Makenlo - Маг, поедающий книги. Главы 204-290

– Это не так?

– Не так, – ответила Вероника, по-дружески потрепав Теодора по щеке, – Единственное, что ты сделал во время войны в Солдуне, – это сразился лицом к лицу с несколькими мастерами: с Маркизом Ферганой и Паном Эллионесом. Ты не был командиром подразделения и не чувствовал всем своим телом глубокую ненависть к своему врагу. Ты не воевал по-настоящему.

– Это…

Это была бесспорная истина. Во время гражданской войны в Солдуне Теодор Миллер был не кем иным, как третьей стороной. Его действия были направлены на то, чтобы помешать Андрасу вмешаться в текущую расстановку сил. Однако на этот раз его положение было кардинально иным.

Как настоящий герой Королевства Мелтор, Теодор Миллер будет стоять на переднем крае и станет мишенью для сотен тысяч вражеских солдат. А это уже было совершенно иным раскладом.

На этот раз ему придется перешагнуть через кровавые озера и горы трупов.

Сколько талантливых молодых людей сломалось, так и не сумев этого сделать? Вот почему к словам Вероники стоило прислушаться.

– Ну, за тебя я могу не переживать, – с легкой улыбкой продолжила говорить Мастер Красной Башни, – Однако очернять свои сердца мы тоже не должны. Будь хладнокровен и не упивайся своей силой, убивая тысячу человек одним заклинанием. Имея такую власть, легко предаться излишнему тщеславию.

– … Кажется, я понимаю.

Естественно, людям была присуща излишняя эмоциональность. Имущие силу всегда свысока смотрели на тех, у кого её не было. Империя Андрас и вовсе представляла собой государство, сосредоточенное вокруг культа силы.

Иногда этому желанию предавался и сам Теодор. Он хотел повстречаться со своими одногруппниками, которые презирали его в академии, и заставить их поклониться ему. Однако в то же время он понимал, что это не ответ на его вопросы.

Что касается поля боя – оно было сосредоточием самых низменных ценностей. Закон и порядок здесь были безвластны, оставляя всё праву сильного. Достоинство человеческой жизни здесь превращалось в цифры и ресурсы, а жертвы считались неизбежными потерями. Только здесь некоторые люди опьянялись чувством собственного превосходства, вызванного убийством, в то время как другие тешили своё тщеславие великими военными достижениями.

Нередко такие люди становились чрезмерно жестокими и активно участвовали в настоящей резне.

– Но, в конце концов, разве мы не волшебники?

Как и сказала Вероника, в первую очередь на поле боя Теодору необходимо было обезопасить не тело, а разум.

– Не забывай, что хоть ты и можешь использовать эту силу для борьбы, ты не должен использовать её для бессмысленных убийств. Понял?

Чувствуя тепло на своей щеке, Теодор закрыл глаза и кивнул. Впрочем, зажмурился он не только от тепла, источаемого Вероникой, но и от её голоса. Возможно, именно поэтому он совершенно бессознательно ответил:

– Да. Я буду помнить об этом, сестричка.

– … Э-э!

Лицо Вероники покраснело. Затем она прочистила горло и крепко прижалась к щеке Теодора, чтобы тот на неё не смотрел.

– Т-ты действительно обезоруживаешь меня такими вещами! Где ты научился этой технике? Ты что, игрок?

– И-игрок…?

– Не делай вид, что не понимаешь!

Вероника убрала руку с головы Теодора и отступила назад.

– … Мне пора.

Солнце уже начало опускаться к линии горизонта, а потому небо стало приобретать красноватые тона. Выражение лица Вероники на мгновенье потемнело, будто она взглянула на далёкое поле боя, невидимое из окна Красной Башни.

Аккуратно уложив волосы и успокоив своё дыхание, Вероника помахала Теодору.

– В ближайшее время я больше не смогу с тобой повидаться. Отправляйся через три дня на Карулские равнины. Там и увидимся.

– Да. Береги себя, сестричка.

– И ты себя, Тео.

После этого Вероника наконец ушла. Звук её шагов постепенно растворился в полутьме коридора, оставив Теодора молча смотреть на пустующую комнату.

– Неужели всё-таки настоящая война…

Возможно, он не задумывался об этом настолько серьезно, однако… Теодор признал своё собственное высокомерие.

До сих пор, в основном, он сражался с куда более сильными противниками.

Иногда ими являлись не люди, а монстры, а потому в таких случаях не было места для совести и нравственности. К тому же, как он мог испытывать какие-то эмоции к противнику, который сам хотел отправить его на тот свет?

– Но с этого момента я должен не забывать об этом.

Через три дня ему придётся убивать людей, которые не представляли для него абсолютно никакой угрозы. Они были словно мотыльки, летящие на пламя. Его ждёт бойня, которой не видывал даже герой войны, Альфред Беллонтес. Вот почему Тео не был уверен, что без определенной подготовки его дух останется таким же стойким. Вот почему он должен постоянно держать это в голове…

Он должен помнить, что всё это делается ради его младшего братика и родителей, которые жили в Мелторе…

Он будет убивать ради его товарищей, которые также будут проливать свою кровь…

Он будет сражаться ради Вероники, раненого Орты и спутников, которые будут сопровождать его.

– Хм?

А в следующий момент в голове Теодора промелькнула одна мысль.

«Это возможно? Нет, это ещё как возможно. Если я всё правильно сделаю, результат будет…»

После торгов с Парагранумом у него осталось около 70% от первоначального количества лекарственных трав. Также у него осталось около 50% добычи, полученной в лаборатории Парацельса. Сознание Теодора озарилось яркой вспышкой. Ни Империя, ни Мелтор не знали об этом. А, как говорится, чтобы обмануть врага, нужно первым делом обмануть своих друзей.

– Что ж, давайте попробуем, – решил Теодор, напрочь позабыв о своей усталости.

– Хо-хо, – глядя на поклонившегося ему рыцаря, восхитился статный мужчина. У него были великолепные светлые волосы и красноватые глаза, а на поясе висел пропитанный кровью меч. Это был Фермут, 3-ий Меч, который совсем недавно провёл успешную защиту Рутбена.

– Значит, он вернулся?

– Да, он прибыл в порт Рибенды. Он приплыл вместе с морским драконом, предположительно Аквило. Дракон высадил его и направился обратно в море.

– … Морской дракон. Должно быть, та самая женщина, которая была на встрече, – сжав кулаки, пробормотал Фермут.

После того, как они сбежали от неистовствовавшей Вероники, Крауд объяснил, почему им не следовало ввязываться в драку. Синеволосая красавица, сопровождавшая ведьму, якобы была драконом. А раз так, Фермут не мог укорить 1-го Меча в таком постыдном поступке.

Возможно, дракон был как-то вовлечен ещё и в «его» возвращение?

– Эта чертова ящерица осмеливается вмешиваться не в свои дела…!