Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 3

Мы миновали такое количество анфилад и коридоров, что давно перестала считать повороты, и поднялись на такое количество лестниц, что потеряла надежду добраться, наконец, до покоев. И подумала, что если дойду, нипочем не выйду без помощи, которой в этом гостеприимном месте ожидать не приходится. Затем послала виконту настороженный взгляд за спиной секретаря.

Тот сверкнул глазами с таким видом, что от сердца отлегло. Я поняла – чтобы ни говорил господин де Шевье, де Жерон не оставит меня здесь одну.

Наконец, мы поднялись на верхний этаж, который поначалу спутала с чердаком, настолько здесь оказалось пыльно и душно.

Остановившись перед крохотной дверью, граф де Шевье долго возился с замком, пока тот не крякнул и не сдался. Следуя любезному жесту де Шевье, я шагнула внутрь первой и тут же закашлялась от пыли.

Оставленная мне каморка на самом верхнем этаже дворца напоминала келью Юдоли Скорби. Пусто, пыльно, тесно и почти неудержимо хочется молиться в голос. Я затравленно посмотрела на виконта, не зная, как следует реагировать.

Виконт в свою очередь перевел гневный взгляд на графа де Шевье, и тот враз ссутулился и стал ниже ростом.

– Поверьте, принцесса, де Жерон, оставленные личные покои во дворце – это большая честь, – забормотал он. – Многие бы бились на поединке за такие покои!

– Вы называете это покоями, граф? – тоном, не предвещающим ничего хорошего, вопросил виконт. – Покоями, оставленными для именитой леди, правительницы королевства? А где, черт меня дери, омывальная? Где, на худой конец, комната для прислуги? Что это за место? Здесь до нашего прибытия хранили швабры и тряпки?

– Не забывайтесь, виконт, – ответил граф строго. – Это покои в королевском дворце, и одно только это делает их ценнее тысячи других! К тому же, дворец переполнен. Как вы, должно быть, изволили заметить, плоты все продолжают причаливать, а перевозчики сколотили немалое состояние на переправке именитых гостей! И всех надо разместить. Всех! А тут вы с вашими запросами.

– Мы заметили, что во дворец прибывают люди, – холодно произнес виконт, но секретарь его величества не дал ему договорить.

– Конечно, прибывают! Отчего же им не прибывать? Бал Семи Королевств уже через три дня!

– Бал? – ахнула я, и, подумав, что ослышалась, уточнила: – Вы сказали бал?

– Истинно так, ваше высочество! – подтвердил де Шевье. – Бал в честь объедения! Его величество любит этот праздник, и бал непременно состоится.

– Но как же, – начала было я и осеклась.

Мысли о том, что его величество затевает бал Семи Королевств, когда не прошло и месяца со дня смерти сына понеслись с угрожающей скоростью. К ним добавились слова Ане Ахебак, когда она говорила о том, что для его величества Радилита Сварта нет "детей", "родственников" и "людей вообще". Есть лишь "свое" и "чужое". Вспомнились и слова виконта, что никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя показывать при дворе свою силу и свою слабость. А я подумала, что оставить Дилариона в безопасности на попечении Альре и Мириам было хорошей идеей.

– Бал или не бал, но ее высочество не останется в этих покоях, несмотря на великую честь, – сказал де Жерон сквозь зубы. – То есть, я хочу сказать, она благодарит его величество за великую честь, мы оба благодарим. Но остановится принцесса в своем особняке на Селене. Вы знаете, где это, граф де Шевье, и при случае сможете уведомить нас об аудиенции у его величества.

– Да, – облегченно выдохнула я. – Разрешите откланяться. Мы… Нам… мы приведем себя в порядок с дороги и будем ждать вызова во дворец.

– А здесь я размещу чету де Блонж, – задумчиво пробормотал секретарь и почесал подбородок.

Обратный путь к дворцовым воротам пролетел для меня, как один миг. Я мечтала быстрее покинуть это негостеприимное место, окунуться в купальную с прохладной водой, смыть пыль с лица и волос, а также сменить прилипшее к спине платье.

Граф де Шевье проводил нас почти до выхода и, заверив на прощание, что пришлет вскорости приглашение на аудиенцию к его величеству, споро удалился по коридору, перебирая короткими ножками.

Когда мы покидали дворец и выходили на парадную лестницу, я заметила, что навстречу поднимается пара. Кавалера разглядеть не успела, потому что вниманием вмиг завладела дама. Из-под пышной шляпки с перьями на высокой затейливой прическе на меня, ухмыляясь, смотрела Рамина.

– Рамина? – ахнула я, и осела бы прямо на ступени, не поддержи меня виконт под локоть.

Пара тем временем приблизилась, и я отметила, что темные прежде волосы Рамины стали светлыми, карие глаза – голубыми. В наряде высокородной леди, с прямой, как жердь, осанкой она практически неузнаваема, но истинное чутье не могло меня подвести.

– Рамина? – позвала я, не обращая внимания, что виконт слегка дернул меня за локоть.

Проходя мимо, Рамина скривилась, словно съела лимон и ничем не показала, что мы знакомы. Я задумчиво проводила взглядом шлейф ее пышного платья и с запозданием поняла, что меня зовет виконт же Жерон.

– Элизабет? Лиззи? Да что с вами? Вам нехорошо? – настойчиво вопрошал он, пока не убедился, что завладел моим вниманием.

– Или я схожу с ума, – слабо улыбнувшись, проговорила я ему. – Или это была Рамина.

Виконт нахмурился, вглядываясь в мое лицо.

– Рамина? – переспросил он. – Какая Рамина?

– Моя камеристка, – по-прежнему глупо улыбаясь, сообщила я.

Виконт обернулся, а потом посмотрел на меня с недоверием.

– Но откуда здесь быть вашей камеристке? – пробормотал он.

– Вот и я о том же. Откуда…

– Должно быть, вы обознались, Элизабет, – сказал де Жерон. – Сказывается усталость, дорога, переживания, еще и конура, которую тут зовут покоями, Дэйви Джонс на их голову…

– Вы совершенно правы, Дагрей, – ответила я, чувствуя легкое головокружение. – Я устала, это правда, я еле на ногах стою. Но только обознаться не могла. Я же маг.

Уже начало темнеть, когда мы добрались до особняка Вернжен на реке Селене. Я так устала, что реагировала на попытки де Жерона развлечь и приободрить меня лишь слабой, до безобразия жалкой улыбкой, а на то, чтобы поддерживать разговор и вовсе не было сил.

Передвижение на плоту по всему городу в другой раз показалось бы очаровательным, тем более, что по берегам располагаются красивые уличные светильники: круглые шары, с магическими светлячками. Они освещают почерневшие воды Селены, играя алмазными бликами, и радуют глаз магу в моем лице. Я знала, что создание светлячков – низшая магия, в Авароне любой ребенок способен сотворить насекомых со светящимися тельцами и прозрачными крылышками, но даже такое незначительное напоминание, что нахожусь в землях, где магия разрешена, грело душу.