флетой.

— Ты схожа с ней тем, что умеешь менять обличья и не являешься человеком. Но боюсь, вам никогда не встретиться.

— И всё же, если сейчас ты готов показать мне…

— Я пробудил тебя, поскольку мы оба пребывали в беспамятстве и возвратились в сию комнату. Думаю, мы пленники, и мне это не нравится. Я желаю отсюда удалиться.

— Ты прав. Я не спала, как обычно. Только что смотрела на Гражданку Белую, а потом раз — и ты уже меня обнимаешь.

— Сей мир не ведом мне достаточно, чтобы повелевать его механизмами. Но с твоей помощью, возможно…