Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 3

Мы въехали под сень сияющих деревьев, и виконт постепенно сбавил скорость. Когда кони перешли на шаг, он свернул с дороги и пояснил:

– В глубине леса безопасней. На дороге искать будут в первую очередь.

– Но вы же сказали, в Огненном лесу безопасно, – напомнила я.

Он кивнул, но ответил:

– В нашем положении безопасность очень относительное понятие.

Проехав еще минут пятнадцать, де Жерон остановил лошадей и, спрыгнув, помог спешиться мне. Даже убегая от самого мерзкого человека, какого доводилось встречать в жизни, отметила, как волшебно прекрасен Огненный лес ночью. Из золотого он действительно превратился в серебристый, исходя мягкими волнами света. Трава тоже перестала слепить глаза и напоминает дорогой ковер из тонкого волоса.

От сказочной и успокаивающей красоты стало спокойно, все ужасы двора показались нереальными. Не верилось, что в мире может существовать что-то кроме этих сияющих деревьев и мягкой, как перина травы.

Виконт привязал лошадей к ветке и вытащил из дорожной сумки гвардейца бурдюк.

– Вот, Элизабет, попейте, – сказал он. – Я понимаю, я загнал вас. Но это все из-за стремления защитить.

– Я понимаю, – устало ответила я, принимая емкость. – И очень благодарна за все, что делаете.

Виконт коротко кивнул и спросил с некоторой заминкой:

– Как… вы себя чувствуете?

Я сделала несколько больших глотков и, вытерев губы, взглянула на него. По напряженному лицу и внимательным глазам, поняла, что интересуется он не только усталостью от скачки.

– Все хорошо, – ответила я. – Даже перегоревший маг быстро восстанавливается и устраняет физические неудобства. А вы так обильно посыпали мне губы куррант дисектум, что наглоталась и залечила даже родинку, которая не нравилась.

Показалось, виконт немного смутился, чего не видела с момента знакомства, но тут же взял себя в руки и проговорил тихо:

– Я беспокоился.

– Спасибо, – так же тихо ответила я. – Но уже не о чем. Единственное, что огорчает, это воспоминания о произошедшем. Кажется, меня испачкали в чем-то, что никак не хочет отмываться…

Лицо виконта вновь потемнело, взгляд уставился в одну точку, а пальцы сжались, словно под ними глотка Вазиса де Луа. Неожиданно от вскинул голову и проговорил с жаром:

– Ручей!

– Что? – переспросила я, тревожась, что от ярости и жажды мести его разум все же помутился. – Вы в порядке?

Виконт мотнул головой, как рассерженный бык, и произнес:

– Конечно, я в порядке. Я говорю – ручей! Здесь течет один из притоков Съакса, а все, что течет через Огненные леса, обладает целебными свойствами.

Я посмотрела на де Жерона с сомнением, пытаясь понять, когда он вдруг стал верить в ритуалы, целебные свойства и прочее, не относящееся к прямым результатам явлениям.

– Вы точно в порядке? – на всякий случай уточнила я. – Не припомню, что бы вы говорили подобное.

По лицу де Жерона вновь скользнула тень, как показалось, смущения, он отвернулся и проговорил быстро:

– Просто я помню, как важно для женщин моральная поддержка. А ритуалы и разные действа этому очень помогают. Я лишь хочу, чтобы вы были в порядке.

– Я уже в порядке, – сообщила я с благодарностью, потом добавила: – Но освежиться не мешало бы.

Виконт почему-то облегченно выдохнул.

– Я провожу, – сказал он.

Оставив коней недовольно таращиться на траву, которую нельзя есть, мы пошли через молодую поросль. Мерцающие в темноте листья бросают блики во все стороны, от чего кажется, что где-то спрятаны крошечные фонарики. Виконт двигался чуть впереди, отодвигая передо мной ветки и пропуская так, чтобы ни один лист не задел меня.

Спустя минут пять, послышалось тихое журчание, а еще через пять мы вышли к ручью, шириной всего в пару прыжков. Он извивается среди мерцающей травы, в темной воде отражаются блики от листьев, а воздух наполнен свежестью и, показалось, даже звоном магических колокольчиков.

Я выдохнула:

– Невероятно.

– Я знал, что вам понравится, – проговорил де Жерон глухо.

Присев, я опустилась на колени и наклонилась над водой. Из отражения на меня взглянуло аккуратное личико с зелеными глазами и чувственными губами. На голове треуголка, а тело плотно задрапировано ливреей королевского пажа. В треуголке вдруг стало так тесно и не удобно, что я почти с ненавистью сорвала ее. Рыжий водопад рассыпался по плечам, а передние локоны коснулись воды самыми кончиками.

Я опустила ладони в воду, кожу приятно захолодило и, к изумлению, действительно ощутила, как даже через руки из меня уходит все плохое.

– Вы не ошиблись, – проговорила я все еще удивляясь. – Ручей и правда лечит. Откуда вы знали?

Брови виконта сдвинулись, о ответил, хмуро глядя на воду:

– В детстве мне приходилось убегать из дома.

– И вы так далеко убегали? – спросила я, чувствуя, как внутри все сжалось от сочувствия.

Он хмыкнул.

– Я убегал еще дальше.

– Мне так жаль, что у вас не было детства, – произнесла я, еще больше ощущая, как несправедливо поступали с этим сильным и достойным человеком.

Виконт отмахнулся и сказал:

– Оставьте. Это закалило меня и сделало тем, кем являюсь. И, честно сказать, никем другим я бы быть не хотел.

Истинным чутьем я ощущала, что виконт говорит правду, но не могла поверить, что кто-то отказался бы от счастливого детства и променял бы его на грязные интриги двора и немилость родителей.

Вынув ладони из воды, я собралась подняться и уперлась ладонями в траву. От влаги те резко заскользили вперед, а я, не удержавшись, вскрикнула и свалилась в воду. Одежда моментально намокла и неприятно прилипла к телу, волосы завесили глаза, но ручей оказался всего по колено, и когда встала, откидывая с лица волосы, слова изо рта вылетели быстрее, чем успела сообразить:

– Дэйви Джонс дери этот риверградский двор!

Не заметила, как со мной в воде оказался виконт, который сжимает губы и едва сдерживается, чтобы не засмеяться. Он быстро подхватил меня и вынес на траву.

– Разве пристало леди так выражаться? – спросил он, усиленно давя улыбку.

С меня текли ручьи. Мокрая ливрея и штаны оказались не лучше, чем мокрое платье или сорочка, волосы хоть и не сильно вымокли, но кончики свисают тонкими сосульками, с которых капает. В ночном воздухе одежда моментально настыла, и по коже прокатились крупные мурашки.

– Сейчас мне совсем неинтересно, как выражаются леди. Мне холодно.

– Надо просушить одежду, – сказал де Жерон, глядя на меня.

Я откинула волосы назад и произнесла:

– Конечно надо, но не представляю, как сейчас это делать.

Виконт провел языком по зубам, не разжимая губ, взгляд на секунду затуманился, потом он словно вернулся в себя и проговорил: