Екатерина Оленева - Твёрже алмаза

Из голоса Кадэр разом исчезла вся патока. Он сделался отрывистым, лающим, как у собаки. Будто она тоже только что выплюнула мохнатый кляп.

– Не знаю! Заставят её работать на себя! Оказывать интимные услуги! Что угодно, но не убивать!

– Жаль тебя разочаровывать, но мужскую силу колдуны направляют в энергию, так что с потенцией у них не швах! К тому же их услугам бесовки. Зачем им живые женщины? А вот людская кровь для их ритуалов необходима. Так что вопрос закрыт. И держи язык за зубами! А то отправлю следом за этой дурочкой.

Каролине не оставалось ничего другого как терпеливо ждать. Не хотелось бы думать, что смерти.

Руки ломило всё сильнее. Сидеть в той позе, в которой её оставили, было очень неудобно.

Каролина бы с удовольствием бы заснула. Или даже потеряла сознание. Но ни того, ни другого с ней не случилось.

Звук скрипнувшей двери заставил напрячься. Она видела, как в неё втекла фигура в балахоне, кажется, опирающаяся на клюку. Сквозь серость мешковины, застилавшей глаза, большего было не разглядеть.

– Ну, здравствуйте, госпожа, – донёсся до ушей Каролины певучий говор с сильным акцентом. – Вот мы и здесь. Где оговоренный товар?

– Вон.

Каролина видела, как голова старика повернулась в её сторону.

– Она здорова? Уж больно на вид-то щуплая. Прямо немочь.

Флёр засмеялась.

Ещё бы ей не хохотать. Её-то с её пышной фигурой немочью ни у кого язык не повернётся обозвать.

– Она в полном порядке. Просто такие, как она, едят нечасто. Вот и не растолстела.

– Об этой девице точно никто беспокоиться не станет? Ордену не нужны хвосты.

– Не беспокойтесь. Ни одной живой душе теперь нет до неё дела, – лживо заверила волхва Флёр.

В желудке Каролины образовался тугой холодный ком.

«Какой же ты колдун! – хотелось крикнуть во всю силу лёгких. – Если такую грубую ложь не можешь отличить от правды?

Но какое там крикнуть? Она даже сглотнуть и то не могла.

– Хорошо. Вы, юноша! Отведите девицу в мой возок.

Каролин увидела, как одна из серых теней придвигается ближе. Потом ощутила, как её грубо хватают за плечи и срывают с той груды тряпья, на которой уважающая себя собака побрезговала бы сесть, но на которой ей пришлось просидеть последние часы.

Она вновь упрямо попыталась сопротивляться.

– Не делай этого! –склонившись над ухом, проговорил скороговоркой бандит, похитивший её. – Не сопротивляйся. Я кое-что скажу.

– Что ты там шепчешь? – зарычала бдительная Флёр.

– Она меня пнула.

– Так сделай так, чтобы не пиналась. Идите!

За хлипкой дверью оказалась не менее хлипкая, громко скрипящая лестница.

– Слушай меня, – быстро-быстро зашептал парень Каролине на ухо. – Я готов тебе помочь. Как только маршал окажется в городе, расскажу ему о планах Флёр. О том, что ты жива, кто и куда тебя увёз. Надеюсь, он успеет тебя спасти. Если успеет, замолвишь за меня словечко перед всесильным маршалом?

Всё, что Каролина смогла сделать, это кивнуть.

Её затолкали в кибитку не грубо, но без особой бережливости.

Повалившись на деревянный настил, Каролина закрыла глаза, больше не стараясь удерживать подступившие к глазам слёзы.

«Сид, пожалуйте! – взмолилась она про себя к мужу, словно к Богу. – Пожалуйста, не верь в мою смерть. Найди меня! Спаси меня!».

Каролина ощущала себя беспомощной, как перевёрнутая вверх лапами черепаха. Она чувствовала отчаяние. Оно было беспросветно серого цвета – цвета мешковины на глазах.

Воздуха не хватало. Временами смутное беспокойство по этому поводу переходило в навязчивую идею. В какой-то момент она ощутила, что повозка кренится, будто уплывая из-под неё. Потом сильно тряхнуло. Больно ударившись затылком Каролина потеряла сознание.

Когда пришла в себя фургон всё ещё двигался. Она была по-прежнему крепко связана, но кляп изо рта вынули. И мешок с головы сняли.

В плетёных щелях повозки, прильнув к ним, можно было разглядеть необъятный лес. Каролине никогда прежде не доводилось видеть таких огромных деревьев. Их стволы не обхватить и вдвоём! Кроны, смыкаясь наверху, закрывали свет.

Не сразу удалось осознать, что не так. Откуда возникает искривляющее пространство ощущение неправильности? Лишь спустя минуту пришло понимание: они едут под сенью тёмно-зелёных деревьев!

На деревьях листья!

Но… но как? Ведь сейчас конец третьего месяца зимы? Как такое может быть?

Рядом с фургоном скакали мужчины в кожаных штанах и кожаных же коротких куртках, подпоясанных ремнями. Дополняли их наряд железные нарукавники. Сбоку, у бедра, висели мечи.

Как-то иначе себе представляла Каролина старцев. Сопровождение больше на воинов смахивало.

Наконец въехали в ворота.

За ними располагались дома под соломенными крышами. Один из мужчин без особых церемоний, но и не проявляя жестокости, выволок Каролину из фургона и отвел в один из них.

Внутри она обнаружила всё необходимое для проживания. На столе стояли крынка с молоком и деревянная тарелка с пирожками. На лавке – вёдра с водой. Постель покрывали шкуры животных, поверх которых её дожидалась сменная одежду – две шерстяные туники.

Каролина прополоскала рот, избавившись от ненавистных ворсинок, перекусила, переоделась. Расчесала волосы. И стала ждать.

Ожидания её оправдались не так скоро, как хотелось бы.

Дверь отворилась, пропуская человека в белых, до земли, одеждах и волосами до плеч, расчёсанными на прямой пробор. У лба их перехватывал золотой обруч.

За ним в полутёмную комнату вошли ещё несколько мужчин. Все – не первой молодости, но выглядевшие полными сил. Все высокие и – в белом.

Мужчины окружили её, разглядывая и перешёптываясь на незнакомом, непонятном языке.

Наконец один из них, с резкими чертами и пронзительным взглядом заговорил с Каролиной первым. Он всё время прищуривался и делал едва заметное движение губами, словно говорил сам с собой.

– Тебе известно, кто перед тобой, женщина? – сдвинул он густые кустистые брови.

– Вы – чёрные жрецы. Дьяволопоклонники, приносящие человеческие жертвы.

Мужчины заразительно рассмеялись, будто слова Каролина показались им крайне забавными.

– Дьяволопоклонники? – отсмеявшись, он снова сделался серьёзен. – Твои собратья верят в Дьявола, врага рода человеческого, якобы склоняющего человечество ко греху. Ответственного за всё то дурное, что делает человек в своей жизни. Дьявол – ваш мистический мальчик для битья. Мы так не считаем. По нашей вере никакого дьявола нет. Есть лишь Боги. Два брата – Светлый и Тёмный. Оба способны нести людям как наслаждение, так и боль. Как добро, так и зло. Лишь от самого человека зависит, каким будет дар богов. Сильному и правдивому не страшен и Темный. А лживого да слабого Свет режет глубже лезвия.