Стивен Эриксон - Охотники за костями. Том 1 [litres]

– Девять дней? – переспросил Блистиг. – Если чума уже в Лотале…

– Теперь наш враг – время, – сказала адъюнкт. – Кулак, вам приказано снимать лагерь. Сделайте всё как можно быстрее. Мятеж подавлен. Теперь наша задача – выжить. – Некоторое время она разглядывала Блистига. – Я хочу, чтобы армия выступила сегодня же ночью.

– Ночью? Так точно, адъюнкт. Тогда мне лучше поспешить.

Блистиг отдал честь и вышел из шатра. Снаружи он остановился, поморгал, вспоминая полученные приказы, затем направился прочь.

Когда шаги Блистига стихли, Тавор повернулась к Бездне:

– Госпожа Мора. Почему сейчас? Почему здесь?

Виканская ведьма фыркнула:

– Ты просишь меня постигнуть замыслы богини, адъюнкт? Это бесполезно. Может, и нет у неё никаких причин. Чума ведь это её аспект, её проявление. Это её сущность.

Бездна покачала головой, но ничего больше не добавила.

– Адъюнкт, – вступил Нихил, – ты одержала свою победу. Императрица будет удовлетворена – у неё нет другого выхода. Нам нужен отдых…

– Жемчуг доложил мне, что Леоман Кистень не умер.

Оба виканца молчали, и Тавор вновь обратилась к ним:

– Вы оба это знали, верно?

– Его забрала… богиня, – сказал Нихил.

– Какая богиня? Полиэль?

– Нет. Королева Грёз.

– Богиня Прорицаний? В чём же для неё польза от Леомана Кистеня?

Нихил только пожал плечами.

Рядом с шатром остановил коня всадник, и вскоре вошёл Темул, с ног до головы покрытый пылью, три параллельных пореза на щеке виканца кровоточили. За собой он втащил растрёпанную девушку.

– Мы её нашли, адъюнкт, – сказал он.

– Где?

– Пыталась пробраться обратно в развалины. Она обезумела.

Разглядывая Синн, Тавор проговорила:

– Лучше бы ей исцелиться. Мне нужны Высшие маги. Синн, посмотри на меня. Посмотри на меня.

Девушка не подала виду, что услышала слова Тавор. Она повесила голову, так что пряди спутанных волос прикрыли лицо. Со вздохом адъюнкт добавила:

– Уведи, пусть её вымоют и приведут в порядок. И постоянно держать под охраной – потом попробуем ещё раз.

Когда оба ушли, Нихил спросил:

– Адъюнкт, ты собираешься преследовать Леомана? Как? Не осталось следа, по которому можно было бы пойти: Королева Грёз могла унести его даже на другой материк.

– Нет, мы не будем за ним гоняться, но пойми, виканец: пока он жив, мы не одержим победу в глазах Императрицы. И'гхатан останется, как и прежде, проклятьем на теле Империи.

– Он не восстанет вновь, – проговорил Нихил.

Тавор разглядывала его:

– Молодые ничего не знают об истории. Я выйду, пройдусь. Вы оба – отдохните.

Адъюнкт вышла. Нихил посмотрел в глаза сестре, затем улыбнулся:

– «Молодые»? Как же быстро она позабыла.

– Все они позабыли, брат мой.

– Как ты думаешь, где теперь Леоман?

– Где же ещё? В золотом веке, Нихил. В славной истории Великого Восстания. Теперь он шагает во мгле мифа. Будут рассказывать, что дыханье его было пламенем. Что в очах его можно было прозреть Апокалипсис. Что он отплыл из И'гхатана по реке малазанской крови.

– Местные думают, что Колтейн взошёл, Бездна. Новый Покровитель Ворóн…

– Глупцы. Виканцы не восходят. Мы лишь… повторяемся.

Лейтенант Порес не спал. Он поднял здоровую руку в знак приветствия, когда капитан Добряк остановился у походной койки.

– Говорят, у вас рука запеклась, лейтенант.

– Так точно, сэр. Левая ладонь, как вы сами видите.

– Говорят, уняли боль, как смогли, а когда-нибудь, может, сумеют даже разрезать пальцы. Найдут целителя с Высшим Дэнулом, и рука твоя будет как новенькая.

– Так точно, сэр. А до тех пор, поскольку я правша, смогу и…

– Так какого же Худа, ты тут койку пролёживаешь, лейтенант?

– Кхм, что ж, мне нужно найти одежду, сэр, а потом я немедленно присоединюсь к вам.

Добряк окинул взглядом череду коек:

– Половина этого госпиталя набита блеющими ягнятами. Ты готов стать волком, лейтенант? Мы выступаем сегодня ночью. Повозок не хватает, и возмутительней всего, что даже толкового паланкина или золочёных носилок днём с огнём не сыщешь. Куда катится эта армия, хотел бы я знать?

– Просто позор, сэр. Как дела у Кулака Тина Баральты?

– Руку потерял, но не ноет, не стонет, не ревёт.

– Правда?

– Конечно. Он ведь всё ещё без сознания. Поднимайся, солдат. В одеяло закутайся.

– Я потерял свой торквес, сэр…

– Но ожог-то на его месте остался, верно? Его увидят – и поймут, что ты офицер. По ожогу и железной выправке!

– Так точно, сэр.

– Хорошо. Хватить время зря терять. У нас полно работы, лейтенант.

– Так точно, сэр.

– Лейтенант, если ты не встанешь ещё через один удар сердца, я койку сложу прямо с тобой внутри, ясно выражаюсь?

– Так точно, сэр!

Она сидела неподвижно, безвольно свесив руки, точно кукла, пока старуха-виканка вымыла её и срезала бóльшую часть волос, – но не поднимала глаз, пока в шатёр не вошла капитан Фарадан Сорт.

– Так сойдёт, – сказала она, взмахом руки приказывая двум виканкам удалиться. – Вон отсюда.

Хором процедив что-то, что Фарадан сочла за проклятья, обе женщины вышли.

Фарадан Сорт посмотрела на девушку:

– Длинные волосы только мешают, Синн. Без них удобней будет. Я по своим не скучаю. Ты не говоришь, но, думаю, я понимаю, в чём дело. Так что слушай. И ничего не говори. Просто слушай меня…

Оседающий серый пепел поглотил последний свет солнца, а тучи пыли с дороги оседали на обочинах. Последние вздохи мёртвого города катились над Четырнадцатой армией – всё, что осталось от огненной бури, – но и того было довольно множеству солдат, которые ждали звуков горна, сигнала к выступлению.

Кулак Кенеб забрался в седло, собрал поводья. Вокруг него звучал кашель – равно от людей и животных, жуткий звук. Повозки, набитые перебинтованными ранеными солдатами, выстроились на дороге, точно катафалки, – испачканные сажей, почерневшие от огня, смердящие пожарищем. Кулак знал, что среди раненых можно найти и Тина Баральту – он сильно обгорел, а лицо было чудовищно изуродовано – целитель Дэнула сумел спасти глаза, но борода военачальника загорелась и большая часть губ и носа обратились в пепел. Как бы он не сошёл с ума, хотя до сих пор Баральта, к счастью, не приходил в себя. И другие, такое множество…

Кенеб увидел, как к нему скачет Темул с двумя всадниками. Предводитель виканцев натянул поводья и покачал головой.

– Нигде их не нашли, Кулак. Это не удивительно – но знай, Кулак: были и другие дезертиры, однако всех их мы выследили. Адъюнкт приказала убивать следующих на месте.

Кенеб кивнул, отвёл глаза.

– Отныне, – продолжил Темул, – мои виканцы не будут исполнять приказы других малазанских офицеров.

Кулак ошарашенно уставился на Темула: