Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 1

– Что еще не так? – спросила я.

Из-за спины с носа корабля донесся крик матроса:

– Капитан! Буря!

Я резко обернулась и выглянула за борт.

Звездное небо исчезло, вместо него в нашу сторону ползет сплошная чернота, в которой время от времени вспыхивают яркие полосы. А когда до нас докатился первый раскат, де Жерон проговорил прямо над ухом:

– Так что же? Корабль плавает или ходит?

Прежде, чем успела ответить, виконт быстро обошел меня и почти бегом направился к капитану Сэму. Тот уже поднялся к штурвалу и громко раздает указания, размахивая руками, как мельница, а с палубы до носятся короткие ответы матросов.

– Свистать всех наверх! Задраить люки!

– Есть!

– Проверить насосы! Крепить тузик!

– Есть!

– Убрать паруса! Заглушку в клюз!

– Есть!..

Он кричал еще какие-то слова, значения которых так остались для меня загадкой, но когда приблизилась, услышала, как виконт спрашивает капитана:

– Обойти не получится?

Тот покачал головой и ответил:

– Нет. Посмотрите туда.

Когда капитан Сэм ткнул назад, мы с де Жероном одновременно глянули на черный горизонт, который время от времени вспыхивает бледными разрядами, как колба в алхимической комнате. И если несколько минут назад эти всполохи были, как маленькие искры, то сейчас напоминают сытых червей.

Капитан проговорил:

– Шторм идет быстро. Придется прорываться.

Его лицо потемнело, черты стали жесткими, а сам он резко перестал казаться благодушным добряком и превратился в бывалого морского волка, который повидал немало штормов.

Виконт тоже помрачнел. Он бросил на меня короткий взгляд и сказал голосом, от которого по спине пробежали мурашки:

– Леди Элизабет, вам лучше укрыться в каюте.

– Неужели все так страшно? – спросила я, глядя, как лицо капитана темнеет еще сильнее.

Брови де Жерона сдвинулись, он открыл рот, намереваясь сказать что-то резкое, но потом, словно передумал и произнес:

– Капитан Сэм старый моряк. Он справится. Но надо быть готовым к худшему. Идите. И ради вашей же безопасности, закройте все двери, люки и не выходите на палубу.

С этими словами он развернулся и побежал вниз к простым матросам затягивать лебедки и канаты.

Некоторое время я стояла на палубе и с трепетом наблюдала, как, повинуясь приказам капитана, команда снует по палубе, таскает бочки, вяжет узлы, крепит крюки.

Де Жерон, словно простой юнга, бегает с ними. Когда увидела, как он, словно кот, вскарабкался на мачту, охнула, а виконт ухватился за какой-то канат и соскользнул на палубу.

Тем временем поднялся ветерок. Сперва просто свежий, но спустя буквально несколько минут порывы стали резче и холоднее, а еще через минут десять в кожу стали впиваться ледяные иглы. Звезды исчезли, чернота поглотила небо, а волны превратились в спины гигантских рыб, которые тревожно качают корабль, и мне пришлось ухватиться за борт, чтобы не свалиться под ноги матросам.

Те, словно не замечают, что палуба меняет наклон, бегают, таская крюки, и бросают друг другу короткие фразы на морском языке.

– Леди Элизабет! – прокричал виконт из-за спины.

Когда обернулась, увидела, как он вместе с двумя матросами тянет канат, который привязан к одной из мачт.

– Я что сказал? – снова крикнул он. – В каюту! Немедленно! Не хватало еще вылавливать вас из бушующего моря!

Я вспыхнула. Несмотря на опасность, в груди закипел гнев за то, что в очередной раз посмел оскорбить меня при матросах. Но едва набрала воздуха, чтобы достойно ему ответить, в тучах вспыхнула кривая полоса и палуба озарилась мертвенно-бледным светом.

Охнув, я забыла слова и, цепляясь за борт, бросилась к каюте. В этот момент раздался оглушительный треск, словно само небо раскололось на части. Снова полыхнула молния, и я остолбенела, вытаращившись на корму.

Буквально в метре над ней зависла фигура девушки в длинном белом платье и с покрывалом волос до самых пяток. Она смотрит на меня пустыми глазами с тоской и печалью, но будто не замечает.

Я взвизгнула, а один из матросов крикнул:

– Призрак Вивьен Ру!

– Третья невеста Черного Принца, – отозвался другой. – Дурной знак.

– Тебе бы только про знаки, – хохотнул первый. – Она каждый месяц является. Что ж теперь?

Матрос проговорил угрюмо:

– Кэп тоже в знаки верит.

Капитан Сэм тоже смотрел на призрака, но когда моряки начали рассуждать о знаках, заорал:

– Хватит болтать, рыбий корм! Тяните!

Матросы зарычали и дернули на себя канаты.

Когда вновь обернулась к корме, над ней снова стало пусто, но ветер усилился и срывает капли воды с волн, которые выросли еще на несколько метров и теперь жуткими горами проплывают по бортам.

Мне, наконец, стало страшно. Лишь теперь дошло, что здесь, посреди бушующего моря меня не спасет ни светлая богиня, ни Черный Принц, ни даже магия. Снова захотелось домой, к строгому, но доброму дяде, озорной Нинель и даже ворчащей Бенаре, которая, в действительности, очень меня любит.

Очередная порция брызг вывела из раздумий, а крен вправо заставил вцепиться в борт так, что побелели костяшки. Когда судно почти встало на бок, я увидела черную воду за краем и ощутила, как от лица отхлынула кровь.

Медленно, словно переворачивающийся удав, море вернуло корабль в нормальное положение, а со стороны капитанского мостика раздался крик Сэма:

– Вот он, морской черт! Молитесь богам и Черной Пустоши, акулий корм! Держитесь!

В эту же секунду на нас обрушился шторм.

Словно в гигантской трубе, завыл ветер, водяная взвесь превратилась в крупные капли, и я не смогла понять, они срываются с волн или это дождь. Но когда сжала пальцы на юбке, ощутила, что ткань промокла насквозь.

Корабль снова пошел в крен, на этот раз так быстро, что меня швырнуло на дверь каюты. Больно ударившись спиной о ручку, я охнула и сползла на пол, но заплакать не успела потому, что волна пошла дальше, и корабль стало клонить в другую сторону.

Меня покатило вправо. Перед глазами закрутились доски и черное небо, а когда в этой круговерти мелькнула темная спина волны, поняла, что меня несет к борту. Я закричала и растопырила руки надеясь зацепиться за что-нибудь, но пышная юбка запуталась в ногах, и вместо того, чтобы схватиться, я принялась барахтаться, все ближе подкатываясь к борту, за которым ждет неминуемая смерть.

Когда до него остался метр, за локоть ухватили горячие грубые пальцы. Я подняла голову, ожидая увидеть виконта, но перед глазами оказалось лицо матроса, который кричал про дурной знак. Он дернул на себя и быстро подтащил к каюте.

– Леди, – сказал он хриплым от напряжения голосом, – тут безопасней. Не выходите.

Открыв дверь, он втолкнул меня. От качки, я не удержалась и плюхнулась на пол, вытаращив глаза. В это же мгновение, в левый бок ударила волна, корабль содрогнулся, застонав, словно раненый зверь, а матроса оторвало от палубы и понесло за борт.