Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 3

– Бенара бы никогда не посоветовалась с институткой… хм, учащейся, – поправила Бенара. – А боевой маг и бывшая глава отделения боевых магов Изумрудного Нагорья леди Беатрис де Тривер в первую очередь обратилась хоть и к юным, но все же коллегам.

– Представляешь, как здорово? – прокричала Нинель, перекрикивая грохот, который устроили Выпускницы Института Благородных Волшебниц продолжали сыпать молниями по отряду гвардейцев, оттесняя его все дальше от нас.

– П-представляю, – запнувшись, ответила я, вытаращившись во все глаза на Бенару.

– Прикрой рот, Элизабет, – строго напомнила леди Беатрис де Тривер, и я поспешно прикрыла рот и присела в книксене.

– Мы прибыли в Пустошь и так получилось, что опоздали, – сообщила Бенара.

– Повезло, что у Николауса нашелся запас порошка перемещения, и его хватило на всех нас! – подтвердила Нинель. – А еще этот милый, и несомненно, подающий надежды, но все же чересчур назойливый юноша, снабдил нас штуковиной, которая поглощает магию. Причем он сказал, что на создание этого изобретения его натолкнула именно ты!

– Я так и знала, что ты влипнешь в какую-нибудь историю, – сказала леди Беатрис, прищурившись. – И была права. Вместо того, чтобы вести себя, как леди, ты изобретаешь какие-то невозможные вещи и удираешь с господином виконтом от каких-то непонятных людей.

Я помотала головой, думая, что мне все это, должно быть, снится, и изумленно уточнила у Нинель:

– А о каком подающем надежды приставучем юноше ты говоришь?

Подруга зарделась, и вместо нее ответила Бенара:

– Как о каком? Этот ваш придворный маг настоящий ловелас. Ведь мы пробыли в Пустоши всего-ничего, а он проходу Нинель не давал, словно впервые видел юную девушку!

Я поспешно закрыла рот, пока леди Беатрис не напомнила мне об этом снова и встала на защиту Николауса.

– Готова побиться об заклад… – начала я оторопело.

Бенара подняла глаза к небу и забормотала о риверградских нравах, которые успели укоренится в моей невинной душе. Я сглотнула, но не позволила сбить себя с толку и продолжила:

– Он и вправду видел девушку впервые… До этого не наблюдала, чтобы Николаус вообще замечал и привечал женщин.

Подруга покраснела еще раз и фыркнула, а Бенара сказала строго:

– Этих мы уложим на раз-два. С магом, который в центре, справится амулет этого вашего подающего надежды… А потом сопроводим вас в Пустошь, где придется остаться с вами. Потому что, глядя на вас, Элизабет и Дагрей де Жерон, а также на Нинель с Шеро, без меня вы там погрязнете в разврате.

Виконт часто заморгал, я потупилась, а Нинель захихикала.

– Вперед! – скомандовала леди Беатрис де Тривер. – Хватит их держать! Или разворачиваются и убираются восвояси, или отправляются на Звезду!

Нинель, улюлюкая вскочила на коврик и через секунду раздался такой довольный писк нетопыря, что я успела подумать о том, как угадала подруга с выбором питомца. Азартно сглотнув, я хотела последовать за Нинель, но леди Беатрис так на меня посмотрела, что пришлось остаться на месте.

– Господин виконт, вся надежда теперь на вас, – вздыхая, сказала Бенара. – Я беру на себя мага, а вы не отпускайте ее от себя ни на шаг.

Виконт коротко кивнул, и Бенара не стала больше тратить времени на слова.

Она выставила руки перед собой, и я увидела, что леди Беатрис держит странное приспособление, похожее на черную трубу с одним расширяющимся концом. Бенара направила его на де Луа, и в тот же миг герцог зарычал от злости.

Окружавший герцога магический полог рухнул, осыпавшись осколками, которые для истинного слуха звучали, как громкий звон разбитого стекла.

Стиснув зубы, с перекошенным от ярости лицом, де Луа вскинул ладони перед собой и заревел, когда с его пальцев сорвалась серебряная нить. Невольно он потянулся к трубке, которую сжимает обеими руками леди Беатрис.

Серебряный поток тянулся около минуты, истинным зрением я видела, как тухнет магическая оболочка вокруг Вазиса де Луа. Я едва не закричала от ликования, предчувствуя скорую победу. Но в последний момент, лицо герцога исказилось.

Он воздел ладони к небу, потом коснулся знака на шее и прокричал:

– Хозяин! Да будет твой хлад милостив ко мне! Яви мощь!

Я застыла в ужасе, виконт притянул меня к себе, а Вазис швырнул на землю какую-то склянку. Та разлетелась на сотни осколков. В этот момент магический слой вокруг него исчез, и я поняла, что он лишился магии.

В эту же секунду в воздухе повеяло зимой. Холодный порыв налетел, как стая птиц, волосы взвились, редкие деревья зашумели, клоня кроны к земле. Де Жерон прикрыл меня собой, а когда спустя пару мгновений выглянула из-за плеча, на дороге застыла темная фигура в капюшоне.

У меня вырвался крик, виконт еще крепче прижал к себе, давая понять, что ко мне подобраться не получится. Но когда раздался глубокий вкрадчивый голос, осознала, что остановить хозяина холода может только чудо.

– Элизабет, – проговорил он спокойно. – Я заждался.

Де Жерона затрясло от гнева, лицо исказилось яростью, крылья носа раздулись.

– Только посмей, – процедил он.

– Даже твой брат не устоял, – мирно констатировал Каравара. – Неужели думаешь, что лучше него?

Я всем телом ощутила, что вопрос с двойным дном специально, чтобы выбить почву из-под ног Дагрея, и крепче прижалась к нему, стараясь показать всю любовь, на какую способна в этот момент. К моему облегчению, виконт пропустил колкость хозяина льда.

– На любую силу найдется своя противосила, – сказал он, поднимая меч. – Этому научил меня брат.

В темноте капюшона полыхнуло синее пламя глаз. Каравара сделал шаг, и под полами его плаща трава моментально превратилась в лед. Но сами полы зашипели, словно им невыносимо находиться в теплых землях.

– Ему тяжело, – шепнула я виконту. – Здесь слишком жарко.

Каравара, видимо, услышал и произнес брезгливо:

– Здесь действительно, как в Пекельном царстве. Но мы с тобой, Элизабет, это скоро исправим. Смогли же мы обойти защиту ваших теплых земель.

Я бросила из-за спины виконта:

– В другое время я бы с удовольствием послушала ваш рассказ об этом. Но не теперь! Вы ужасный… Ужасное.... Я не знаю – что вы!

Из-под капюшона послышался глухой смех, от которого кровь в венах заледенела, а темнота наполнилась той жутью, от которой маленькие дети стремятся накрыться с головой и ни в коем случае не спускать ноги с кровати.

Смех Каравары прекратился так же неожиданно, как и начался.

– Это прекрасный комплимент, – проговорил он. – Но оставим лесть на потом. Если ты добровольно пойдешь со мной, могу дать обещание, что не трону одного из твоих друзей. Любого на выбор.

– Какое великодушие, – едко произнесла я.