Сет Дикинсон - Бару Корморан, предательница

Щеки Бару вспыхнули. Покачнувшись, она схватила Аминату за плечи.

– Теперь понятно, почему ты это делаешь!

– Что?

– Я говорю: понятно, почему ты это делаешь!

Амината на секунду насупилась и прикусила нижнюю губу. Какие-то мужчины, толкаясь, грубо протиснулись мимо них к помосту. Однако, увидев вывернутый наизнанку мундир Аминаты, быстро присмирели и не стали нарываться на драку. Как-никак, но Амината принадлежала к когорте офицеров военного флота Империи, а это означало, что она может похвастаться крепким тылом. Целый синдикат злопамятных женщин-мореходов жестоко мстил своим обидчикам за любые мелкие оскорбления.

– Ладно, – буркнула Амината. – Если так оно и есть, считай, что я ничего не слышала. Давай-ка просто помолчим. Для нас обеих будет безопаснее.

Бару не хотелось молчать, но она согласно кивнула.

– Идем обратно в бар, – заявила Амината, взяв ее за запястье. – Попробуем выпить чего-нибудь покрепче.

– А они будут бунтовать?

– Ордвинн бунтует всегда! – крикнула в ответ Амината, перекрывая рев толпы. – Если князья довольны, восстает народ. Если народ доволен, баламутят князья. А если князья возненавидят друг друга, начинается междоусобная война. Так считают в Адмиралтействе.

– И что мне делать? – От крика Бару сорвала голос. Теперь она была вынуждена наклоняться к самому уху Аминаты, чтобы та не теряла нить разговора. – Губернатор – бесхребетный романтик, а правоблюститель Зате, похоже, на их стороне!

– Не могу знать! Я ведь обычный лейтенант! – рассмеялась Амината, словно только что удачно пошутила.

Локоть Бару соскользнул с барной стойки, и ей пришлось уцепиться за табурет Аминаты, чтобы не упасть.

– Домой хочу, Амината! На Тараноке. Мне его так не хватает…

Амината помогла ей подняться.

– Ты не вернешься домой.

– Почему?

– Потому, что твоего дома больше нет… – Сдвинув брови, Амината осушила свой бокал. – Ты его уже не отыщешь. А если и вернешься, то просто испугаешься. Твой Тараноке стал совсем другим! История – такая штука, Бару! В одну реку не войдешь дважды. Кто-то постоянно изменяет кого-то другого…

Она была права. И, конечно, она дурачила Бару, не говоря главного с самого начала: Тараноке ее детства исчез. А может, и не существовал никогда. Риф Халае не резал воды, точно гладкий акулий клык. Не блестел сквозь ласковую прозрачную волну роскошный черный песок. Пиньон не знала имени каждой звезды, и Солит никогда не помогал ей считать эти звезды всю ночь напролет, а Сальм… Нет, об этом во хмелю лучше и не вспоминать.

Неужели Бару была бессильна?

Отведя взгляд в сторону, Бару внезапно увидела в углу какого-то юношу. Он показался ей знакомым, хотя его лицо порой скрывала широченная спина лесоруба-стахечи в кожаном табарде. Мер Ло! Холодно глядя на лесоруба снизу вверх, ее секретарь что-то говорил. Наверное, сыпал угрозами или витиеватыми ругательствами…

– Ах, чтоб его… – вырвалось у Бару.

– Что стряслось?

– Тот парень в углу – мой секретарь! И, вероятно, приставленный ко мне соглядатай.

– Ну и что? Ты ведь не сделала ничего плохого!

– Если он засек, как мы вдвоем поднимаемся наверх, то мог подумать… или уже донести кому-нибудь, что мы…

Бару оборвала себя на полуслове и съежилась. Что, если ее вместе с Аминатой обвинят в трайбадизме?

– Стоп! – Амината резко выпрямилась. – Ты в курсе, кем он приставлен?

– Думаю, тем самым купцом. Ты с ним говорила…

– Бежим!

– Нельзя, выйдет подозрительно. Лучше подойду к нему и мило поболтаю. Ло!

Великан-лесоруб взревел на всю таверну, схватил Мер Ло за глотку и с размаху пригвоздил его к стене. От них отскочили завсегдатаи, завопив по-стахечийски, по-урунски, по-иолински, на афалоне… Бару с Аминатой спрыгнули с табуретов почти одновременно. Амината ринулась вперед, увлекая Бару за собой и крича на афалоне:

– Военный флот Империи! Прочь с дороги!

Мер Ло вцепился в кисть лесоруба, сдавившую его горло. Глаза его вылезли из орбит. Лесоруб вежливо, но твердо выставил назад свободную ладонь, призывая посторонних не вмешиваться, и продолжал сдавливать горло Мер Ло с безжалостной мощью.

Амината, добравшаяся до лесоруба первой, захватила запястье его выставленной руки. Заломив кисть громилы ладонью кверху, она резко дернула к животу и крутанулась на носках, чтобы боль от захвата заставила противника упасть. Но лесоруб оказался слишком велик и крепко сложен, и потому захват просто сломал его запястье. Взревев, великан отшвырнул Мер Ло, но прежде, чем он успел сделать что-либо еще, Бару огрела противника по затылку подвернувшейся под руку увесистой кружкой. Лесоруб был огромен и разъярен и, вероятно, справился бы с ними обеими, несмотря на сломанное запястье. Но выбора у нее не было.

Здоровяк рухнул плашмя на каменный пол. Левая рука его осталась торчать кверху, чуть согнутая правая прижалась к боку.

– Видала? – беззаботно произнесла Амината и присвистнула. – Это называется «поза фехтовальщика». Контузия. Мастерский удар. Военный флот Империи, вам говорят! Все назад!!!

Мер Ло, который еще не успел подняться на ноги, ошеломленно смотрел на Бару. Его рот беззвучно разевался и захлопывался, как у рыбы, выловленной из воды. Все вокруг вдруг качнулось, словно корабль на волне, и Бару решила опуститься на пол рядом с ним. Она была пьяна и напугана и потому не сразу сумела выстроить в уме нужную фразу:

– Что ты здесь делаешь?

– Я думал, вас собираются убить… – просипел Мер Ло. Кроме того, ее секретарь явно сгорал от стыда. – Прошу прощения, ваше превосходительство. Я лишь хотел присмотреть за вами, но на тренировках я в этом деле не блистал. Да и таверны – явно не мой конек.

– А это кто?

– Он… – Мер Ло и не взглянул на поверженного великана. – В общем, я сказал ему, на кого работаю, и он рассвирепел.

Бару решила оставить уклончивый ответ без внимания. Завтра у бедолаги будет времени в избытке.

– А теперь что? – спросила она у Аминаты.

– Расплатимся и пойдем, – ответила та, опускаясь на колени и осматривая карманы лесоруба. – А если тебе охота объяснять губернатору, правоблюстителю и моему капитану, что мы делали вдвоем в таверне Южной гавани, можем сдать этого типа властям.

– Он следил за вами, – мрачно сообщил Мер Ло, щупая шею, на которой начали проступать синяки.

– Кто сказал тебе, будто меня собираются убить? – осведомилась Бару, отмахиваясь от руки какого-то зеваки.

Мало-помалу вокруг них собрались, оттесняя посторонних, свободные от дежурств солдаты гарнизона. Извечное соперничество армии и флота было забыто во имя имперской солидарности.

– Мер Ло, признавайся: кто тебе сказал, что на меня организовано покушение?