Андрей Франц - Путь на Хризокерас

Спустя минуту мальчишка посыльный выскочил из ворот резиденции. А спустя десять минут туда уже заходили, едва не столкнувшись лбами на входе, вызванные чиновники. Надо полагать, грохот в городские ворота разбудил и их, так что много времени на сборы не потребовалось. Наскоро проинформировав собравшихся о причинах ночной тревоги, господин наместник предложил высказываться. Куда и зачем мог сняться флот, и что теперь с этим делать?

— Пф, — хмыкнул начальник тайной службы, — дело-то насквозь понятное. Господа начальники флотских эскадр, надо полагать, тоже решили урвать свою толику в готовящемся заговоре. Так что, дромоны и галеры западной базы флота гребут сейчас во всю мочь на восток, в сторону Константинополя.

— Заговора? — встрепенулся командир гвардии, — Какого заговора?

— О! — удивился безопасник, — я думал, что единственный человек, еще не знающий о готовящемся свержении Алексея, это сам император. А вот, поди ж ты!

— Э-э-э… — наморщил лоб могучий друнгарий, — наверное, нужно срочно слать извещение в столицу. Пусть готовят эскадры Хризокераса…

— А зачем? — мягко поинтересовался начальник тайной службы.

— То есть, как… ведь это, ну… заговор… Типа, мятеж… бунт…

— И нам что с того?

Михаил Стрифн с интересом наблюдал за неспешным диалогом своих подчиненных. Безопасник, как и положено, давно все уже просчитал. Умен, хитер, опасен. Друнгарий, тот — да, умом никогда не блистал. Но верен и надежен. Этому всегда нужен ясный приказ. Зато уж получив его, порвет любого! Нужный человек.

— Дак ведь это, — продолжал гнуть свою линию друнгарий, — случись бунт, столица нас тут тоже по головке не погладит. Типа, куда смотрели? Почему проглядели бунтовщиков?

— Столица? — деланно удивился начальник тайной службы. — А как она до нас доберется? Приплывет на полутора дырявых корытах столичной эскадры? Или, может быть, приведет войско через перевалы Пентодактилоса и Парнона? Как там, кстати, гарнизоны горных крепостей — готовы к отражению противника? Припасы, вооружение?

— Э-э-э… перевалы защищены, как и положено, но… как же это..? Сражаться со своими…?

— Не волнуйтесь, дорогой Афанасий, — вступил в разговор наместник. — Очень маловероятно, что вашим воинам придется скрестить на перевалах оружие с императорской армией. Ведь для того, чтобы дойти до гор, войску императора придется пройти Коринфский перешеек. Чего Лев Сгур, разумеется, никогда не допустит. На этот счет можете быть спокойны. Что, само собой, не отменяет необходимости усиления горных гарнизонов. Каковым усилением вы прямо с сегодняшнего утра и займетесь.

— Будет исполнено, Величайший, — привычно хлопнул себя кулаком в грудь друнгарий.

— Просто поймите одну важную вещь, — все так же мягко завершил свой тезис начальник тайной службы. — На Пелопоннесе есть только один император. И его зовут Михаил Стрифн. Но! До некоторых здесь, на полуострове, эту мысль еще предстоит донести. У нас, в Лаконии это придется объяснить Хамаретам, почему-то решившим, что эти земли принадлежат им. В Ахайе и Мессении предстоит вразумить Бранасов, Кантакузенов и Мелиссино, которые хозяйничают там, как на своем подворье. В Нафплионе вам предстоит усмирить аппетиты младшего Сгура. И хорошо, если только там, а не в Аргосе и Коринфе, на которые он тоже точит зубы. Видите, друнгарий, сколько уважаемых семей до сих пор пребывают во тьме заблуждений. Не понимая, что на Пелопоннесе есть император, власть которого намного ближе, чем власть Константинополя. До всех до них эту истину предстоит донести вашим воинам. На кончиках своих мечей. Видите, достопочтенный, сколько вдруг у вас появилось работы?

— Ну, нападения сарацинов и норманнов с моря тоже не следует сбрасывать со счетов, — начальственным баском завершил формирование военной доктрины Михаил Стрифн.

Друнгарию потребовалась пара минут, чтобы осмыслить новую картину мира. Очертить в уме новые границы, осознать ключевые угрозы, осмыслить возможности ответов на них, прикинуть имеющиеся ресурсы.

— В таком случае, если мы более не опираемся на могущество флота, — при этих словах начальник тайной службы весьма саркастически улыбнулся, — нет более никакого смысла держать резиденцию наместника на Монемвасии. Гораздо безопаснее и во всех отношениях удобнее иметь ее в Триполисе. При этом, укрепляя береговую линию от морских нападений и перевалы — от проникновения нападающих в глубь полуострова — мы сможем держать главные силы в непосредственной близости от целей, по которым предстоит нанести основные удары.

— Ну, что ж, достопочтенный Афанасий, — резюмировал наместник, — мне нравится ваша стратегия. К завтрашнему вечеру жду от вас подробного доклада относительно передислокации наших военных сил по территории полуострова. Пока в столице разбираются, чья задница в этот раз разместится на престоле, у нас будет достаточно времени для наведения порядка и укрепления обороны наших владений. Я вас более не задерживаю. А ты, Василий, останься.

Когда цокающий звук подбитых железом сандалий друнгария стих за воротами, Михаил Стрифн повернулся к оставшемуся собеседнику.

— Скажи-ка, Василий! Грегорайос ведь докладывал тебе о подозрительной суете в порту?

— Ты прав, величайший.

— И ты, конечно же, выяснил причины этой суеты?

— Разумеется, величайший.

— Почему же ты не принял мер, дабы предотвратить участие эскадры в готовящемся заговоре?

— А зачем, величайший?

— Поясни! — нахмурившись, потребовал Великий Дука.

— Так ведь все просто, величайший! Чем больше народу примет участие в свержении Алексея, тем больше шансов на успех заговора. И тем больше неразберихи после его успешного завершения. Раздел власти между участниками мятежа — дело не быстрое… Но всем известно, что смена власти в столице — самое лучшее время для того, чтобы привести формальный статус имперских окраин в соответствие с фактическим.

— Фактическим..?

— А фактический статус Пелопоннеса состоит в том, что здесь уже есть господин. Это ты, величайший! И более никого не требуется. Пусть заговорщики в Константинополе делят власть. Здесь, на Пелопоннесе, она уже поделена.

— "Уже есть господин", — посмаковал Михаил Стрифн фразу своего собеседника. — Ладно, со мной понятно. Но почему ты, Василий, так легко пошел на разрыв с метрополией?

— Ну, — начальник секретной службы на мгновение задумался, — наверное, мне тоже надоело кормить, поить и развлекать многочисленных ревизоров, инспекторов, проверяющих и прочее столичное начальство? Как ты думаешь, величайший?

— Хм, наверное…

Два человека, вкусивших, наконец, давно желанной свободы, сидели и улыбались встающему над морем солнцу.