Лиан Мерси - Последний Полет (ЛП)

Свернувшись у ног хозяина, на погребальном костре лежал и Крюкохвост. Грифона привели в порядок, прикрыв страшные раны его чёрно-белыми крыльями, и казалось, что он просто спит. Висящий кончик его левого уха был приподнят, словно в ожидании зова хозяина. Зова, который больше никогда не прозвучит.

Сухая древесина вокруг них была облита дорогими маслами и ароматными травами. Самый крупный рог Архидемона трофеем стоял у основания костра, где возвели обсидиановую статую погибшего героя. Иссенья знала, что всё это заберут еще до того, как подожгут костёр, и отправят в Вейсхаупт вместе с оружием и доспехами Гараэла. Там Серые Стражи возведут памятник её брату - алтарь мужеству, самопожертвованию и другим добродетелям, с которыми свяжут его имя.

Вокруг костра хор воспевал хвалебные песни Создателю. Какая-то влиятельная седовласая особа из Церкви шептала молитву, раскачивая курильницу, из которой клубился плотный голубой дым. Иссенья смотрела и слушала всё это, но в то же время ничего не видела и не слышала.

Она была одинока в своем горе. Как бы ни были печальны лица собравшихся, в этот день Тедас праздновал и ликовал, а не скорбел. Архидемон был мёртв. Четвёртый Мор закончился. Люди пережили долгие годы кошмара, и впереди их ждал мир.

Даже у Амадис, которая была наиболее близка с её братом, были обязанности и надежды, которые вели её вперед и осушали её слезы. Она была нужна Старкхевену, Рубиновым Драконам; её грифон, Дымка, носила в себе потомство Крюкохвоста. В её жизни ещё наступят светлые дни. Но в жизни Иссеньи их больше не будет.

Смерть Архидемона не замедлила распространения скверны в крови эльфийки. У неё выпали последние волосы, а голова была покрыта пятнами осквернённой серой плоти. Безумный шепот, преследующий её мысли, изменился: стал тише, менее связным, больше похожим на невнятное полусонное бормотание, чем на назойливые голоса, как раньше… но они никуда не делись, теперь мучая её все свободное время.

Скоро она отправится навстречу Зову. Мысль об этом, когда-то до жути пугавшая Иссенью, теперь приносила облегчение - это была возможность снять с плеч непосильную ношу и, наконец, обрести покой.

Скоро. Иссенья цеплялась за эту мысль, когда факелоносцы вышли вперед, и алые языки пламени объяли её брата. Скоро.

* * *

Спустя месяц её стремление к покою стало ещё более желанным и ещё более недостижимым, чем когда-либо.

Больше всего на свете Иссенье хотелось прекратить борьбу и сдаться своим призракам, но сейчас вместо этого она седлала Ревас, готовясь к полету в Вейсхаупт.

Что-то случилось с грифонами. После окончания Мора они стали странно себя вести, и никто из Стражей не знал почему. Говорили, что неприятности начались с грифонов, обитавших в крепости Эн, и Первый Страж приказал Иссенье вернуться в Андерфелс. Перед тем как её отпустят навстречу Зову, эльфийка должна была сделать всё возможное, чтобы решить проблему с грифонами.

Правда, Иссенья не считала, что может особо помочь. В чём бы ни была проблема, она настигла не только грифонов крепости Эн. Более того, почти все они, кроме Ревас, взирали на неё с едва скрываемым недоверием: скверна в ней распространилась настолько, что они чувствовали в ней порождение тьмы практически также сильно, как и Серого Стража.

Но она всё равно отправилась в путь: приказ есть приказ, и, по правде говоря, она хотела увидеть этих великолепных животных в последний раз.

Однако в Вейсхаупте её ожидала лишь мрачная пародия на то, чем когда-то были грифоны.

Гнёзда были пусты. Некоторые, она знала, пустовали из-за потерь в суровые годы войны. Другие - потому что Серые Стражи все ещё были рассеяны по всему Тедасу, работая над новыми соглашениями между народами в хрупком, зарождающемся мире.

Но даже так, количество пустующих гнезд в Вейсхауптских горах потрясло её, но ещё больше её потрясли слова смотрителя гнёзд.

- Они убивают друг друга, - сказал он ей. Его звали Дунсейн. Это был невысокий и коренастый смуглый мужчина со следами оспы на лице и улыбкой, искаженной шрамом от ножевого удара. Но, тем не менее, он был добрым малым. Тридцать лет назад голодный грифон откусил часть большого пальца и ещё три на его левой руке, когда он, будучи глупым молодым новобранцем, попытался ухаживать за животным и вылечить его, подкармливая с руки. Несмотря на это происшествие, любовь Дунсейна к крылатым созданиям не угасла. Он посвятил свою жизнь заботе о грифонах Вейсхаупта, и Иссенья впервые видела такую горечь на лице мужчины.

- Что ты имеешь в виду? - спросила она. Нижняя часть лица эльфийки была скрыта под темно-синей тканью шарфа, а капюшон был надвинут на самые брови. Иссенья была похожа на прокажённую, старающуюся скрыть своё уродство, но истина была ещё хуже, и она не хотела, чтобы её старый друг знал об этом. И пусть конец был уже близок, её тщеславие ей этого не позволяло.

- Идём. Я покажу, - он вывел её из помещения и повел наверх по обдуваемой ветрами лестнице. На зимнем морозе их тени искрились, а под ногами хрустел снег. Они поднялись на высокую стену, с которой открывался вид на место кормежки грифонов - широкую голую каменную площадку, куда Стражи сгоняли овец и коз для их охоты.

Сейчас на площадке не было ни коз, ни овец, но серый камень был покрыт кровавыми пятнами и полосами. Щурясь от яркого солнечного света, Иссенья разглядела двух грифонов, бегающих по площадке. Сначала она приняла это за игру, но когда брызнула кровь, никаких сомнений в происходящем не осталось.

- Почему они дерутся? - спросила она.

Дунсейн покачал головой.

- Не знаю, - беспомощно ответил он. - Иногда мужские особи дерутся, если поблизости есть самка в течке, но в здешних гнёздах таких нет уже несколько недель. Иногда матери дерутся между собой, если поблизости есть их молодняк, но и таких тут нет. Еды им хватает, так что причина не в голоде, и они знают, что это их общая территория. Я не могу найти ни одного объяснения. Сначала они дрались лишь между собой, но две недели назад они начали нападать на людей. Нам пришлось усмирить около десятка грифонов, кого-то из-за ранений, кого-то из-за свирепости.

От дурного предчувствия по спине Иссеньи пробежал холодок.

- Могу я осмотреть одного из них? - спросила она.

- Конечно. Кого?

- Любой подойдет, - она остановилась, передумав. - Нет, погоди. Если они все дерутся… найдите мне такого, который никогда не был в крепости Эн. Пожалуйста.

- Сюда, - он повёл её обратно мимо укрытых гнёзд, по покрытому соломой помещению, к выходящей на юг площадке, где располагались гнёзда, в которых лечились больные, раненые и старые грифоны Вейсхаупта. Здесь же держали детенышей, но сейчас эти гнёзда были покрыты старыми грязными пятнами и затянуты паутиной.