Оксана Демченко - Перевернутая карта палача [СИ]

Ул отодвинулся, уступил место. Чиа переодета в походное, — мельком отметил он и сел рядом с Лией. Та перестала всхлипывать. Глаза блестели лихорадочно, остро.

— Я бы попросила тебя, ты бы не отказал, цветочный человек. Но птицы улетают, — пожаловалась Лия. — Цветы увяли… осень.

— Ты справишься сама, — пообещал Ул. — К тому же соловьи и розы — так, для стихов. Хоть на стене их нарисуй, хоть во сне рассмотри, лишь бы ты верила в исцеление. Лия, всё обойдется. Я обещаю.

— Откуда… — вскинулась Лия и зажала рот.

Сама поняла: не время для криков.

— Переоденься. Вам пора. Мне тоже, — велел Ул.

На душе слежавшейся палой листвой копился покой — странный, почти неуместный. Ул покинул комнату, в коридоре заметил Дорна и шепотом спросил, на чьей стороне Хэйд по мнению друга?

— На собственной, как всегда, — в прозрачных глазах вспыхнул багрянец злости. — Ты… если позволишь прикончить себя на переплаве, даже не думай, что тебе есть прощение.

— Дорн, просьба, — Ул шагнул в библиотеку, начал проверять и пересчитывать стрелы. — До самой столицы, умоляю, стань очень пугливой ланью. Беги, даже когда противно. Мне безразлична нобская честь, уж прости. Но небезразлична жизнь каждого, за кого ты отвечаешь теперь.

Смотреть вслед уходящим было тяжело. Почти никого не видно уже теперь. Бунга впряжен в повозку, ведь Сэна не получилось усадить в седло. Дорн умчался вперед, проверять дорогу. Лия согнулась в седле, взгляд её прикован к бледному лицу Сэна. Чиа идёт пешком, последняя. Часто оборачивается. Вот подняла руку, прощаясь невесть какой раз. Тропа от переправы поднимается на холм. Вечер густеет быстро, как свежий кисель… Деревья выращивают бесконечные тени, у Чиа тоже очень длинная тень. Девушка стоит на макушке холма, опять машет. Наконец, отворачивается и начинает спускаться. Пропадает из вида…

Можно вздохнуть и посидеть в покое. Заново осмотреть переправу, уже деловито. Пора пристрелять лук, проверить ветер.

— Снова город багряный и на воде кровь, — поморщился Ул.

Было странно вспомнить, как недавно по этой тропе спускался Лоэн. Беззаботный, восхитительный, всемогущий! Лоэн, который выбрал бой и разлуку. Лоэн, знавший, сколь опасна грядущая жизнь тех, кто ненадолго стал ему друзьями.

— Всемогущие союзники страшнее врагов, — выговорили губы.

Что-то похожее думал Дохлятина. Сейчас Ул понимал его слова и мысли много лучше. Будь Лоэн рядом, соблазн спихнуть беды на его могучие плечи оказался бы непреодолим! Под крылом дракона Ул потерял бы что-то бесконечно важное, обретя безопасность.

Это его мир, его друзья и его жизнь.

— Сэн, — едва слышно выдохнул Ул и сокрушенно покачал головой.

Он снова осмотрелся, на сей раз куда внимательнее. Пришло время спуститься к воде, выбрать укрытие и оставить там несколько стрел, воткнув их во влажный песок. Удобно? Приметно? Ул кивнул, поднялся выше по склону, проверил места за разными деревьями и там тоже оставил стрелы.

Сделалось ясно: Монз купил слишком странный подарок ко дню свадьбы. Почему умолчал о страхах, а после остался в городе? Кто таков его всезнающий заказчик? Пока не важно. Стрел много, мама в надежном месте. То и другое — правильно.

От города надвинулся конский скок. Ул притих в зарослях у воды.

Один всадник. Спешился у переправы, нагнулся, стал трогать следы, шептать о времени и отставании, о приметной левой подкове. Наконец, осмотр завершился, дозорный дернул повод коня, поставил ногу в стремя.

Ул поморщился. Бить в спину, насмерть…

Дозорный сполз по конскому боку, дернулся и затих, уткнувшись лицом в мокрый песок.

В душе Ула помрачнело, по спине загулял холодок. Был бы выбор… Но разве это выбор — уйти, отдав лук Дорну?

Стены города накалились докрасна в сиянии заката. Ул смотрел и думал: враг показал себя весьма изощренным мерзавцем. Он осведомлен о тайнах, если сознательно намеревался пролить кровь потомка Тосэна в городе, названном в честь основателя семьи… Такое коварство необычно для короткой памяти людей. Скорее уж за интригой видится бес Рэкст или его загадочная хозяйка — королева. Она ненавидела алого атла. Но королева вне мира, Рэкст в столице и, по слухам, исполняет важное поручение князя… Что за глупости лезут в голову?

Снова галоп, встревоженные голоса. Теперь спешат двое… нет, трое. Издали увидели труп. Ул поморщился: как неудачно! Стоило быть умнее и спрятать тело, но опыт — такая штука, его заранее не зачерпнешь.

Кони загарцевали, всадники быстрым шепотом обсудили свои действия. Один поскакал к городу, двое спешились и направились к переправе, настороженно озираясь. Прячась за шеями и спинами коней, подобрались к телу дозорного. Замерли, слушают тишину… Успокоились?

Тетива зазвенела сухо, коротко. Сразу загудела повторно. Одна стрела в шею, вторая — уже в спину. Ул сжал зубы и проглотил ком отвращения к себе и идее засады как таковой. Мрачно усмехнулся. Не время рассуждать о выборе и тонкой душе. От города скачут, спешат. Пыль, пыль… плохо дело. Группа, и изрядная.

Ул решил отступить от воды. Если в него начнут стрелять, место в прибрежных зарослях — худшее, на влажном песке и сырой траве скользко, да и укрытия никакого.

Примчались. Безразлично глянули на мертвых, рассыпались по берегу, перекликаясь и громко угрожая врагу-невидимке. Отправили гонца в город, велели слать подмогу через другие ворота, обойдя брод по главному мосту, хотя крюк изрядный.

Ул выцелил самого крикливого из врагов и заставил замолчать. В два кувырка Ул сменил укрытие, проследил, как превращается в ежа дерево, утыканное стрелами. Усмехнулся. Сумерки делают прицел ненадежным… для людских глаз. Сам Ул и теперь различал не только силуэты, но и выражения лиц врагов, прищур, усмешку…

Мелькание плащей в густой тени под деревьями. Ул выбрал ближнего к воде стрелка и приговорил. Затем ещё одного, с тугим дальнобойным луком.

От города мчался новый отряд. В зарослях у переправы приободрились, зашумели. Возник спор, некто басовито пообещал добавить денег тем, кто решится миновать реку вскачь. Басу вторил начальственный, металлической голос: мол, лучник в засаде всего один, сумерки ему не в пользу. А деньги вот они, звонкое золото. Ул покривился. Сумерки и даже ночь не помешают целиться. Но река не особенно широкая, брод удобный. Угораздило же пять дней назад отдохнуть от работы с приглашениями и засыпать ямы на дне! Знал бы, чем обернется свадьба друзей — сам бы те ямы и углубил!

Из зарослей принялись стрелять, отвлекая внимание и сковывая подвижность. Десяток всадников — попарно, пригибаясь к холкам коней — вспенил багряную воду. Покатился из седла один, ужаленный стрелой в шею. Сник второй, зажимая рану в плече…