Кристина Амарант - Ты мои крылья [СИ]

Ей ведь придется провести еще годы в бегах. Прятаться, жить по поддельным документам. Значит, и выбирать надо что-то неприметное, неброское.

— Нет, — Торвальду не понравились эти соображения. — Не будь практичной, спроси себя, чего ты хочешь.

Демоница постаралась припомнить дела, которыми ей нравилось заниматься. У нее хорошо получалось почти все, за что она не бралась. Танцы, магия, флирт… Наама неплохо рисовала и играла на арфе. А еще обладала безупречным вкусом и чувством стиля, все подруги и знакомые обращались қ ней, когда нужно было создать новый образ…

Мысль пришла мгновенно, словно давно уже жила в ее душе и только ждала, когда Наама соизволит обратить не нее внимания. Рискованная, дерзкая. Αж дух перехватило и что-то в груди отозвалось яростным, требовательным: «Хочу!»

— Ты только не смейся, — говорить, обнажая потаенные желания, было стыдно. Куда более стыдно, чем раздеваться в первый вечер.

— Я никогда не смеюсь над чужими мечтами.

— Я хотела бы свой дом моды! — выпалила Наама и отвела взгляд. Загорелись сперва щеки, а потом и уши.

Торвальд одобрительно кивнул.

— Хорошее желание.

— Но это же глупо!

— Почему? У тебя отличный вкус и фантазия.

— Я не смогу…

Но уже вспыхнувшая в душе мечта не желала угасать. Мысленно Наама прикинула, что потребуется. Для начала: образование швеи-конструктора. Нелишним будет и опыт работы, лучше если в одном из двадцати трех самых известных домов мод. Посмотреть на процесс изнутри, изучить все подводные камни. Ох и трудно ей будет в подчинении, с ее-то характером! Εще нужен опыт руководства. Основные знания о бизнес-процессах, налогообложении. Возможно, Мэл сможет посоветовать какие-нибудь курсы…

Она вздрогнула и замотала головой, приходя в себя. О чем она? Какие курсы, какой бизнес? Бежать и прятаться — ее судьба на ближайшие годы. Ди Небирос никогда ее не отпустит. Нужно быть тихой. Незаметной. Затеряться, раствориться в человеческом море, сменить внешность.

— Сможешь, — его взгляд стал теплым, ласкающим. — Я в тебя верю.

Если бы дело было только в трудностях! Αндрос и неизбежный отъезд висели над головой, подобно занесенному топору бвжйиай палача.

— Давай об этом позже. В другой раз.

Торвальд хотел возразить, но поймал ее взгляд и кивнул.

— Позже, так позже. Тогда, — тут он выразительно покосился на часы, — перерыв закончен. В подвал, отрабатывать малый защитный купол!

Наама перечитала сообщение на экране терминала, тяжело выдохнула и откинулась на спинку кресла. Ногти впились в подлокотник, оставляя лунки на полированном дереве.

Что же: она это заслужила. Сама отреклась от сына когда-то. Ρазве теперь она имеет право на место в его жизни и его сердце?

Не плакать. Только не плакать.

Εле слышно скрипнула дверь за спиной. Шаги заглушил ковер, но мгновением позже Наама уловила привычный флер чужих эмоций, и теплые руки легли на плечи, разминая напряженные мышцы.

— Торвальд… — пробормотала она, прижимаясь щекой к его руке.

Темная сущность восстанавливалась и требовала энергии. Та, вторая клыкастая и крылатая Наама, была похожа на ребенка. Жадная и голодная, готовая сожрать все вокруг подчистую, даже себе во вред, она просила и требовала близости с анхелос. Демоницу неодолимо тянуло к нему всегда, стоило им оказаться в одной комнате. Обнять, дотронуться, погрузиться в несущую исцеляющий свет ауру. У Торвальда такого не было, и быть не могло, но он тоже не упускал возможности прикоснуться к своей гостье и пациентке, даже когда его мысли были далеки от секса. Ответственный.

Легче от этих мыслей не стало. Тяжесть лежала на сердце свинцовой глыбой. Наама почувствовала себя пиявкой, присосавшейся к этому мужчине. Он тратит на нее свое время, силы, деньги, а что она дает ему в ответ? Заслуживает ли хоть в малой степени его заботы, тепла, которым он делится так щедро?

И что будет, когда сила вернется полностью? Когда потребность в контакте пройдет, и настанет время покинуть этот коттедж. Яблони во дворе, плющ на стенах, живая изгородь. Три этажа и мансарда — дешево и сердито. Место, которое стало ей домом, проросло в сердце. Выдирать придется с кровью.

Ладно, дело не в доме. В его хозяине.

А может, в том, что ей некуда идти? У сына своя семья. Да и не была Наама ему настоящей матерью. Слишком поздно опомнилась, теперь она ему не нужна.

«Уеду, — мысль о будущем была горькой и несла в себе отголоски грядущей боли. — Уеду за границу, начну все с начала, найду работу.»

Кому Наама нужна там? Что она вообще из себя представляет? Паршивая мать, некудышная хозяйка, слабенький маг. Избалованная, взбалмошная, привыкшая к роскоши. У нее нет ничего кроме красивого тела, громкого имени и толпы ищеек ди Небироса за спиной…

— Что случилось? — голос Торвальда прервал поток самоуничения.

— Почему ты решил, что что-то случилось?

— Вижу.

Нет, анхелос не умел считывать ее эмоции. Но иногда он был просто возмутительно наблюдателен.

— Мэл женился, — выдавила Наама после паузы. — Вчера.

— Знаю.

— Знаешь?! — она дернулась и в возмущении уставилась на лицо мужчины. — Даже ты знаешь, а я… — голос дрогнул.

Торвальд нахмурился.

— Об этом писали газеты весь последний месяц. Свадьба Армеллина ди Небироса — громкое событие.

Она бессильно уронила руки.

— Я не читаю газет.

С тех пор, как время застыло тягучей каплей янтаря в Грейторн Холл, Наама оставила эту привычку. Газеты напоминали, что за стенами поместья что-то происходит, жизнь продолжается. Без нее.

— Тебя не приглашали на церемонию? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно.

Он потянул ее наверх из кресла, обнял — поддерживая, утешая.

— Приглашали. Я не поехал. Не люблю шумные сборища и толпы. Профессиональная паранойя. Ты не представляешь, как легко убить человека или подложить бомбу на подобных мероприятиях.

— Приглашали… — пробормотала она. Сердце снова сжалось от тоски.

— Что-то не так? Тебе не нравится Таисия?

Перед глазами встала жена сына, как живая. Невесомые платиновые локоны, пухлые губы на наивном детском лице и нежность и сострадание в широко распахнутых голубых глазах. Девочка-женщина, сумевшая подарить Αрмеллину счастье, ощущение тепла и любви. То, чего так и не смогла Наама.

— Да нет же! Просто…

Просто сын даже не сказал о свадьбе. И не позвал. Все, что было важного в его жизни, прошло без нее.

Справедливо. Когда-то она оттолкнула, отреклась от искалеченного ребенка и теперь пожинает плоды своей жестокости.

— Мне кажется, вам нужно поговорить.

— Как? — скривила губы Наама. — Он не может приехать, это привлечет внимание ищеек Αндроса. Я не могу покинуть этот дом по той же причине.