Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 3

Я прошептала на ухо:

– Что ты со мной делаешь…

Затем легонько прикусила мочку. От этого невинного жеста виконт зарычал, мы перевернулись, а он вновь оказался хозяином положения.

На секунду мы застыли, я смотрела на его лицо, на котором отражаются блики мерцающих листьев и не верила, что могу быть снова счастливой. Де Жерон, словно прочитал мои мысли, одарил жгучим поцелуем.

– Ты достойна самого лучшего, Лиззи… У тебя будет все самое лучшее…

Он быстро перевернул меня на живот, а в следующий момент вошел в меня напористо и нежно одновременно. Я застонала, извиваясь, и подаваясь ему навстречу, сквозь негу и сладкие стоны поняла, что стою на коленях, впиваясь пальцами в серебристую траву и кричу его имя.

Мы катались по земле, сжимая друг друга в объятиях, Дагрей де Жерон скользил умелыми пальцами по телу и возносил меня к небесам одними лишь прикосновениями. Горячие поцелуи оставались на коже, подобно раскаленному клейму, когда ощутила, что готова взмыть к самим богам, из горла вырвался крик:

– Дагрей!

В следующую секунду виконт оказался сверху. Я ощутила горячее и твердое естество и обвила любимого ногами, раскрываясь ему навстречу. А когда он оказался внутри и стал двигаться, с каждым новым рывком приближая к звездам, захлестнула бесконечная радость, которая пролилась горячим дождем и унесла к вечности.

Потом мы лежали в серебристой траве, тяжело дыша. По мне катились капли, а когда повернула голову, на лбу Дагрея заметила такую же россыпь, которая в свете деревьев кажется алмазной.

Де Жерон вытер лицо ладонью и тоже повернулся ко мне. Я смотрела на него и не понимала, как прежде не замечала всего, что творится у меня в душе. Он казался мне несносным, и таким кажется теперь, но вместе с этим пришло осознание всего, что испытывала к виконту. Едва додумала эту мысль, как в груди больно кольнуло.

Видимо, это отразилось на лице, потому что виконт поднялся на локте и, склонившись надо мной, спросил:

– Я сделал тебе больно?

Я покачала головой и устремила взгляд вверх, где мерцающие кроны неспешно колышутся от ветерка. Виконт придвинулся и обнял горячей рукой, от его прикосновения по телу прокатилась волна удовольствия, а в голове всплыли образы, где буквально несколько минут назад он сжимает меня в объятиях и возносит на вершины мироздания.

– Лиззи? – повторил он с тревогой.

Мне хотелось ответить, но тяжелая мысль не давала раскрыть рта, а собственные чувства к виконту казались позорными потому, что скорее всего, были безответными.

Я отвернулась, но Дагрей аккуратно взял меня за подбородок и повернул к себе. В голубых, как льдинки, глазах прочиталось столько беспокойства и участия, что на секунду показалось, что произошедшее для него тоже что-то значит. Но потом вспомнила герцога де Луа, которому все равно, кем владеть, Каравару с его равнодушием, Радилита, готового устраивать оргии прямо во время бала, и надежда рассыпалась в прах.

Виконт наклонился и поцеловал в щеку.

– Что с тобой? – спросил он прямо в ухо, и от жара его губ по мне прокатилась почти болезненная волна.

С трудом отстранившись, я села и отвернулась.

– Вы получили, что хотели… – проговорила я тихо и потянулась к ливрее, которая вдруг показалась спасительной и способной защитить от всех невзгод мира.

Позади послышался шорох травы, на плечо легла горячая ладонь, а в следующий момент меня развернули, и я увидела глаза Дагрея прямо перед собой.

– Что ты несешь? – спросил он ласково.

От его интонации меня почему-то затрясло, а к глазам подступила пелена слез. Сглотнув комок, я постаралась согнать ее и проговорила:

– Вы сами сказали, что давно… хотели этого. И теперь получили.

Его брови нахмурились, во взгляде появилось явное замешательство.

– Получил, – согласился он.

– Значит, – с горечью заключила я, – вы удовлетворены и ваши желания тоже.

Виконт нахмурился еще сильней и проговорил:

– Лиззи, к чему весь этот разговор? Что ты хочешь сказать?

– Неважно, – отозвалась я, бросив взгляд на рубашку в траве, по которой перекатываются световые блики.

Губы виконта приблизились и сомкнулись с моими так неожиданно, что я охнула, а когда отстранился, провел пальцами по волосам и сказал:

– Глупая. Моя глупая Лиззи.

– Вы всегда мне об этом напоминаете, – тихо проговорила я, и почему-то захотелось прикрыться.

Когда попыталась закрыть грудь ладонями, виконт аккуратно перехватил кисть.

– Не прячься от меня. Никогда. Ты прекрасна, как небесный цветок, и я хочу видеть его всегда.

– Не издевайтесь надо мной, виконт, – попросила я, чувствуя, что если де Жерон продолжит, разрыдаюсь, но объяснить, почему – не хватит сил.

Губы виконта растянулись в теплой улыбке, он скользнул взглядом по моему лбу, щекам, провел пальцами по волосам, а затем вновь вернулся к глазам.

– Сегодня ты особо глупа, моя милая Лиззи, – сказал он улыбаясь. – Неужели ты думаешь, что сможешь от меня теперь отделаться? Я не отпущу тебя, даже если за тобой придет все войско Радилита и Каравары вместе взятые.

В груди ухнуло. Я уставилась на Дагрея де Жерона, пытаясь связать воедино слова и чувства, а когда взглянула истинным зрением, поняла, что он честен, как праведник. Надежда, прежде угасшая, вспыхнула трепетным огоньком и забилась, рассекая мрак.

– Может ли это значить… – начала я, но закончить не смогла.

Виконт перебил меня, смеясь:

– Послушай меня, Элизабет. С первой минуты, как увидел тебя в доме лорда Гриндфолда, я понял, что пропал. Я настолько потерял рассудок, что в первый же день пребывания в вашем городе, хотел бросить все и снова бежать в Океанию, хотя войны давно нет. Удержала лишь преданность брату. Наше путешествие через Звездное море стало для меня настоящим счастьем, несмотря на пиратов, чудовищ и остальных. А сама мысль, что везу тебя для другого, пусть и самого дорого мне человека, сводила с ума. Когда в Городе-крепости видел, как вы с Карлом обмениваетесь страстными взглядами, мне хотелось никогда не рождаться, чтобы не позорить себя, брата, и тебя мыслями, посещающими мою голову.

Я, затаив дыхание, глотала каждое слово, с ужасом представляя, через что ему пришлось пройти.

Виконт, тем временем, продолжал:

– После его смерти, мне хотелось броситься на меч. Казалось, это я своими мыслями налег на него беду…

– Это не так! – выдохнула я, перебив его.

Он кивнул.

– Сейчас я это понимаю, – проговорил он. – В его гибели виноват Каравара и никто другой. Но тогда я этого не понимал и хотел покончить со всем. Но когда в охотничий дом пришла ты, я вдруг понял, что брат не простил бы мне, оставь я тебя одну.

Я вздохнула и проговорила: