Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 3

– Вы о своей матери? – уточнила я.

– Именно, – согласился он. – Я боялся, что лаз зарос или засыпался землей. Все же прошло много лет. Но, к счастью, проход остался цел.

Я наклонилась, вглядываясь в темноту, откуда тянет сыростью и земляными червями, потом выпрямилась и сказала:

– Там почти ничего не видно. Но мне кажется, проход слишком узкий для лошадей.

Виконт кивнул.

– А это плохая новость, – произнес он. – Лошадей придется оставить.

– Но как мы будем убегать? – выдохнула я.

– Пешком, Лиззи, – сообщил виконт мрачно. – Пешком, со всех ног, бросая лишнее на бегу и не оглядываясь.

Потом развернулся к лошадям и тихонько свистнул. Скакуны неспешно развернулись, спокойно и ровно, словно выточены из дерева, и заковыляли куда-то в сторону.

Виконт проводил их долгим взглядом, хмуря брови и щурясь, как от солнца, потом сказал:

– Они найдут путь домой. А нам следует спешить.

С этими словами он цапнул меня за руку и потащил в кусты. Я послушно следовала за ним, стараясь не обращать внимания на спертый запах и чавканье под ногами. Но когда щеки коснулось что-то холодное и склизкое, из груди вырвался крик.

Я зажала рот ладонью, боясь, кто-то мог услышать. Но виконт не обратил внимания и даже не остановился, чтобы справиться о моем состоянии. К счастью, жуткий лаз быстро кончился, и через несколько минут мы оказались с другой стороны стены в высокой траве.

– Отвратительный лаз, – произнесла я, жадно вдыхая свежий вечерний воздух.

Виконт пожал плечами, вглядываясь куда-то вдаль.

– По-моему, эта стена лучше всего отражает всю суть двора Радилита.

– Что вы имеете ввиду? – спросила я, брезгливо смахивая с плеча червяка, который видимо и напугал меня, спускаясь с потолка.

Де Жерон прищурился, вглядываясь в полоску редких огней на другой стороне поля, которое разделяет Риверград и остальной мир.

– Город Радилита прекрасен, как драгоценность из восточных рудников, – произнес он хмуро. – Но нутро его такое же затхлое и грязное, как этот древний лаз. Идем, Элизабет. Нельзя здесь оставаться дольше.

Ухватив меня за руку, он потянул вперед. Мы бежали через поле, стараясь держаться ближе к зарослям и кустам жасмина, которые иногда встречались прямо посреди пшеницы. На мир опустилась темнота, и я возблагодарила богов за это, несмотря на то, что постоянно спотыкалась и проваливалась в кротовые норы.

Когда споткнулась в очередной раз, виконт тихо выругался, а потом обнаружила себя перекинутой через плечо. В темноте за пятками де Жерона мелькают колоски пшеницы, а меня подкидывает, ощутимо ударяя в живот. Хотела сказать виконту, чтобы был аккуратнее, но поняла, он сейчас весь сосредоточен на моем спасении и меньше всего думает о комфорте.

Через некоторое время Дагрей остановился и поставил меня на землю.

– Одна из деревень, – сказал виконт, кивая на домики, аккуратно стоящие в линии. – Сюда знать выезжает редко. Но гвардейцы патрулируют.

– Да, – со вздохом сказала я, почему-то чувствуя досаду. – Я уже поняла, зачем знать выезжает в деревни. И поражена вашей осведомленностью.

Виконт покосился на меня, потом взгляд вновь вернулся к изучению деревни, которая оказалась на удивление пустой.

– Я, говорил, что много времени провел при дворе, – сказал он многозначительно.

Несмотря на ситуацию и случившееся, меня его ответ рассердил.

– Значит, вы тоже совершали весь этот… срам? – выдохнула я горячим шепотом.

Де Жерон снова бросил на меня взгляд, в котором смешалось удивление и раздражение. Он сдвинул брови и спросил с нажимом:

– Вам действительно нужно это знать?

Больше спрашивать не хотелось, поскольку испугалась услышать ответы. Виконт вновь отвернулся, изучая обстановку, потом ухватил меня за локоть и потащил через деревню, стараясь держаться в тени и прятаться за углами. Фонари над дверями домов светят бледно, и скрываться удается почти без усилий, но, когда вспомнила, как долго ехали из Черной Пустоши в Огненные земли, по спине прокатилась холодная волна.

– Виконт, – позвала я шепотом.

– Да? – отозвался от так же тихо.

– Неужели нам придется идти пешком до самого Города крепости? – спросила я. – При всем уважении к вашим воинским и доблестным навыкам, нам не удастся убежать при сложившихся обстоятельствах.

Виконт кивнул.

– Вы правы, – сказал он.

– Права? – изумилась я неожиданной сговорчивости Дагрея де Жерона.

Он повторил:

– Да, правы.

– Тогда нам нужно попросить у кого-нибудь коней, – предложила я, пользуясь расположением виконта.

Тот усмехнулся, помогая мне обойти поилку для свиней, а когда вновь оказались в тени, сказал:

– Вряд ли кто-то захочет отдать лошадей двум беглецам в ночи под носом у Радилита.

Я охнула и проговорила:

– Неужели они откажутся помочь нам, когда услышат обо всем, что случилось? Неужели не посочувствуют?

Де Жерон кивнул, снова усмехаясь.

– Посочувствуют, – сообщил он. – Но помогать не станут, чтобы не подвергать себя и свои семьи опасности. В гневе Радилит страшен.

– Но вы, кажется, не боитесь его гнева, – заметила я.

Показалось, он фыркнул, как рассерженный бык, плечи приподнялись, будто готовится к атаке. Спустя пару мгновений виконт произнес:

– Никогда не боялся. А сейчас тем более.

Я вытаращила глаза и порадовалась, что де Жерон ко мне спиной и не видит, как отвисла челюсть.

– Но как… Это же правитель. Почему?

– Я его единственный наследник, – просто ответил виконт. – И пока вы не родили никого и никому, буду им оставаться. Как бы ни презирал кровный родитель мое происхождение, поделать с этим ничего не может. Пока.

Я вздохнула, моментально забыв, что несколько минут назад сочла виконта срамным и порочным. Теперь в груди все сжалось от сострадания, потому что могла понять боль, которую испытывает ребенок, лишенный родительской любви.

Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, спросила:

– Куда мы идем?

– Ну как, – отозвался виконт. – Вы же сказали, на лошадях быстрее. Значит, за лошадьми.

Из груди вырвался вздох изумления.

– Мы… Вы собираетесь украсть коней? – спросила я, после нескольких секунд прихода в себя.

Виконт помычал, потом проговорил протяжно:

– М… Нет. Не украсть. Что ж я, конокрад какой? Позаимствовать для благого дела. Именно так и никак иначе.

После этих слов он резко свернул, увлекая меня в темноту, потом посадил между двух бочек и приказал не шевелиться. Я нехотя подчинилась, представляя, как виконт крадется, как тать, между деревянных домиков, проникает в конюшню, где мирно дремлют деревенские лошадки.

Происходящее казалось вопиющим и нереальным, и я пообещала себе, что когда все кончится, и мы благополучно вернемся в Черную Пустошь, вышлем этим селянам прекрасных коней в уплату.