Павел Кувшинов - Я – Игрок

Я не удостаиваю его ответом, но в точности выполняю его требования.

– Хорошо, – говорит мужчина. – Отпусти её, – добавляет он, обернувшись к Ирдину.

– Что? Нет! А если она нападёт на нас сзади? – протестует тот.

– Отпусти Кристину, сейчас же! – повышает голос Странствующий Игрок. – Она не сделала ничего плохого.

– Хорошо, – сдаётся тот, – сейчас.

Я предельно сосредоточен. У меня есть план, и чтобы его осуществить, мне не нужно держать колдовские карты в руках. Многие из моих противников уже оживляют свои колоды, но это не важно. Я успею совершить задуманное.

Нужно лишь дождаться, пока Кристина отойдёт от них хотя бы на расстояние нескольких шагов, и тогда…

Нож в руках Ирдина, который тот уже убрал от шеи Кристины, взлетает вверх, и вонзается девушке в горле.

Не веря в реальность происходящего, я цепенею всем телом, не в силах даже дышать. Из страшной раны льётся кровь, заливая моей любимой грудь и руки. Девушка бьётся в конвульсиях, пока не затихает. Последний её взгляд, перед тем, как она умирает, направлен на меня.

Ирдин, её убийца, выпускает её плечо из рук, и безжизненное тело Кристины падает на землю.

– Ты что сделал?! Зачем ты её убил?! – вопит Странствующий Игрок, схватившись за голову.

– Устранил угрозу, вот что! – не задумываясь, заявляет Ирдин. – Они же друзья, и оба служат одному графу. Думаешь, что она не стала бы мстить за него? Хочешь каждую ночь засыпать, рискуя быть убитым во сне?

Игрок не находится с ответом и на время повисает тишина. Кажется, что никто из участников Кровавой Охоты не ожидал подобного развития событий. Они все хотели убить отступника, которому был вынесен смертный приговор, но теперь от рук одного из них пал невиновный Игрок.

Я опускаюсь на колени, а по моим щекам текут слёзы. Я гляжу в безжизненные глаза Кристины, на её окровавленное тело. Меня переполняет гнев, жажда крови, и первобытная ярость.

– Я убью вас. Всех вас! – я слышу свой голос, словно со стороны, а моё лицо искажается в зверином оскале.

Вскочив на ноги, я делаю одно единственное движение рукой, заставляя колоду карт не просто ожить, но разложиться в воздухе полусферой. Каждая карта повёрнута ко мне лицевой стороной, и я могу играть любую из них, даже не тасуя колоду.

Те, кто ещё недавно мог стать моими убийцами, теперь становятся беззащитными жертвами. Многие из них даже не успевают среагировать, а кого-то мои способности повергают в настоящий шок, и те застывают в ужасе, видя собственными глазами, на что я способен.

Но мне всё равно.

Первым погибает Ирдин. Сразу четыре заклинания врезаются в него, разрывая на куски и сжигая плоть. Затем приходит очередь остальных. Всех и каждого, кто посмел сегодня явиться на эту встречу!

Мои руки мелькают в воздухе с невозможной скоростью. Пальцы едва касаются карт, и те извергают свою магию на моих жертв.

Сыгранные карты не возвращаются в колоду – отныне для меня не существует никаких правил. Я просто использую любое желаемое заклинание, после чего карта оборачивается вокруг своей оси, и уже через секунду я могу применять его повторно.

Я улыбаюсь, как безумец, слушая жуткие крики Игроков, погибающих от моих рук. Разве я не поклялся, что уничтожу их всех, если с Кристиной что-то случиться?

Да! Пощады не будет!

Всё же находятся те, кто пытается сопротивляться, но их тщетные попытки сводят на нет шесть магических барьеров, окружающих меня и защищающих от любой возможной атаки.

Вскоре всё заканчивается.

Гнев и злоба отступают, и остаётся лишь боль. Боль настолько сильная, что моё сердце практически останавливается. Перед глазами плывут тёмные круги.

На негнущихся ногах я бреду, спотыкаясь, по месту недавнего побоища. Скользкая и липкая от человеческой крови и внутренностей земля издаёт тошнотворные чавкающие звуки при каждом моём шаге.

Меня мутит.

Миновав всё то, что ещё недавно было девятнадцатью Игроками, я опускаюсь рядом со своей любимой и бережно поднимаю её тело с земли. Оно такое лёгкое, что я совсем не ощущаю его веса.

Прижав Кристину к своей груди, я целую её в лоб. Кожа ещё не успела остыть, и она мокрая от моих слёз, что капают на её окровавленное лицо.

Я уношу её прочь отсюда. По пути шепчу ей в самое ухо слова утешения.

– Всё будет хорошо, всё будет хорошо… – без устали я повторяю одни и те же слова, словно они могут что-то изменить.

Физически я всё ещё жив, но внутри меня остаётся лишь пустота.

Моя любимая погибла, а вместе с ней умерла и моя душа.

Глава 36

Меня зовут Саймон Трант, и я профессиональный Игрок.

Это означает, что я проклят самой судьбой, из-за чего обречён на одиночество. Та, ради которой я жил, и с которой в тайне мечтал разделить своё будущее, погибла. Погибла из-за меня. За мной охотятся Светлые Игроки, чтобы покарать за отступничество, а Тёмные – чтобы помешать освободить богов из заточения.

Первый день после трагедии я провожу возле Кристины, не отходя от её хладного трупа ни на шаг. Первым делом я решаю отмыть её от крови. Не посмев раздеть девушку, мне приходится немало потрудиться, чтобы очистить одежду прямо на ней. Я использую «Призыв дождя» и «Водный поток» – последняя карта была в одной из колод Игроков, заманивших меня в ловушку. Я забрал все их карты.

Магический ветер помогает высушить одежду и кожу под ней.

Затем я потратил больше суток на нечто практически невозможное. Концентрированные удары молнии и «Исцеление» помогают запустить мёртвое сердце, а «Левитация» и «Движение» заставить кровь циркулировать по венам. Гораздо более кропотливым трудом становится восстановление функций органов. Я использую многие из доступных мне заклинаний, чтобы решить эту проблему, и спустя какое-то время, которое утрачивает для меня свой былой смысл, мне удаётся достичь желаемого результата.

Пусть в Кристине нет жизни, ведь её душа покинула бренный мир, но я всё же смог спасти её тело. Мне приходится постоянно поддерживать его работу и защищать от разложения, но это не имеет значения, пока моя любимая «дышит», а в её груди бьётся сердце.

Я не завершаю Игру. Никогда.

Карты продолжают парить, заключая меня в полусферу, даже когда моё тело забывается тревожным сном, а разум отключается. Думаю, это означает, что как Великий Игрок, я полностью раскрыл свой потенциал.

Каждый день я использую до половины своей колоды, чтобы её магический отзвук мог уловить любой Игрок в Обозримых Землях. И они с готовностью заглатывают такую простую наживку. Иногда по одиночке, а порой и группами, они пытаются напасть на меня.

Глупцы. Никто из них так и не смог применить хоть одно атакующее заклинание.

Если моим гостем оказывается Светлый Игрок, я не убиваю его, хотя вряд ли это можно назвать милосердием, ведь я делаю с ними нечто гораздо более страшное, чем убийство – отнимаю их колдовские карты. Используя свои новые способности, я подчиняю их колоды своей воле, делая их прежних хозяев обычными людьми. Для бедняг это оборачивается невыносимыми муками, ведь для человека, наделённого даром, такая участь сродни потере всех до единой конечности.