Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 3

Быстро подобрав треуголку, я нацепила ее обратно на голову, вновь затолкав под нее волосы, на этот раз проверив, чтобы сидела плотно, и спросила тихо:

– Разве гвардейских лошадей не хватятся?

– А разве нас не хватятся, когда обнаружат, что в особняке только слуги? – парировал де Жерон. – Хватятся, конечно. Но, надеюсь, к тому моменту мы будем далеко.

Жестом он приказал подойди к одному из скакунов и, ухватив за талию, подкинул в седло.

– Садись, поехали, – сказал он.

Затем взлетел на соседнего коня и, ухватив моего за длинную узду, сорвался с места.

Мы неслись, будто за нами по пятам несется сама тьма. Резвые кони гвардейцев вселяли трепет и ужас, приходилось цепляться за уздечку, чтобы не вылететь из седла, хотя прежде считала, что мои навыки верховой езды вполне неплохи. Виконт, боясь, что со мной может случиться что-нибудь еще, не выпускал уздечку из пальцев, хотя это доставляло ему дополнительные сложности.

Спустя час бешеной скачки, место, на котором сижу онемело, и при каждом ударе седла отдавалось тупой болью в позвоночник. Но просить об остановке не смела.

Когда выехали на основной тракт, который широкой лентой вьется через поля и редкие рощи, поднялась луна, залив мир мертвенно бледным светом. Трава и кустарники с одной стороны покрытые серебристым светом, а с другой чернее, чем глаза Николауса Шеро, показались зловещими. Зажмурившись, я взмолилась богам, прося о защите и милости над простыми людьми и магами, которые уповают на их благосклонность.

Виконт ехал напряженный и суровый, изредка бросая на меня взгляды и проверяя, в порядке ли я. Пару раз порывался что-то спросить, но каждый раз останавливался. Я решила, что боится уступить, если попрошу сделать привал, но, спустя еще час, когда деревья пошли чаще, а поясница совсем разнылась, я простонала:

– Виконт, мне нужна остановка.

– Мы еще в опасности, – проговорил де Жерон. – Нужно хотя бы преодолеть заставу.

– Я не доеду до заставы, если не сделаю привал, – произнесла я, чувствуя, что сейчас свалюсь с лошади от бешеной скачки и усталости.

Виконт прорычал что-то злое, но повернул лошадей к зарослям жасмина. Оказавшись у самых веток, он спрыгнул, затем спустил с седла меня. Лишь, когда оказалась на земле, поняла, как измотана, даже кони, которые привыкли к быстрой скачке после гвардейской муштры, устало фыркают и клонят головы, словно ищут, где попить.

– От этого Риверграда одни неприятности, – проговорила я, проковыляв к дереву и опускаясь под ним на траву.

Виконт тревожно оглядывался и бросал напряженные взгляды по сторонам, словно ждет нападения из ближайших кустов.

– Я предупреждал, Лиззи. Это место не для слабых духом и телом.

– А еще хотела отправиться ко двору одна… – вымолвила я слабо.

Виконт посмотрел на меня с неожиданным теплом и сочувствием.

– Слава богам, у меня хватило упорства и наглости не дать вам этого сделать, – сказал, он устало усмехнувшись.

Хотелось сказать что-нибудь резкое, но когда подняла на него взгляд, губы невольно растянулись в улыбке. Всклоченный, с остатками пыли на щеке, с блестящими, как льдины глазами, виконт выглядел устрашающе и одновременно забавно.

– Удивитесь, – проговорила я, – но в этот раз я рада, что у вас есть наглость и упорство.

– И вообще я хорош собой, – заключил виконт.

– И скромен, – напомнила я.

Он кивнул, обшаривая сумку на боку коня. Затем довольно хмыкнул и вытащил из нее бурдюк. Открыв крышку, понюхал, затем осторожно попробовал, а через секунду уже жадно пил. Лишь, когда утолил жажду, протянул его мне.

Я приняла бурдюк, и проговорила, поднося горлышко к губам:

– Сегодня галантность не самая сильная ваша сторона.

– В самом деле? – удивленно спросил он, а потом добавил хмуро: – Я думал, спасение леди из лап мерзавца и ублюдка, самое высшее проявление галантности.

Я пила жадно. Лишь ощутив вкус воды, поняла, как все это время хотелось пить и как вымотала быстрая езда.

– Обычно, – проговорила я, оторвавшись от горлышка и вытерев губы тыльной стороной ладони, – вначале предлагают испить даме.

– Если бы в бурдюке оказалось ледяное эльфарское или, чего хуже, гонная брага, – сообщил виконт, – мне пришлось бы нести вас на руках до самой Черной Пустоши.

– Вы преувеличиваете.

– Отнюдь, – отозвался виконт.

Мне стало так хорошо под деревом, что расхотелось бежать дальше. Показалось, все ужасы королевского двора лишь сон, и он кончился, едва покинули пределы Риверграда. Но только оперлась затылком на ствол, собираясь смежить веки и забыться после пережитого, виконт проговорил резко:

– Элизабет, надо ехать.

Со стоном и едва не плача, я поднялась. Виконт помог мне забраться в седло, от которого сразу начало болеть все тело. Запоздало вспомнила, что в заплечном саквояже лежит фолиант по лекарственным заклинаниям, но де Жерон так спешил, что не позволил тратить на это время.

– Позже прочитаете заклинание, намажете притирки и все, что душе угодно. Только прошу, быстрей. Я не маг, но чувствую, что-то не так.

Пришлось довериться его воинской интуиции, и мы вновь сорвались в бешеный галоп, изматывая себя и коней. Через несколько часов деревья пошли чаще, превращаясь в перелесок, и я облегченно вздохнула, вспоминая, как легко укрыться в лесах Эльфарии и даже в древнем лесу, которого так страшатся люди.

Но когда до леса осталось пара десятков метров, в воздухе остро запахло озоном. Я напряглась, а виконт, хоть ощерился и от него прокатилось нечто такое, что могло бы напомнить магическую волну, если бы не знала, что у него нет магии.

В ушах свистел ветер, треуголку, которую натянула с такой силой, что брови наползли на нос, два раза чуть не сорвало. Пришлось хватать и возвращать обратно на голову. Де Жерон гнал лошадей, как обезумевший, и от них время от времени исходила волна усталости и жара.

Я молилась Роксолане Бесстрашной, чтобы защитила нас, дала сил, и сейчас обряды Черной Пустоши не казались бессмысленными. Я готова была сто раз войти в каменную пещеру и омыться в водах Съакса, лишь бы все закончилось хорошо.

Спустя вечность, впереди, в ночном мраке, который опустился на мир, пока мы загоняли лошадей, замерцала полоска.

– Что это? – выкрикнула я, стараясь перекричать шум ветра.

– Огненный лес, – отозвался виконт. – Там сможем отдохнуть. Огненный лес защищен магией Свартов.

По мне прокатилась такая волна облегчения, что едва не свалилась с седла. Приближаясь, мерцание ласа становилось все таинственней, а когда до него осталось всего пару десятков метров поняла, почему. Если днем он горел, как свежеотлитая монета, то сейчас, в темноте, листья исходят мягким приглушенным светом. От этого он кажется серебристым и свежим, а совсем не горячим, как днем.