Сет Дикинсон - Бару Корморан, предательница

Бару провела ночь в холодных гостевых комнатах замка над водопадом, слушая, как горные ветры воют среди башен. Позавтракав копченым лососем и вином, разбавленным водой, она отправилась на прогулку по владениям княгини Вультъяг.

Она незамедлительно поняла, что здесь процветает коррупция.

В первой же из прибрежных деревень ей встретились охотники. Они тащили к дубильне оленьи шкуры, подтрунивая друг над другом по-иолински. Лицом и цветом кожи Бару еще могла бы сойти за свою, но стоило ей заговорить, шутки разом смолкли. На вопросы охотники отвечать отказались, но от счетовода не укрылись ни их количество, ни размеры дубильни.

В каменоломне рабочие и члены их семей, едва завидев карету и княжеские знамена, разразились приветственными возгласами. Но когда Бару приблизилась к ним, они уже знали, с кем имеют дело. В толпе зашептались по-иолински: «Маска, маска…» – и Бару невольно напряглась. А люди уже прятали детей от посланца Пактимонта, от фалькрестской пешки, выслеживающей социальные пороки. Бару прошествовала сквозь толпу в полной тишине, оценив мускулы и мастерство каменотесов.

Впрочем, боялись ее не все. Некоторые согласились поговорить – кто на грубом афалоне, кто через переводчика.

– Моя семья работает с камнем сотни лет, – сказала светлокожая зеленоглазая женщина, передав вопящего младенца кормилице. – Мои предки выстроили для стахечи столько домов, что хватило бы на дюжину городов. А я только год назад закончила возводить нашей княгине новый замок. Взгляните

на моего младшенького – он вытянул из меня больше меловой пыли, чем молока. Но, может, это ему только на пользу.

Говорила она с любовью и явно не боялась ни суровых зим, ни гибели сыновей.

На деревенской площади упражнялись дружинники – длинные копья, блестящие щиты, огромные медвежьи шубы… Прекрасно обученная, дисциплинированная фаланга.

– Это Сентиамуты, – пояснили ей. – Их семья даже в Пактимонте славится верностью на службе нашей княгине. А крой своих фамильных медвежьих шуб они держат в глубокой тайне.

«Местные знаменитости… Я тоже знакома кое с кем из этой семьи», – подумала Бару.

Все, что увидела Бару, срослось в одну загадку, общую для всех владений Тайн Ху. А заключалась она в том, что здесь не было голода.

В Вультъяге имелась каменоломня. Каменотесам требовалась физическая сила, а значит – и хорошая еда. Но долина была слишком плодородной. В лесах можно было охотиться и собирать грибы и ягоды, в реке – ловить рыбу и солить ее на зиму. Однако запасов хватило бы лишь на пару деревень. Без хлебопашества и скотоводства ремесленники, каменщики и их семьи вымерли бы от голода.

Значит, зерно и оливки доставляли в Вультъяг но реке, которая впадала в великий Инирейн (замечательное название, означавшее «Ток света»), или – сушей, через узкий горный перевал, вероятно, непроходимый в зимние месяцы. Но вначале провиант следовало купить или выменять. Для бартера у Тайн Ху и ее крепостных имелись камни – в том числе и драгоценные, а еще древесина, охотничьи соколы, ястребы и, конечно же, пушнина (местные охотники никогда не дремали). Но обмен неэффективен и ненадежен. Должно быть, Тайн Ху закупает провизию оптом, каждую осень молясь о милости рынка и благополучном транзите.

Но для крупных закупок требуются фиатные деньги! Их-то княгиня может получить, сбывая меха, драгоценные камни и прочие товары своему западному соседу Отсфиру. Ну а тот, в свою очередь, переправляет все это по Инирейну на побережье и продает… несомненно, он получает большую выручку! А без фиатных билетов Маскарада здесь никак не обойтись: княгине нужно рассчитываться с Отсфиром, а Отсфиру надо расплачиваться с прибрежными князьками. Последние тоже

вожделеют фиатных билетов, чтобы получить максимальную выгоду. Таким образом, вся экономическая система держится на фиатных билетах.

В общем, народ Вультъяга работал в долине, производя товары в обмен на еду. И, как всякое натуральное хозяйство, Вультъяг был обречен на бедность, перебиваясь от весны до осени, а затем – снова до следующей весны. Экономика Маскарада научила Бару, что богатство достается тому, кто находится на вершине производственной цепочки.

Однако бедностью тут и не пахло.

Деньги переходили из рук в руки повсюду. Хруст бумажных купюр оглашал деревенские рыночные площади, конюшни, мельницы и лесопилки. Вокруг прибрежных деревушек высились прочные ограды и свежеоструганные частоколы. Команды наемных черпальщиков с ведрами относили нечистоты в реку и держали улицы в чистоте.

«Откуда берутся деньги?» – спрашивала себя Бару.

Вультъяг оказался богаче, чем ему полагалось. Откуда новенькие мельницы, казармы и жалованье для каменотесов?

На какие деньги построен княжеский замок, нахально возвышающийся прямо над бурлящим водопадом?

Мало того, вернувшись в неприступную твердыню Тайн Ху и потребовав к себе княжеского счетовода, Бару немного растерялась. Она обнаружила очередную вопиющую несообразность.

– Я к вашим услугам, – произнесла Тайн Ху.

Ее распущенные волосы ниспадали па кольчужные оплечья табарда, каблуки сапог грохотали по каменным плитам, а поклон оказался издевательски низким. В руках она держала книги в кожаных переплетах.

– Вы?!

– Закон гласит, что в каждом княжестве должен быть счетовод. Но нигде не сказано о том, кому следует занимать данную должность, – ответила Тайн Ху. – Грамоте я обучена, хотя бы и только иолинской. В здешних краях, ваше превосходительство, и это – редкость.

Приняв у нее книги, Бару положила их на сосновый столик и молча открыла первый фолиант. Ей очень хотелось усмехнуться или нагло громко расхохотаться Тайн Ху в лицо, обвинив ее в коррупции. Правда, сперва надо было найти в книгах обман или прореху.

– Жду вас к обеду. Дружинники вас проводят. – Задержавшись в дверях, Тайн Ху оглянулась на Бару с мрачным любопытством. – А вы действительно умеете фехтовать?

Бару раскладывала на столике книги, пергаменты и палимпсесты, словно не слыша вопроса княгини. Счета велись по-иолински. На иолинском Бару пока еще читала по слогам, зато понимала цифры, и этого было достаточно.

– Пришлите мне еще чернил, – буркнула она.

Бару пропустила обед. Йомен, слуга из свободнорожденных, принес ей свечей, чтобы работать ночью.

Первая ее атака провалилась. Счета княжества Вультъяг оказались сбалансированы со всей возможной дотошностью. Простейшие виды жульничества и коррупции обычно проявлялись именно в платежном балансе, но пока Бару не могла ни к чему придраться. Средства, которые шли в уплату за железо и провиант, на выплаты жалованья и ссудного процента, были абсолютно законно получены в качестве налогов, ссуд, прибыли от продаж или брались из казны княжества. С арифметикой Тайн Ху управлялась отменно.