Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 3

Мои глаза округлились, и лекарь, поморщившись, пояснил.

– Ну не по ночам, какая, к Асклепию Целителю разница! Я ему человеческим языком объяснил, что нужно лежать в постели, неделю, как минимум. Так нет же! Вчера, как проснулся, умотал куда-то, весь день его не было, недавно только пришел, спит, будь ему не ладно. Знал бы – и не подумал бы спасать, зачем! Когда человек так стремительно тянется к собственной кончине!

Я уже начала привыкать к манере господина Мишеня изъясняться и не обиделась на излишнюю экспрессивность в адрес виконта. Напротив, судя по моему самочувствию и тому факту, что виконт спустя ночь после жутких ранений встал на ноги, можно понять, что господин Мишень свое дело знает, и как маг-целитель, и как лекарь.

– Спасибо, – сказала я, когда господин Мишень водрузил на мой прикроватный столик пиалу с горячим бульоном и заявил, что пока все не съем, от меня не отстанет.

Наблюдая за тем, как я ем с видом заботливой, но очень строгой наседки, господин Мишень пожурил меня:

– А где, позвольте узнать, ваш питомец? И не надо мне говорить, что у вас его нет. У мага вашего уровня должен быть, как минимум, дракон-нетопырь. Что же вы, леди? Мало того, что разлука с питомцем вредна для вас обоих, так еще и верхом неблагоразумия было прибыть сюда без него!

– Вы правы, господин Мишень, – тихо сказала я. – У меня нетопырь, и его пришлось оставить в Черной Пустоши… По независящим от меня обстоятельствам.

Целитель нахмурился, но ничего не сказал, только укоризненно покачал головой, сетуя то ли на меня, то ли на обстоятельства.

Процесс поглощения пищи так измотал, что когда господин Мишень убрал столик и пустую пиалу, я ощутила, как меня клонит в сон. Снова выпив того самого лекарства, которое, как оказалось, творит настоящие чудеса, я заснула.

Мне снился странный сон, как будто я цветок, и садовник поливает меня из лейки с такими крохотными дырками, что до меня почти ничего не долетает.

– Еще немножко, – пробормотала я. Потом потянулась к живительной влаге всеми лепестками и проснулась.

Сразу же обнаружила, что за окном уже день, а воздух в комнате жаркий, полуденный.

Капли воды мне не приснились: мистрис Дежу, стараясь ступать на цыпочках, распыляла в покоях ароматную воду с помощью какого-то хитрого приспособления, похожего на конструкцию из бутылька, трубки и груши.

– Ох, простите, милая, я вас разбудила, – пробормотала она, виновато улыбаясь. – Я старалась, чтобы не попасть на вас, но, должно быть, ветер… Как вы себя чувствуете, миледи?

– Намного лучше, спасибо, – поблагодарила я. – А что это у вас?

– Это? – переспросила мистрис Дежу и посмотрела на приспособление с таким удивленным видом, словно оно только что появилось в ее руках. – Ах! Да мы же здесь боремся с сухостью воздуха и жарой, как можем. То, что эта половина особняка выходит на Селену, спасает, конечно, но в полдень воздух особенно густой и злой. Вот, мой малыш Карл и выдумал. Нажимаешь, и под давлением вода распыляется на маленькие струи, которые увлажняют воздух.

Сердце кольнуло, стоило услышать о муже, но острая боль тут же сменилась нежностью. Я подумала, что он, как и обещал, продолжает держать меня и заботиться с такой любовью, на которую был способен только он…

– Вы, должно быть, голодны, миледи? – спросила мистрис Дежу немного виновато.

Я улыбнулась.

– Я чувствую, что съела бы некоего мифического слона, о котором как-то рассказывал господин виконт. Но сначала посещу омывальную.

Решительно отвергнув помощь мистрис Дежу, я, медленно прошла в купальню и с удовольствием полежала в овальной лохани, вымылась сама и вымыла волосы. Когда вышла, в свежей сорочке и пеньюаре, оказалось, что экономка уже принесла завтрак.

Потянув носом и уловив нотки любимого какао, я ужом скользнула под оделяло. Пока мистрис Дежу ставила на кровать столик и выставляла на него тарелки, смотрела на нее такими голодными глазами, что пожилая женщина засмеялась от умиления.

Когда с завтраком было покончено, в дверь постучали.

Не дожидаясь ответа, в опочивальню зашел виконт.

Хмурый, словно был на какой-то неприятной встрече, он протянул мне запечатанный конверт, и, ожидая пока я его вскрою, уселся в кресло, закинув ногу на ногу.

Сначала мне стало обидно, что виконт даже не поздоровался и не поинтересовался моим самочувствием, но потом увидела, кем подписан конверт и тут же забыла о своих обидах.

На листе с королевским вензелем, размашистым почерком графа де Шевье говорилось, что леди Сварт с господином де Жероном приглашены на бал в честь объединения Семи Королевств, который начнется пятнадцатого листопада в девятнадцать ноль-ноль.

– А какое сегодня число? – спросила я у господина виконта.

Не ответив, тот приподнялся, и, выхватив из моих пальцев послание, пробежался по нему взглядом.

– Проклятие! – воскликнул он, и, опомнившись, ответил: – Сегодня пятнадцатое листопада.

– К-как? – заикаясь, спросила я, – уже сегодня?

– Об этом не может быть и речи, – отрезал господин виконт. – Вы еще слишком слабы.

– Мы не можем ослушаться, – прошептала я. – Я не могу ослушаться, Дагрей.

Виконт витиевато выругался, а я почувствовала, как подступает паника.

Мистрис Дежу, которая замерла в дверях с подносом, обернулась.

– Господин Мишень не велел вставать из постели, милая, – напомнила она.

Покосившись на виконта, который смотрит в послание с нахмуренным видом, словно надеется, что глаза его обманули, экономка добавила:

– На этого дуралея не смотри, он не маг, он не выгорал, а ты, милая, сейчас слабее котенка.

– Вот именно! – ничуть не обидевшись на "дуралея", согласился с экономкой виконт. – Вам нельзя вставать из постели.

– Но я уже вставала! – огрызнулась я и добавила уже мягче: – Ненадолго. И прекрасно себя чувствую. Если думаете, что мне доставляет удовольствие искать, что надеть ко двору в то время, как имею законное право на траур… Вы ошибаетесь. Но вы не можете не признать, его величество Радилит выражает крайнее недовольство… мной, или нами обоими. Вызвать его гнев сейчас, все равно, что… дергать за усы тигра.

Я откинулась на подушки, утомленная длинной речью, а мистрис Дежу, услышав, как виконт снова выругался, шумно поставила поднос на тумбу и замерла, скрестив руки на груди. Всем видом экономка показывала, что не уйдет и не даст больше виконту сыпать непотребствами.

– Черт вас побери, леди, – прорычал де Жерон, после чего мистрис Дежу засопела, как ящер с насморком. – Вы правы, проклятье, вы тысячу раз правы! Мы не можем не появиться во дворце, но будьте уверены, я не отпущу вас от себя ни на шаг. И упаси вас светлые боги, если вы, с присущей вам безголовостью…