Кристина Амарант - Ты мои крылья [СИ]

— Для чего вам это?

Торвальд пожал плечами.

— Мне так хочется. Так что скажите, Наама?

Дело действительно за ней. Только в ее власти принять или не принять предложенную помощь.

Наама медленно встала. Шагнула ему навстречу — неуверенно, осторожно. Словно шла по тонкому льду.

— Я не в том положении, чтобы отказываться, — она опустилась на подлокотник кресла и взяла Торвальда за руку. Снова захлестнула эйфория, слегка закололо пальцы. Он выдохнул, словно с облегчением, и обнял ее второй рукой за талию. — Когда-нибудь я верну вам и этот долг.

— Разумеется.

— И я не собираюсь спать с вами, так и знайте!

Его аура вспыхнула искрящимися смешинками.

— Думаю, это переживу.

В первый вечер еще было неловко, когда Торвальд привел ее в свою спальню с таким видом, словно ничего особенного не происходит. Наама покосилась на постель, сглотнула и перевела взгляд на мужчину.

— Я не буду с вами спать!

— Вы не будете со мной заниматься сексом, — со смешком ответил он, расстегивая пуговицу на рубашке свободной рукой. — А спать мы будем вместе, как и положено по назначению врача. И, кстати, я буду благодарен, если вы все-таки разожмете пальцы — мне надо в ванную.

И скрылся за дверью.

Вернулся уже в пижамных штанах, вытирая влажный торс полотенцем. Наама покосилась на него и сглотнула ставшую вдруг слишком вязкой слюну. Она предполагала, что Торвальд хорош, но даже представить не могла, что настолько. Эти мощные руки, широкие плечи в капельках воды, подтянутый живот с рельефом мышц вдруг пробудили в ней совершенно неуместные желания. Захотелось коснуться шрама на груди, провести вдоль него языком… Стянуть с полковника штаны, увидеть его полностью обнаженным. Она отчего-то не сомневалась, что зрелище ей понравится.

— Ванная свободна, — насмешливый голос вырвал ее из упоительных эротических мечтаний. Наама вспыхнула, смущаясь собственных мыслей. Это все воздержание. Тело привыкло к сексу, а у нее почти месяц, как не было мужчины!

Она устроила себе разрядку прямо в его ванной. А когда вышла и поймала его веселый взгляд, вдруг почувствовала обжигающий стыд. Словно он догадывался, чем она там занималась. И словно в этом было что-то неприличное.

А, возможно, стыдно было от того, что лаская себя под душем Наама представляла его. Торвальда Равендорфа, лишенного костюма и привычной брони из иронии и безукоризненной вежливости. Мокрого в струях воды, тискающего ее тело, входящего яростно, мощно, глубоко…

Фантазии — это просто фантазии. Не Андроса же представлять.

Она подсушила полотенцем влажные волосы и нырнула под одеяло. Нашла его руку, сжала. Все, можно спать.

Но коварный анхелос этим не ограничился. Притянул ее к себе, заставляя положить голову ему на плечо. Погладил по голове, и Наама почувствовала, как пряди сами собой высыхают.

— Не люблю мокрые подушки, — пояснил он в ответ на ее вопросительный взгляд. — Спите, Наама.

И она уснула.

Пробуждение было приятным. Мужские руки обнимали сзади, бережно и нежно прижимая к телу. Затылком Наама чувствовала теплое дыхание, а все тело переполняла кипучая энергия, и потрясающее ощущение силы. Она уже и забыла, когда в последний раз ей было так хорошо.

Одна проблема — снова нестерпимо хотелось секса. Словно и не было вечернего торопливого акта самоудовлетворения в душе. И хотелось не абы с кем угодно, а вот с этим конкретным мужчиной, который спал рядом, не догадываясь о терзающих ее порочных желаниях.

Интересно, если она сама предложит, он будет против? Скорее всего нет. Как там сказал Равендорф вчера? «Лечебные процедуры», да? В конце концов они оба взрослые люди… То есть не люди, но это не важно. Оба взрослые, не имеют обязательств и вправе проводить время так, как сами пожелают.

Наама стиснула зубы закрыла глаза и напомнила себе, что Торвальд убил ее отца. Разве можно отдаться ему после такого?

Увалл ди Вине — высокий, темноволосый, царственно-властный и резкий в движениях. Χаризматичный и мудрый правитель, великодушный к соратникам и безжалостный к врагам. Не зря так много других кланов увидели в нем своего вождя, не зря выступили за ним против правящей династии.

Он обожал свою младшую дочь. Окружал заботой, дорогими и красивыми вещами, баловал и берег. У нее было все. Деньги, развлечения, изысканные вещи, красивые рабы, опасливое уважение черни и знати. Весь мир лежал у ног маленькой принцессы ди Вине.

А этот спящий рядом мужчина лишил ее всего. Так неужели можно простить его за это?! Она должна ненавидеть его и желать смерти!

Ненависти не было. Слишком давно умер отец, Наама оплакала его годы назад. И слишком много боли принесла ей отцовская жажда власти. Увалл заигрался, и проиграл. Если не полковник Равендорф, то кто-то другой нанес бы решающий удар.

Вместо ненависти она ощутила в себе благодарность. Тепло, доверие. И желание. Снова замелькали перед глазами вчерашние фантазии. Наама представила себя у стены в ванной. Обнаженной, с широко расставленными ногами. Щекой ощутила гладкий кафель в струйках воды. Мощное тело мужчины сзади, член, входящий в бесстыдно раскрытое влажное лоно. Руки, сжимающие и тискающие ее грудь.

Да-да. Вот эти самые руки, которые сейчас смыкаются на ее талии. Крупные, с длинными пальцами и ухоженными коротко остриженными ногтями. Жаль, что полковник даже во сне остается джентельменом. Она бы не возражала, опусти он ладонь ниже…

«Это просто побочное действие ритуала, — пришла неприятная, но отрезвляющая мысль. — Мне нужна энергия анхелос, самый простой способ получить ее вдоволь — через секс».

Искусственное вожделение. Навязанное, не принадлежащее ей.

Андрос колол наркотик, чтобы внушить что-то подобное. Полковнику даже этого делать не пришлось.

Демоница до крови закусила губу и попыталась вырваться. Торвальд пробормотал во сне что-то успокаивающее и притянул ее ближе к себе. Зар-раза!

Нет. Достаточно, хватит быть рабой собственных желаний. Она же не животное, в конце концов. Демоница — дочь высшей расы. Сила вернется и так, для этого не обязательно делать то, о чем потом будешь вспоминать со стыдом и отвращением к себе.

Надо только потерпеть, не поддаться соблазну, пока тот силен. Чем дальше, тем меньше ей будет хотеться. Ну а пока… пока у нее есть душ и грязные возбуждающие фантазии.

Она решительно выскользнула из объятий и направилась к двери в ванную.

Легко сказать: «Потерпи». Куда сложнее сделать это. Особенно, когда мужчина, которого ты хочешь до зуда, постоянно рядом. Когда чувствуешь его прикосновения, тепло уверенных сильных рук, слышишь чуть насмешливый резкий голос. Когда взгляд словно сам собой останавливается и замирает на коротких и белых, словно выгоревших на солнце, волосах, ниточке шрама на щеке, широких плечах.